Медленная река - Елизавета Сергеевна Котова Страница 17

Я почувствовала, как на смену подавленности приходит радостное предвкушение и вдохновение. Единственное место, где я размышляла на тему кинематографа, был мой инстаграм-аккаунт, но это казалось лишь баловством для отведения души. Я всегда хотела заняться анализом кино более серьезно.

– Так, хорошо. И как мне дальше действовать? Мне стоит написать мисс Коллинз?

– Нет, Грейс, не думаю, что это хорошая мысль связываться с ней напрямую. Слушай, ты же проходила какие-то курсы, связанные с кино?

– Эээм… да, они проходили на базе колледжа.

– Не знаю, будет ли этого достаточно, но надеюсь, нам удастся убедить мисс Коллинз. Может, мне спросить у Сюзен о ее планах?

– Селин, – улыбнулась я, снимая турку с ароматным напитком с плиты и наливая кофе в кружку. – Я ценю твое упорство, но не уверена, что Сюзен обрадуется, когда ты скажешь ей, что уже нашла человека на ее место и ждешь не дождешься, когда же она уйдет рожать.

– Ой, действительно, ты totalement8 права! Нехорошо получится… Вообще-то я прекрасно отношусь к Сюзен! Но наш раздел о кинематографе останется без нее в скором времени в любом случае. Да и, признаться, не так уж хорошо Сюзен работала над ним… Я действительно считаю, что ты отлично справишься с этой задачей. Ты подходишь для нее лучше, чем кто-либо еще. Как же нам поступить?

– Я думаю, что будет справедливо дождаться решения самой Сюзен. В конце концов, все решится в ближайшие пару недель. А пока я могу заняться тем, что буду читать книги по теории кино и освежать свои знания.

– Да, точно! Я буду держать тебя в курсе всех новостей, – в голосе Селин уже слышались сонные нотки.

– Спасибо большое, Селин. Отправляйся спать, я действительно поздно позвонила.

– Мы обязательно должны созвониться и поболтать на этой неделе! Столько всего хочется обсудить!

– Непременно, – я рассмеялась. Селин действительно умела подбадривать одним своим присутствием.

– Bonne nuit9, дорогая!

– Спокойной ночи, буду ждать от тебя звонка.

Я отпила немного кофе и поморщилась – все же без молока и сиропов это совсем не мой напиток. Я обдумывала свои отношения с Джеймсом, которые, похоже, потерпели крах, бабушкин инсульт, потерю работы и дальнейшую полную неопределенность. Внутри меня разверзлась черная холодная дыра, поглощавшая мои надежды на ближайшее будущее, которые были мне так дороги еще пару недель назад. Мне казалось, что я плыву в быстрой бурлящей реке с сильным течением и ее воды несут меня в неизвестную страну. Мне хотелось выплеснуть куда-то свои эмоции, но по странной причине сейчас, оказавшись в одиночестве, я снова не смогла выплакать свои чувства, и они продолжали тлеть внутри меня.

Впрочем, одна идея у меня была. Творчество. Я рисовала с детства, сколько себя помню, но на карьерном поприще журналистика уверенно вытеснила живопись, и последняя стала лишь моим хобби, к которому я обращалась очень редко – как раз в аналогичных случаях. Живопись и графика были моим храмом, холсты – его стенами, а кисточки, краски и мягкие грифели карандашей – орга́ном, который наполнял пространство музыкой. В эмоциональные моменты жизни я приходила в этот храм молиться по-своему, и творчество внимало моим молитвам, беря из меня то, что ему нужно, и отдавая намного больше. Больше всего мне хотелось сейчас почувствовать это ощущение приятной пустоты внутри, когда ты выплеснул все свои чувства и мысли на холст или лист бумаги и они пролились на него желтыми, красными или синими слезами счастья, тоски, любви.

Открыв ноутбук, я вбила в поисковой строке название любимого художественного магазина и открыла каталог. Все остальное подождет.

Глава 8

Следующий день прошел как пара часов. Я отправляла письма редакциям, написала Бренде и Эбби, что мой приезд откладывается еще на пару дней, и обсуждала с Ванессой детали переезда. Как выяснилось, подруга готовилась к этому шагу уже пару месяцев и даже накопила деньги на то, чтобы снимать квартиру в Нью-Йорке. Она уже предупредила директора школы танцев, что через некоторое время уже не сможет преподавать в Сиэтле, и мы договорились провести следующие несколько дней вместе, с ноутбуками на коленях, в поисках работы и нового дома Ванессы. Теперь мы вместе были странниками, ищущими пути уехать в Нью-Йорк. Конечно, для Ванессы это было более сложно, чем для меня, но чувствовала я себя не менее потерянно. Я не особо рассчитывала, что наша с Селин идея может реализоваться так просто, и все еще была подавлена из-за Джеймса. Он спросил меня утром, как у меня дела, но я знала, что это просто вопрос из вежливости – он соблюдал условия нашего «договора». Я старалась не думать об этом, но сердце не выключишь.

Я нашла старую фотографию с Селин, где мы едим пиццу с артишоками в Хай-Лайн-парке, и выложила ее в историю в инстаграме. Это был один из тех летних дней, когда дует теплый ветер, пахнущий песком, горячим асфальтом и первыми свиданиями, а соленые капли пота, стекающие в ложбинку груди и по спине не раздражают, а лишь напоминают о том, что лето наконец-то наступило – и для тебя оно наступило не где-то, а в самом Нью-Йорке! На этом фото Селин сидела прямо на траве в своих любимых синих кюлотах и ловила падающий с кусочка пиццы артишок, а я, не замечая этого, лежала на спине и махала ногами, обутыми в полосатые эспадрильи – моя самая любимая обувь всего того лета, купленная на базаре за 5 долларов у старой мексиканки. Тогда я еще встречалась с Люком, и каждые несколько дней засыпала со слезами на глазах. Поэтому от фотографии веяло недавними ссорами и подавленностью, но я решила, что больше не буду связывать эти факты в своей голове.

Днем я забрала из магазина два идеально белых холста, несколько тюбиков акриловых красок и две кисточки – широкую и тонкую. Я предвкушала, как оставшись вечером в своей комнате выплесну тоску на холст, и в моей голове стремительно рождались идеи. По пути я зашла в книжный и купила «Кино» Жиля Делёза. Как сильно бы я не сомневалась в успешности идеи Селин, мысль о возможности писать о кинематографе для публики большей, чем мои 305 подписчиков в инстаграме, меня вдохновляла. Вечером, как и планировалась, пришла Ванесса, и мы сели искать ей новый