10000 желаний - Влада Ольховская Страница 17

— Наш бывший сотрудник, значит, — задумчиво произнес Миронов. — И почему, кто мне скажет, за ним не следили?

— Он не был руководителем проекта, — на всякий случай уточнил Максим.

— У него был доступ к секретной информации, он работал над проектами, и это уже много. Он был мужем Веры Медведниковой, что еще важнее! Есть протокол, и он один для всех. За Дымовым должны были следить.

— Так за ним и следили, — заметил Федор.

Но по тому, как он отводил взгляд, несложно было понять правду.

Да, за Иваном Дымовым следили, но больше «для галочки». Никто не воспринимал его всерьез. Но все равно, если он приезжал к Артуру хоть раз за эти пять лет, его должны были заметить!

Миронов, похоже, подумал о том же, потому что он спросил:

— Кто ответственен за его передвижения? Как можно было упустить связь с Артуром? Это не просто халатность, это… я даже не знаю, как это назвать!

— Когда Артур стал лежачим, за Дымовым уже не следили, — буркнул Федор.

— И почему же?

— Потому что он умер.

Максим уже читал личное дело Ивана Дымова, поэтому был готов к такому объявлению. Миронов и остальные начальники — нет. Теперь они смотрели на Федора с нескрываемым подозрением.

— Как это — умер? Не похож он на призрака, слишком бойко себя ведет!

— Теперь-то уже ясно, что он нас провел, — признал Максим. — Но до этого момента, все эти годы… В общем, все хуже, чем мы ожидали.

На момент аварии, покалечившей Артура Мардиса, Дымов уже не работал в «Сириусе», и за ним следили не слишком внимательно. Кое-что Федор указал неверно: Дымов «умер» не сразу после несчастного случая. Согласно документам, он был на борту самолета, разбившегося пару лет спустя. В той жуткой авиакатастрофе не удалось найти все тела, и мертвецами посчитали всех, кто значился в списке пассажиров.

Теперь-то становилось ясно, что Дымов обманул их, причем до смешного примитивным трюком. Он просто взломал базу данных авиакомпании и добавил свое имя. Ему не нужно было знать об авиакатастрофе заранее, так что террористического коварства Максим ему не приписывал. Достаточно было вовремя подсуетиться, воспользоваться паникой до того, как стали проверять эти списки — в первые часы после случившегося.

Они не ожидали от него такого подвоха — потому что не думали, что Дымов достаточно важен для этого. За время своей работы в «Сириусе» он ничего особенного не добился, да и на хорошем счету не был. Ему не собирались предлагать работу в самой доходной части компании, он был слишком непредсказуем для этого. Когда он захотел уйти, его просто отпустили.

Конечно, сам по себе он не стал бы угрозой, тут их прокола нет. Все сводится к Артуру: он был достаточно умен, чтобы вернуть выброшенную пешку на шахматную доску. Но толку теперь от этого понимания? То, что Дымов вмешался, и уровень его подготовки показывают, что на карте памяти скрыты те данные, которые они ищут.

И карта по-прежнему у Карины Мардис. Они перерыли весь дом, разве что фундамент не взорвали, но так ничего и не нашли. При этом один человек погиб, еще трое оказались в больнице — из-за попытки устранить ничего не значащую, беспомощную девушку!

Артур победил их даже с того света. От этой мысли Максиму становилось не по себе, хотя он был далек от любой религии.

— Отследить их удалось? — обреченно поинтересовался Миронов.

— Частично, — уклончиво ответил Федор.

— То есть, на ту часть, от которой нам все равно нет толку?

— Как-то так…

— Это явно сценарий Артура, — вмешался Максим. — Дымов не мог все это уметь. Он запутал наших людей, удалил данные со всех камер. Мы, по большому счету, не знаем уже, какая у него сейчас машина. Мы вычислили, на какой машине он увез Карину Мардис, но…

— Но он эту машину где-то бросил? — осведомился Алексей Сомов, стоявший рядом с Мироновым. — Не знаю насчет сценария Артура, одно могу сказать: это действия профессионала. У нас проблема. Какие теперь варианты?

— Вычислить тех, кто должен был наблюдать за Артуром, и узнать у них, какого черта они за пять лет не разобрались, что этот безногий дурака валяет, — предложил Федор.

Максим нервно сглотнул — он не просто был в этой команде, он руководил ею! Понятно, что Феденьке хочется выслужиться после провала с преследованием Дымова. Но не ценой же чужой шкуры! Хотя чему удивляться? Это вполне в его духе.

К счастью, Миронов эту версию поддерживать не стал:

— Мы все облажались с Мардисом, не будем искать козла отпущения, сейчас не до того. Понятно, что эти двое затаятся где-то. Мы можем их выкурить?

— Будем пытаться, но на первый взгляд это маловероятно, — вздохнул Максим. — Карину Мардис мы сами изолировали от мира. У Ивана Дымова родни не осталось.

— Что ж… следовало ожидать, что своей марионеткой Артур сделает кого-то неуловимого. Тогда будем изучать те данные, что у нас есть, и надеяться, что они сами на чем-то проколются.

Для компании было не принципиально их убийство. Возможно, если бы они вели себя аккуратней с Кариной, они добились бы большего. Но говорить об этом Максим не рискнул, его положение все еще было зыбким.

По сути, сейчас все свелось к ничьей. Компания могла выжить без данных, оставшихся на карте памяти, но теряла при этом огромные деньги. А Дымов и Карина не могли использовать свой неожиданный трофей, так что они тоже ничего от него не получали. По крайней мере, так Максиму хотелось думать.

Но что, если Артур предусмотрел и это, что, если он научил их? Нет, невозможно. У средненького программиста уровня Дымова мозгов не хватит, чтобы разобраться, Карину и вовсе не нужно воспринимать всерьез. Даже Артур Мардис не был настолько гениален, он не смог бы обойти систему!

Или он все-таки смог?

* * *

Она промчалась по коридору, неуловимая и явно расстроенная. Артур догадывался, почему, даже до его кабинета доносились отголоски скандала, гремевшего в кабинете Миронова. Теперь Вера ушла оттуда, хлопнув дверью, и ее каблучки гневно застучали по мраморному полу коридора. Миронов, естественно, не собирался ее преследовать, это было просто не в его стиле. Да и Артур не хотел лезть не в свое дело… пока с удивлением не обнаружил, что выходит из кабинета и идет за ней.

Он и сам толком не понимал, зачем ему это. Особого волнения за судьбу Веры он не