Галина Романова - Завтра не наступит никогда Страница 2
Галина Романова - Завтра не наступит никогда читать онлайн бесплатно
Они – эта горстка несчастных либо брошенных, либо осиротевших, либо отобранных органами опеки, как вот Гаврюшка, детей – были ее работой! И это было страшно!!! Страшно это было для Маши Гавриловой, которая и в мыслях никогда допустить не могла, что жизнь ее маленького сына станет для кого-то каждодневной, рутинной, а порой и надоедливой до соплей работой. Что от его больных зубов будет больно не ей, а тошно кому-то другому. Этот другой станет сжимать рот, контролировать себя, чтобы не разразиться руганью, станет применять научные методики, борясь с больным зубом ее Гаврюшки. Но он не будет сопереживать! И это тоже было страшно!!!
– Раз, два, три, четыре, пять, вышел Зайчик погулять… – слабым шепотом проговорила Маша, не сводя тупого от горя взгляда от опустевшей Гаврюшкиной кроватки. – Вдруг охотник выбегает…
Да, нашлись охотники и на ее Гаврюшку. Охотники, опекуны, псевдородители, сдохли бы они все разом!!!
Кажется, ее кто-то предупреждал, что такое возможно, если она не встанет на путь исправления. Кажется, даже приходил к ней кто-то и долго говорил проникновенным, тихим голосом, что она должна ради сына…
Маша их почти не слушала. Она же знала, что их визит – это тоже работа. И они про нее – Машу Гаврилову – сразу забудут, только выйдут за порог их густозаселенной коммунальной квартиры. И про Гаврюшку ее тоже забудут. Они про него, может, и не помнили вовсе. Не помнили, как забирали его. Как отрывали его маленькие пальчики, оказавшиеся на редкость крепкими и цепкими, от Машиной кофты. Как пытались перекричать его отчаянный рев, как волокли его на руках к машине с решетками.
Как преступника!!! Неужели другой машины не нашлось, кроме этой ужасной – безликого серого цвета с тугими беспощадными решетками на крохотных оконцах?
Ее Гаврюшку увезли на этой страшной машине, спрятав его от нее и от всего мира за страшными решетками. И ей уже никогда не вернуть его себе, никогда! Не вырвать его из-за этих стальных прутьев, переплетенных крест-накрест поганой судьбой.
Мало того что она не прекратила пить, так теперь его еще и усыновить решил кто-то очень умный, сильно правильный и жутко обеспеченный.
Вдруг охотник выбегает, прямо в Зайчика стреляет…
Выстрелили не в ее Зайца, выстрелили в нее – в Машу Гаврилову. И этим выстрелом убили наповал. Убили, убили, спорить нечего! Ее теперь и водка не берет, и дым табачный вдогонку с ног не сшибает. Она пьет, пьет, курит, курит, а все трезвая. На нее даже собутыльники дуться начали и наливать стали меньше. Чего, говорят, добру даром пропадать.
Это она точно померла. Была бы она живой, разве такое было бы возможно? Она раньше с трех стаканов и двух сигарет с табуретки замертво падала. А теперь сидит себе и смотрит и, главное – видит всех и все. И увиденному неприятно удивляется, что самое страшное!
Видит, какой старой и задрипанной стала Верка Носуха, прозванная так за перебитый ее любовником нос, сильно смахивающий после перелома на раздавленную сливу. А школу заканчивала вместе с Машей в десятке районных красавиц. Это Маша никогда супермоделью не была, а Верка блистала. Теперь вот с перебитым носом, сизой кожей, без передних зубов и с двумя сломанными ребрами слева, которые каждое утро ноют у нее так, что она орет во все горло.
Валерка из соседнего дома – фамилию его Маша даже не помнит – тоже урод уродом. Высоким был, кучерявым, фартовым, а теперь спина – колесом, лысина в полчерепа и в постоянных попрошайках.
Все теперь Маше заметнее как-то стало после того, как душу из нее вынули и сожгли на медленном огне. Заметнее, противнее и бесполезнее.
