Юлия Шилова - С пляжа к алтарю, или Танго курортной страсти Страница 17

Влад улыбнулся, взял меня на руки и понес вверх по крутой лестнице.

— Пусти.

— Не пущу.

— Но тебе же тяжело.

— Вовсе нет. Мне даже приятно тебя нести.

Я ощущала непонятную и стремительную тягу к Владу и не могла ничего с собой поделать. Благородство парня действовало на меня завораживающе, я хотела верить, что оно искреннее. Я понимала, что зародившееся чувство не принесет никаких плодов, потому что у меня завязывается обычный банальный курортный романчик, а для того, чтобы получить от курортного романа настоящее удовольствие, не нужно относиться к нему серьезно.

Влад донес меня до порога, поставил на ноги и отдышался.

— Я же тебя предупреждала, что сама могу дойти. Я не пушинка.

— Да все в порядке.

Посмотрев на темные окна дома, я с облегчением вздохнула. Как все-таки замечательно, что мне не придется сейчас встречаться со всей честной компанией и объясняться, как и зачем я здесь очутилась.

— Все уже, наверное, спят?

— Скорее всего. Девчонки рано встают, завтрак готовят и бегут на пляж пораньше места занимать.

Открыв ключом дверь, Влад провел меня на веранду и включил свет.

— Тут все очень скромненько, но жить можно. Проходи и чувствуй себя как дома.

Я повернулась к дивану и сразу увидела, что на нем кто-то спит. Неизвестный занял место Влада и спал, накрывшись с головой покрывалом, положив на голову подушку, чтобы не было слышно шума, доносившегося с улицы. Из-под покрывала торчала женская нога с ярко накрашенными ногтями.

— Влад, а почему ты мне сказал, что здесь один живешь? — спросила я.

От чувства неловкости я была готова провалиться сквозь землю. Дурацкая ситуация…

— Ты о чем? — Влад повернулся к дивану и раздраженно бросил: — Вот черт, кто-то из девчонок здесь завалился. Выпили, наверное, много. Я же ясно всем сказал, что летняя веранда моя. Мы же вроде все места распределили. — Увидев женскую сумочку, висящую на спинке стула, Влад тяжело вздохнул:

— Сумка Маринкина, значит, Маринка тут дрыхнет. Точно, напилась. Вот зараза!

— Возможно, она к тебе неравнодушна. Видимо, хотела, чтобы ты вернулся и лег рядом.

— Что-то я не замечал, что Маринка питает ко мне какие-то особые чувства.

— Мужчины многого не замечают. Они хотят видеть только то, что им нужно. На все остальное закрывают глаза. — Еще раз посмотрев на нагло торчащую из-под покрывала женскую ногу, я опустила глаза и тихо произнесла: — Ну, я пойду.

— Куда?

— Что ж мы здесь, втроем, что ли, ляжем?

— Да куда я тебя отпущу? На лежак?

— Да ты не переживай, я не пропаду. Бог даст — еще встретимся.

Я была настроена крайне решительно и уже шагнула к двери, но Влад взял меня за руку и попытался остановить.

— Постой.

— Не надо, Влад. Я разберусь…

— Разберешься! Вот тебе сейчас по голове где-нибудь в темном переулке дадут, и будешь знать. Здесь столько пьяных шатается! Ты же уже хороший урок получила — тебя ограбили. А сейчас не хватает, чтобы тебя еще и изнасиловали.

Последние слова прозвучали как пощечина. Яопустила глаза, сердце заныло. Перед глазами всплыл тот злосчастный поезд. Милое общение… Шампанское… Ограбление… Изнасилование…

Увидев, что я изменилась в лице, Влад взял меня за руку и попытался перевести разговор в другое русло:

— Извини. Я что-то не то ляпнул. Пойми меня правильно: если я пригласил тебя к себе, значит, я несу за тебя ответственность. Да я буду конченым гадом, если отпущу тебя ночью одну в темноту. Тем более что прекрасно знаю, что тебе некуда идти.

— И что ты можешь мне предложить? Диван-то всего один.

— Я сейчас Маринку разбужу. В конце концов, я сразу же эту веранду занял, и все со мной согласились. Я не виноват, что Маринка напилась и кровати перепутала.

— Да неудобно как-то ее будить…

— Неудобно тебя ночью на улицу выгонять.

Влад подошел к дивану и со словами: «Маринка, вставай!» — скинул подушку на пол и откинул покрывало.

Я взглянула на девушку и облилась холодным потом. Сердце у меня зашлось, и я пронзительно закричала.

Глава 7

То, что девушка была мертва, не вызывало сомнений. Она лежала с запрокинутой головой, перекошенное судорогой лицо было синевато-бледным, а в открытых глазах застыл ужас.

— Бог мой, Маринка! — Влад бросился к девушке и попытался нащупать у нее пульс. Не сумев это сделать, он отпустил безжизненную руку.

На шее девушки была отчетливо видна полоса, которая свидетельствовала о том, что она была задушена. На лице несчастной застыла жуткая гримаса. На полу валялся кусок шнура. Влад поднял его и сразу охрипшим голосом прошептал:

— Орудие убийства…

— Кто это сделал? — с трудом выдавила я.

— Не знаю. Мы расстались на набережной. Ума не приложу, как такое могло случиться. — Влад перевел взгляд на меня и нервно вздохнул: — Это не я. Я же все время с тобой был. Ты же понимаешь, что я не мог этого сделать?

— Понимаю, — согласилась я, но голос мой подозрительно дрогнул.

— Ты что так на меня смотришь?

— Как?

— Недоверчиво. Мне и так плохо, а от твоего взгляда становится еще хуже.

— Господи, какой кошмар…

— Ничего не понимаю… Нужно наших разбудить. Все спят. Вообще непонятно, как Маринка сюда попала. Она должна была в доме ночевать. Может, привела кого?

— Что ты имеешь в виду?

— Мужчину. Мужика…

— Какого мужчину?

— Да откуда я знаю? Может, она с кем-нибудь познакомилась, притащила сюда, а он ее убил.

— Кто?

— Прекрати задавать дурацкие вопросы! — Влад перешел на крик и схватился за голову. — Ты же видишь, что я сам ничего не понимаю. Что ты меня, как на допросе, расспрашиваешь?! — Влад зажмурился и сжал кулаки. — Настя, я могу на тебя рассчитывать?

— Ты о чем?

— Я могу рассчитывать на твою помощь? Ты можешь подтвердить, что я был с тобой все это время? Я никого не убивал. — В голосе Влада появились истеричные нотки.

— Да, конечно.

— Спасибо. — Влад сжал мою руку, и я увидела в его глазах слезы. — Просто твой взгляд… Ты на меня смотришь, как на преступника.

— Тебе кажется. Это от страха.

— Спасибо на добром слове.

— Это твоя любимая девушка?

— Однокурсница.

— У вас с ней были близкие отношения?

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому, что иначе бы она сюда не пришла.

— Между нами ничего не было. Маринка была ко мне неравнодушна, не отрицаю. Я это знал, но никогда этим не пользовался.

— А ты?

— А что я?

— Она тебе нравилась?

— Ну что ты мне устроила допрос? Я же тебе сказал — она только подруга!