Непреодолимые обстоятельства - Елена Викторовна Добрынина Страница 17

— Умница! Думал, не выдержишь. — Подмигнул он, а у Ольки снова сердце в пятки ушло.

Они ещё немного прошли и повернули к её дому. Почти рассвело и люд стал вываливаться из домов, чтобы отправиться на работу и по делам. У Ольки был выходной и вроде бы торопиться было некуда, но она решила, что на первый раз достаточно.

— Вечером заеду за тобой? — Спросил Рус, даже не узнав, может, у неё какие-то планы на это воскресенье?

Но Лелька от счастья чуть не задохнулась. Он приглашает её на свидание? А-а-а! Он пригласил её сейчас на свидание! Лелька лишь кивнула.

— Отлично, в восемь жду тебя здесь!

Рустем потянулся к ней, легонько коснулся губ. Лелька смутилась: от неё, наверняка, несёт, как от полковой лошади.

— Тогда до вечера, Леля. — Сказал он, и на губах его заиграла улыбка.

— До вечера. — Промямлила она.

Домой Лелька вернулась с глупой улыбкой. Хорошо, что мать и Танька спят. Упала на свой топчан в смешанных чувствах, вспоминая каждое его прикосновение. От ощущений кружилась голова, мысли в голове скакали галопом и путались. Она уже и забыла, как горько рыдала накануне вечером, как была на него зла. Она помнила только поцелуй — крепкий и жаркий. Только его руки, запах его кожи.

Это невероятное летнее утро подарило ей надежды на любовь и счастье.

Глава 11. Лелькина сказка

Дальше жизнь Лельки превратилась в настоящую сказку. Она млела и таяла рядом с Русом, она смеялась всем его шуткам, с плохо скрываемым обожанием смотрела на него, но ещё долго вспыхивала под проницательным и порой насмешливым взглядом. Она ходила по дому с блаженной улыбкой на губах, отчего пугала своим поведением мать.

— Что с тобой, Ольк? Как блаженная ходишь. Вчера хлеб положила в морозилку, сегодня в ванную притащила кружку из-под чая. В облаках что ли витаешь? На землю спустись!

Танька отчалила к себе на квартиру и поэтому не могла заметить, что происходит с сестрой. Катька объявилась лишь через два дня и рассказала, что из клуба она вернулась только через сутки, так как после танцев оказалась в квартире какого-то мужика в Балашихе.

— Совсем ты, Катька, дурында. — Ужасалась мама её рассказу. Катька не стеснялась делиться такими подробностями даже при Галине Ивановне. — Не думала, что тебя прибить могут? Маньяков полно сейчас, скрытых или явных, а ты по чужим хатам ошиваешься!

Мама была права, но Катьке, что с гуся вода. И вроде не глупая, а иногда могла отчебучить такое, что хоть стой, хоть падай.

— Галина Ивановна, да он же приличный с виду. Я б с отбросом каким не поехала.

Мама постучала себе по лбу костяшками пальцев, обозначая пустую Катькину голову:

— Чикатило тоже приличный был с виду. Тьфу на тебя!

Катька нахмурилась, но рассказ продолжила. В итоге, поведала она, домой из Балашихи она вернулась лишь к вечеру следующего дня, и сама уже была не рада новому знакомству. Но хорошо, что всё закончилось хорошо.

Лелька старалась держать в секрете развитие их с Рустемом отношений. Не хотелось раньше времени разболтать обо всём. Это было тяжело, но ощущение того, что у нее есть секрет, который знает только она, грел душу. Катька как всегда всё опошлит и растреплет. Да и маме пока знать не стоило. Поэтому она молчала, как партизан, боясь спугнуть свое, еще такое хрупкое счастье.

Каждый вечер он приезжал за ней. Они катались по городу, болтали, пили кофе в кофейнях. Однажды даже ходили в кино. Правда, это чуть не закончилось весьма плачевно, потому что в темном кинотеатре на последнем ряду они были одни. За фильмом почти не следили, безостановочно целуясь. Точнее, Лелька честно пыталась, но Рус её отвлекал: или целовал, или смешно комментировал происходящее на экране прямо ей в ухо, отчего Лелька сдавленно хохотала. Когда на них стали оборачиваться даже из середины зала, они решили уйти. И сами фильм не смотрели, и другим не давали.

Каждое же утро Рус как штык был на парковке у серой шестнадцатиэтажной панельки в дорогущем спортивном костюме и ждал появления сонной Лельки. Они сначала жарко целовались, а потом бежали кросс или занимались на тренажёрах.

В конце концов девушка решила, что пора с чем-то завязать. Или с ночными свиданиями, или с утренними занятиями. Она катастрофически не высыпалась. Однажды Лелька уснула прямо за рабочим столом, чем выбесила начальницу — одинокую и злобную Варвару Ильиничну, даму довольно преклонного возраста, которую держали в НИИ от безысходности. К ним на станцию никто не шёл работать из-за мизерной зарплаты. А Ильиничне это было не важно. Она ходила на работу, чтобы измываться над сотрудниками.

Поджав свои тонкие, морщинистые губы, начальница прочитала Лельке нотацию и пригрозила штрафом. Лелька перекинулась сонным взглядом с коллегой Наташей, глубоко замужней женщиной с детьми-подростками, которая работала тут от скуки, так как обеспечивал их семью муж, и кое-как подавила в себе желание картинно закатить глаза. Но все-таки именно она была не права, а потому, сделав над собой усилие, извинилась. Сон во время рабочего дня был показательным моментом. В конце концов они решили с Русом, что с тренировками надо заканчивать.

Да и Рустем устал постоянно мотаться за рулём. Он мало спал, потому что приличное количество времени крутил баранку или по пути в спальник Булочки или от неё в свои Раменки.

Уже несколько раз Рус недвусмысленно намекал Лельке о том, что пора бы им уже проводить вечера не по кафе и киношкам как подростки, а у него на квартире, но Булка умело сливалась, чем одновременно его восхищала и бесила так, что хотелось её прибить. Но перед этим обязательно сделать с ней всё то, что в последний месяц снилось ему каждую ночь во сне. Немудрено, Рус не помнил, чтобы столько времени он не был с девушками. Но, что странно, теперь он вообще не думал ни о ком, кроме Лельки. Давить на неё не хотелось. Видно было, что она не ломается. Она реально то ли боялась его, то ли ещё что-то, но как только он заводил об этом речь, всякий раз нервно сглатывала и краснела. И конечно же, обходила его квартиру стороной, никогда не соглашаясь туда приехать. Рус плавно приближался к той черте, когда готов был просто сгрести её в охапку и внести в свои холостяцкие апартаменты силком, но пока держался из последних сил.

В один из июльских вечеров