Уинслоу Элиот - Опасности прекрасный лик Страница 17

Они упали прямо в мягкий сухой снег. Тони все еще была в шубе. Шуба согревала ее, в то время как Дом стягивал с ее бедер обтягивающие брюки. Через несколько секунд он уже был на ней, поэтому она почти не ощущала холода. Груди ее были обнажены, но их согревали его руки. Его губы опять нашли ее губы.

— Ты моя, — прошептал он, — вся моя…

— Вся твоя.

Он вздрогнул.

— Тони… Я не могу поверить, что это все с нами…

Но и она была охвачена теми же чувствами. Ее широко раскрытые глаза безотрывно смотрели в его глаза, они раскачивались в снегу все сильнее и сильнее.

— Слава Богу, что на мне шуба, — простонала она. — Дом…

— Я знаю…

И вот настал этот момент, обжигающий холодом, обдающий жаром, влажный, яростный, яркий и темный. Дом лежал на ней, тяжело дыша.

— Я никогда не забуду этого, — сказал он наконец.

Смеясь, они привели в порядок одежду. Может быть, это не так уж и плохо — жениться на Тони.

ГЛАВА 14

В день Святого Валентина Сьюзан и Пенни снова направились в Нью-Йорк. Сьюзан хотелось, чтобы Пенни побывала в Метрополитен-музее. Еще Сьюзан надо было поговорить с Тони относительно новых клиентов.

Они планировали поехать туда только на один день и вернуться поездом после раннего ужина с Джастином Грумом. Была пятница, и Пенни отпросилась в школе. На ней были белая блузка и красный шерстяной кардиган, черная вельветовая юбка-миди и полуботинки на низком каблуке. Пенни никогда не чувствовала себя полностью свободной в новой одежде, которую ей покупала Сьюзан, но носила ее из благодарности. Сама же она все еще предпочитала джинсы.

Они провели утро в Метрополитен-музее, дойдя до него пешком через Центральный парк. Глаза Пенни расширились от удивления, когда они шли по огромным залам, каждый из которых был заполнен восхитительными и завораживающими вещами. Когда Пенни уже не могла воспринимать увиденное, они взяли такси и поехали обедать в ресторан «Энрикос» на Лексингтон-авеню. Ресторан был длинным, узким и шумным, в нем витали восхитительные ароматы. Они заказали шницель под соусом по-римски и итальянский салат, а завершили все крохотными чашечками самого горького и черного кофе, какой Пенни когда-либо пила.

— Теперь я оставлю тебя, — сказала Сьюзан, подкрашивая губы. — Можешь сама походить по магазинам и галереям. У тебя есть около двух часов, но только не потеряйся. Давай встретимся в галерее «Прескотт» в четыре тридцать. Это на углу 45-й улицы и Мэдисон-авеню. А пока хорошенько погуляй.

Взволнованная тем, что оказалась одна в большом городе, Пенни прошла по Мэдисон-авеню до 79-й улицы. Она заходила в магазины, примеряла платья, разглядывала витрины антикварных лавок. Она звонила в колокольчик у тщательно прикрытых дверей маленьких картинных галерей, удивляясь тому, что у нее хватает для этого смелости. Больше всего ей нравились светлые реалистические картины кисти ее современников. Она должна все запомнить и рассказать Сьюзан.

Было только четыре часа, когда Пенни добралась до галереи «Прескотт». Сьюзан еще не было. Усталая, но все еще жаждущая впитать в себя как можно больше, Пенни бродила по галерее. Там проходила выставка африканской скульптуры. «Больше Пикассо, чем сам Пикассо», — говорили о ней критики. Ряды масок взирали на Пенни с блестящих белых стен. От этой экспозиции ей стало не по себе. Все было слишком странным. Потемневшие фигуры с круглыми животами внушали скорее отвращение, чем страх.

Пенни нашла скамейку и села. Четыре двадцать. Она надеялась, что Сьюзан не опоздает.

Четыре тридцать. Пенни услышала, как пространство зала заполнил внушительный голос Джастина Грума. Звучный и радушный, это был голос отца семейства, пытающегося играть роль Деда Мороза. Пенни приободрилась в надежде, что Сьюзан пришла вместе с ним. Однако когда Джастин нашел ее, он был один.

— Я думаю купить одну из этих масок, — сказал он вместо приветствия. — Есть какие-нибудь предложения?

— Нет… Вообще-то они мне не понравились.

— Но они же великолепны. Взгляни вот на эту. — Он указал на вырезанное из черного дерева причудливое лицо с жуткими расширенными глазами и таким ртом, что можно было подумать, будто маска кричит.

— Да, хороша. А откуда вы узнали, что я буду здесь? И где Сьюзан?

Грум улыбнулся.

— Тебе нравится? Тогда я покупаю ее.

— Мне она совсем не нравится.

— Мы отвезем ее ко мне в квартиру, и ты покажешь, куда, по-твоему, мне следует ее повесить.

Он подошел к женщине, сидевшей за столиком в глубине зала, и заговорил с ней.

— Обычно мы не распродаем экспонаты, пока не закончится выставка, господин конгрессмен, — сказала она. — Но если вы настаиваете…

— Конечно, настаиваю, — величественно произнес Джастин Грум, но тут заметил выражение лица Пенни и нахмурился. — Что тут смешного?

— Может быть, вы еще раз подумаете? Здесь это, наверное, самая дорогая вещь.

Грум безразлично пожал плечами. Когда сокровище было упаковано, Пенни снова спросила:

— Как вы узнали, что я буду здесь?

— Сьюзан сказала мне. Я оставил ее в офисе уладить некоторые вопросы с Марианной. Тони сейчас нет: она уехала на уик-энд в Лос-Анджелес.

Они вышли на улицу. Шофер распахнул дверцу ожидавшего их лимузина. Джастин положил упакованную маску Пенни на колени.

— Хочу показать тебе кое-что в моей квартире. Мне прислал это один из друзей. Думаю купить эту вещь для музея Норткилла. Мне хотелось бы услышать, что ты о ней скажешь.

— Я мало что понимаю в искусстве.

— Ну, значит, оценишь это свежим взглядом.

Квартира, в которой не было, как в прошлый раз, многочисленных гостей, выглядела неприветливо. От ее пустоты Пенни стало не по себе.

— А Сьюзан придет сюда?

— Да. Не хочешь снять жакет? Я его здесь повешу. Что-нибудь выпьешь?

— Нет.

Он все-таки сделал ей клубничный коктейль, заявив, что это его собственное изобретение. Потом из стоявшего на кофейном столике инкрустированного деревянного ящичка Грум взял сигару и закурил.

— Что вы собирались мне показать? — спросила Пенни.

— Я покажу тебе эту вещь через пару минут. Пока посиди и расслабься. Расскажи мне, как ты провела сегодняшний день, куда ходила?

— В Метрополитен-музей. — Пенни по-прежнему стояла.

— И что ты там видела?

— Произведения искусства.

Джастин подтолкнул к ней кресло. Хромированная сталь проскрежетала по каменному полу. Пенни поморщилась.

— Что-нибудь понравилось тебе там особо?

— Нет.

Пенни почувствовала, как большой холодный палец Джастина провел по ее шее.