Дороти Иден - В когтях у хищника Страница 19

Ей показалось, что Дугал нетерпеливо дернулся:

— У вас нет причин так говорить.

— Правда? Тогда я скажу точнее: вам не нравятся женщины, которые сломя голову мчатся из Англии, чтобы поскорее заполучить наследство. — Ее веселость разом как будто улетучилась. Сама не понимая, почему ведет себя так глупо, она добавила: — Но меня привели сюда совсем не деньги. Просто я почувствовала: самое главное из того, что оставила мне тетя Лаура, — это любовь к путешествиям и к приключениям. Мне показалось, что я предам ее, если не приму на себя эту часть ее завещания.

Дугал молчал. Они добрались уже почти до самой вершины холма. Белла оставила в холле свет, и единственный во всем огромном доме желтый огонек горел, словно глаз каменного белого призрака.

Высвободив руку, Дугал сказал:

— Вам не следовало сюда приезжать. В этом не было никакой необходимости.

Антония не знала, смеяться ей или плакать:

— Вот как?

Он шагнул было к ней. В темноте Антония не смогла разглядеть его лица, однако догадывалась, что оно очень серьезно.

— Уверяю вас, личное присутствие здесь совсем не обязательно.

Антония рассмеялась. Серьезность Конроя казалась ей и смешной и милой. Она смутно чувствовала, что адвокат полностью на ее стороне, хотя и ведет себя довольно холодно и даже как будто враждебно.

— Почему вы так говорите?

Они дошли до дома, и Антония взялась за дверную ручку. Она совсем забыла о своем желании, чтобы Дугал ее поцеловал. Теперь уж не до этого. Да и вряд ли он такой легкомысленный… Странно, но эта мысль почему-то порадовала ее.

— Знаете, — вдруг выпалил он, — хорошо бы, чтобы поскорее наступил ваш день рождения, и вы побыстрее получили бы свое наследство.

— Да что вы такое говорите! — удивилась она. — Неужели вы думаете, что Саймону нельзя доверять? Лично я о нем самого прекрасного мнения. К тому же его не очень интересуют деньги, и вряд ли из-за каких-то четырех тысяч фунтов он пустится во все тяжкие. Даже и думать нечего!

Дугал ничего не ответил. Антония открыла дверь, и на его лицо упал свет. Увидев, что адвокат озабоченно хмурит брови, девушка растрогалась:

— Вы так печетесь о моих интересах… Поверьте, я очень ценю это, даже если не показываю вида. Спасибо, что проводили.

Он колебался:

— Вы уверены, что с вами ничего не случится?

— Конечно. Обещаю, если что, позвонить.

— Обязательно. Я сразу же приеду.

— Надеюсь, этого не понадобится, — улыбнулась Антония. — Вы напрасно волнуетесь.

Однако, едва захлопнув за собой дверь, она уже думала совсем по-другому. Пожалуй, Дугал Конрой никогда не станет волноваться попусту. Она остановилась в холле, размышляя над его словами. Уж если он так говорит, значит, его действительно что-то беспокоит. Вот только что? Скорее всего, ему просто передалась общая нервозность — и только лишь.

Шторка на птичьей клетке была задернута, и ее обитатели мирно спали. Без их веселого щебета в холле царила мертвая тишина. Антония подняла голову и посмотрела на темную лестницу. Сейчас она поднимется к себе и сразу же ляжет. Айрис советовала ей запереть дверь. Какая ерунда! Она же не лунатик. Впрочем, как знать… Может, и впрямь она сама принесла утром в дом эти водоросли? Ведь если она и в самом деле страдает от амнезии, то может об этом и не догадываться. В том-то весь и фокус…

Поднимался ветер. Антония внимательно прислушалась — не стучит ли где-нибудь окно? Нет, все тихо. А ведь сейчас ветер сильнее, чем вчера. Странно… Все это ужасно странно. Впрочем, она слишком устала, чтобы о чем-то думать. Скорее бы в постель.

Она медленно пошла наверх, включая свет наверху и выключая в холле. Окна в ее комнате были открыты, и шторы колыхались на ветру. Пахло морем. Когда она подошла закрыть окно, на ее лицо упали мельчайшие брызги дождя. Она вспомнила, что оставила свой купальник и еще кое-какие вещи сушиться на веревке. Возможно, Белла занесла белье в дом, но если нет — ветер изорвет его в клочья. Надо бы сходить посмотреть.

Когда она открыла заднюю дверь, налетевший ветер чуть не сшиб ее с ног. Она увидела, как ее одежда бьется на веревке, словно взбесившиеся призраки. Антония бросилась через лужайку прямо по траве. Вечернее платье зацепилось за колючую листву копейного дерева — кайкомако. Антония дотронулась до ветки с твердыми, как жесть, листьями и услышала их неприятное металлическое лязганье. Собрав в охапку все свое белье, девушка поспешила к дому. Задняя дверь захлопнулась, и не было видно ни огонька. Над крышей ходили тучи, в промежутках проглядывало бесцветное небо. Отчетливо слышался пронзительный свист крапивника.

Ну и местечко, думала Антония, пробираясь в темноте к дому. Она надеялась, что дверь не захлопнулась на замок.

Затем до нее вдруг дошло, что она не слышала, как дверь закрылась. Может, ее захлопнул ветер? Ну конечно, ветер! Она просто была уже далеко, на лужайке, и не услышала. А вот Беллу стук двери, наверное, разбудил, и она наверняка вышла посмотреть, в чем дело.

Антония шагнула к двери и повернула ручку. Дверь легко открылась, и в следующую секунду девушка уже была в доме. Как глупо, что она едва не поддалась панике. Однако Белла, похоже, не выходила. Ни в коридоре, ни в холле никого не было.

Несмотря на это, Антония вдруг почувствовала, что за ней кто-то наблюдает.

Она не смогла бы этого объяснить. Везде было тихо — ни одной тени, ни звука шагов. И все же Антония могла поклясться, что из укромного уголка за ней следит пара внимательных глаз.

По спине пробежали мурашки. Затаив дыхание, Антония стояла и прислушивалась. Но бешеные порывы ветра, слабый шум моря и лязганье листьев копейного дерева заглушали все остальные звуки.

Что ж, если за ней следят, она должна показать, что не боится. Собрав все свое мужество, Антония пересекла холл и, приоткрыв шторку, заглянула в клетку с птицами, чтобы проверить, все ли с ними в порядке.

Лимонно-желтый попугайчик переступил с лапки на лапку и сонно забормотал.

— Красавчик! — шепнула Антония.

Не поворачивая головы, она прикинула, далеко ли до телефона. Чтобы попасть в нишу под лестницей, ей придется пройти через весь холл. А там ужасно темно. Кстати, как раз оттуда за ней было бы удобнее всего наблюдать… Нет, сейчас она все равно не решится звонить Конроям — ведь ничего не произошло. Правда, можно позвать Беллу — но снова возникал тот же вопрос — что она ей скажет? И зачем она станет зря ее пугать?

Теперь она уже пожалела, что не осталась в спальне, а отправилась за своим бельем. Уж лучше бы оно порвалось на лоскутки…

Впрочем, что мешает ей вернуться в спальню прямо сейчас? Да ничего. В холле пусто, на лестнице — тоже. Все, что ей надо, — это преодолеть короткий путь наверх, а затем по коридору — до своей двери. Меньше чем через минуту она уже будет там. Вот только не следует слишком спешить, чтобы не дать тому, кто за ней наблюдает, лишний повод посмеяться над ее трусостью.