– Зачем мы пьем, а, ребята? – вдруг спросила она дня четыре или пять назад, когда в последний раз с ними собиралась на верхнем этаже у Верки Носухи. – Толк-то какой?!
– Ты дура, что ли, совсем стала?
Она не поняла тогда, кто откликнулся на ее вопрос вопросом, но уставились на нее, как на сумасшедшую, все, кто там присутствовал.
– Почему дура? – Маша пожала плечами, исхудавшими за последние месяцы до такой степени, что старый серый джемпер с вырезом «галочкой» сползал попеременно то в одну, то в другую сторону. – Просто понять хочу! Зачем мы пьем каждый день и столько?
– Чтобы весело было, овца гаврютинская!!! – гаркнул какой-то пришлый, она дала ему в зубы месяц назад, когда он полез к ней под юбку.
– Весело?! – Маша вытаращила глаза. – Чтобы весело?! Кому?! Вам весело?!
– Нам, нам, – скорчила отвратительную рожу Верка Носуха, разговоры на «умные» темы ее всегда раздражали. – А ты против?
– Какое же это веселье, если каждый день заканчивается дракой? – продолжала свой неожиданный анализ Маша Гаврилова, она ведь и сегодня не пьянела, хоть умри. – Мы не поем, не танцуем, не смеемся. Мы пьем, скандалим, деремся и падаем там, где сидели. А кто не успел упасть, тот ползет в соседнюю комнату за Веркиным триппером.
Тишина потом воцарилась такая, что тараканья возня за загаженной газовой плитой стала слышна и стук подъездной двери тоже.
– Ах ты, сука драная!!! – взвизгнула после неожиданного затишья Верка. – Триппер у меня, понимаешь!!! А почему он есть-то, дура, ты не задумывалась?! Да потому что у меня от мужиков отбоя нет! А ты… А на тебя разве что идиот полезет. Кому ты нужна, овца гаврютинская!!!
Они чудом не подрались. Верка успела смазать ей по щеке, правда. И Маша, будь она во хмелю своем постоянном, не осталась бы в долгу. Но странное состояние, которое она про себя называла смертью, не позволило ввязаться ей в драку. Она просто ушла. Ушла, оставив в денежной куче в центре стола свои последние полсотни. Собирались ведь как раз еще за добавкой бежать.
И больше она не вернулась туда…
– Пиф-паф, ой-ой-ой, умирает Зайка мой, – продолжила она невнятный шепот, все так же не сводя взгляда с Гаврюшкиной кроватки.
Нет, это она умирает, а с Зайкой все будет в порядке. С ним все будет хорошо, даже очень. Он найдет себе семью. Уже, оказывается, нашел. У него будут мама и папа. И еще, кажется, сестра в той семье у него будет. Старшая будто бы. Она станет защищать его, если кто-то решит Гаврюшку обидеть. А вдруг…
А вдруг эта сестра сама решит его обидеть?!
От такой отвратительной опасной мысли Маша даже на локтях приподнялась со своего продавленного дивана, воняющего старым и плесневым.
А что, если Гаврюшке будет очень плохо в этой очень правильной и обеспеченной семье?! Что, если он будет там страдать, испытает унижение, разочарование, боль?! Как же тогда… Кто же тогда ему поможет, если она – Маша Гаврилова – решила умереть?! Она ведь, вернувшись с гулянки, твердо решила умереть. Но помня о страшном грехе самоубийства, она ничего не стала делать, чтобы умертвить себя. Она просто ничего не стала делать, чтобы выжить.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
-
Хоть эта книга и написана давно (в 2009 году), но романы автора вообще никогда не привязаны к датам. Такое впечатление создается, когда читаешь, что все события сюжета произошли прямо сейчас или не раньше, чем на прошлой неделе. А фантазиям автора при создании книги можно только восхищаться. И что всегда радует, так это удачный конец: я не люблю, когда книга заканчивается плохо для главного героя.