Джанет Чапмен - Опасный защитник Страница 19

Не дожидаясь ответа, Дункан вышел на улицу, громко захлопнув за собой дверь. Черт бы все побрал! Уиллоу теперь думает, что у него в доме живет другая женщина. Зная ее характер, остается только надеяться, что она не пристрелит его сразу же, как только увидит на пороге своей квартиры.

Дункан завел машину, выехал со двора, повернул в сторону Огасты и следующие два часа провел, размышляя о том, что лучше: вежливо постучать в дверь и ждать, когда откроют, или неслышно вскрыть замок, прокрасться в спальню и забраться в постель, не давая Уиллоу опомниться?

В конце концов Дункан решил, что второй вариант может напугать Уиллоу до смерти, поэтому остановился на первом варианте. Было уже далеко за полночь, когда он поднялся по ступенькам, ведущим к дверям ее квартиры в большом старом доме в центре Огасты, осторожно постучал старинным бронзовым молоточком и стал ждать ответа с терпением человека, стоящего на ступеньках эшафота.

Сначала Уиллоу показалось, что стук ей снится, и лишь через какое-то время она поняла, что он и на самом деле раздается со стороны прихожей. С трудом открыв глаза, она посмотрела на часы и нахмурилась, увидев, что они показывают второй час ночи, потом резко села в постели, сообразив что кто-то – и Уиллоу даже догадывалась, кто именно – стучит в ее дверь.

– Иду! – сердито крикнула она, натягивая халат.

Босиком она прошла в прихожую, включив по дороге свет, и, бормоча себе под нос проклятия, широко распахнула входную дверь.

– Она моя сестра.

– У троглодитов не бывает сестер. И семей у них не бывает. Они просто выползают на свет из каменных щелей.

Она отступила, давая Дункану войти, закрыла за ним дверь и прислонилась к стене, скрестив на груди руки.

Дункан остановился посреди просторной гостиной, немного покрутил головой, а потом твердо посмотрел Уиллоу в глаза.

– Она моя сестра, – упрямо повторил он. – А тебе не следует открывать дверь, не спросив, кто там. Ни днем ни ночью.

– Я увидела твою машину в окно.

– Шторы на ночь надо задергивать.

– Благодарю. Теперь всегда буду задергивать.

– Молли появилась без предупреждения, – сообщил Дункан, снимая куртку и швыряя ее на пол. Вслед за этим он начал расстегивать рубашку. – Она просто наказание Божье и к тому же с извращенным чувством юмора, – объяснил он, бросая рубашку рядом с курткой. – У меня был чертовски тяжелый день, глаза болят так, будто в них насыпали песку, и я промерз до костей, – закончил Дункан, стянув через голову синюю футболку и бросая ее на стол. Потом он избавился от ботинок и носков, выпрямился и положил руку на ремень брюк.

Не в силах пошевелиться или хотя бы что-то сказать, Уиллоу молча наблюдала за тем, как он снял брюки, переступил через них и, оставшись в одних темно-синих трусах, хмуро посмотрел на нее.

– Так ты что же, сбежал от своей сестры? – наконец спросила она, чувствуя, как к горлу подступает смех, но изо всех сил стараясь сдержаться.

Черт, приходилось признать, что практически голый Дункан совсем неплохо смотрится посредине ее гостиной.

– Ты что – смеешься? – подозрительно прищурился он.

Оттолкнувшись от стены, Уиллоу направилась в спальню. По дороге погасила в гостиной свет и взяла Дункана за руку.

– Мне бы и в голову не пришло смеяться над тобой, Дунки, – сказала она, подводя его к кровати и сбрасывая халат. – Я же вижу, когда у мужчины вот-вот кончится терпение.

Уиллоу залезла в постель, отодвинулась к дальнему краю и похлопала по простыне рядом с собой:

– Иди сюда, и я быстро тебя согрею.

Похоже, это предложение застало Дункана врасплох. Он остановился как вкопанный, пытаясь разглядеть ее в темноте.

– Мне надо принять душ.

– Тебе надо принять меня.

– Я еле на ногах стою.

– Так ложись быстрее. – Она опять похлопав по кровати. Дункан не двинулся с места. Уиллоу наклонила голову, чтобы скрыть улыбку.

– Ты ляжешь, если я пообещаю, что не буду к тебе приставать?

– Не будешь приставать? – задумчиво повторил он.

– Где ты так замерз? – Уиллоу пододвинулась чуть ближе. – Чем ты занимался сегодня?

– Мы с Люком… – Протянув руку, она поймала его за трусы, потянула к себе и быстро отодвинулась, чтобы он не упал прямо на нее, – … занимались подводным плаванием, – закончил Дункан, повернувшись к Уиллоу и обнимая ее.

– Где? – прошептала она, почти касаясь губами его лица.

– У острова Тандер.

Уиллоу отпрянула.

– Зачем? Я же просила тебя не привлекать внимания к острову!

Дункан опять притянул ее к себе и, прижимая ее голову подбородком, устало вздохнул:

– Не волнуйся, нас никто не видел. Мне просто хотелось взглянуть, что там происходит.

– И что? – поинтересовалась она, уткнувшись ему в грудь.

– Там масса таких же больных омаров и крабов, как те, что вы выловили в пятницу, и сотни мертвых – ближе к острову. – Он поцеловал ее в макушку и натянул одеяло. – Но кроме этого, там ничего нет. Ни контейнеров, ни бочек, ничего необычного.

Несколько минут Уиллоу лежала молча, а потом обняла его под одеялом.

– Ты совсем не холодный, – прошептала она.

– Я включил печку в машине на полную мощь. Но внутри у меня все ледяное.

Уиллоу закинула ногу ему на бедро, прижалась потеснее и обнаружила, что, хотя Дункан и не был расположен заниматься любовью, его тело, независимо от своего хозяина, проявляло очевидную заинтересованность. Она пристроила шеку на его восхитительно мускулистую грудь, проигнорировала руку, которая легла ей на ягодицы, и пробормотала:

– Давай спать, Дунки. Начнем наш роман утром.

Он пощекотал губами ее волосы, слегка оцарапал отросшей щетиной макушку, обнял покрепче и удовлетворенно вздохнул. Через пять минут его дыхание стало глубоким и ровным, а еще через пять минут Уиллоу уснула сама, успев подумать, что их роман начинается на удивление мирно.

Глава 7

– Ты смылась, не разбудив меня!

Не вставая из-за стола, Уиллоу натянуто улыбнулась, смущенная присутствием свидетеля. В дверях маячила Карен, очевидно, не зная, как поступить: бежать за охраной или оставаться на месте и дальше наблюдать за тем, как красавец блондин кричит на ее начальницу.

– Я не смылась, ты сам вытолкал меня из кровати, – прошипела она, по-прежнему пытаясь улыбаться, – А не разбудила я тебя из чувства самосохранения.

– Не понял.

Уиллоу оставила карандаш, сложила руки на коленях и улыбнулась уже естественнее:

– Я предпочитаю не будить спящих тигров. Мне отлично известно, что по утрам у них плохое настроение.

– Тигров? – Он выпятил грудь.

Уиллоу критически подняла бровь: