Крест на ладони - Анна и Татьяна Аксинины Страница 20

– Разве только Домникова Мария могла бы, она водилась с их бабушкой. Только как её можно было спрятать?.. Да и зачем?.. Ну да, чтобы в приют не попала. Семейная кашка, говорят, гуще кипит. Вот мои ребятишки росли веселые, дружные. Наварю чугун картошки – наедятся да носятся в прятки-догоняшки. Хоть детство видели. И всегда здоровые, румяные. А сейчас родят одного, нянькаются с ним, носятся, а он вялый, да скучный, да бледный. Да, о чем я говорила-то?.. Мария могла спрятать, да только Мария-то померла, не спросишь. До девяноста дожила – и померла. А ты дочку её спроси, Шуру.

–Мы искали Александру, но не нашли, как из Ташкента уехала, так и след пропал.

–Какой след пропал, когда она в городе живет! Я, думаешь, откуда про Марию знаю? От Шуры. Я её в городе встречала, когда мы еще на старой квартире жили на Лесоперевалке, значит, уже лет десять прошло.

–А адрес она Вам не давала?

–Может, и давала, да я не запомнила. На что мне? Так только поговорили, своих деревенских вспоминали. Сама она была на пенсии, а дети – Ира и Артем на барахолке работали, больше нигде не устроились. Они у ней близнецы, на два года старше нашей Светы.

–А Лена?

–А Лена со Светой одного года, пятьдесят первого, только весной.

–Нет, что говорила Шура про Лену? Она тоже с ними приехала?

–Да, наверное, где ж ей быть?

* * *

«Нет, где же может быть Евгений? Ох, не нравится мне, его заезд к Анне Викторовне! Похоже, у него мозги сейчас заняты вовсе не расследованием». Наконец позвонил Евгений, сказал, что скоро приедет, и пригласил её в офис, так как он нашел кое-что интересное.

Марина пришла первой, но ей не пришлось стоять у дверей, так как в конторе была Аля. В свой выходной день она пришла поработать над курсовой: она училась на юрфаке Томского университета.

–Какая курсовая в июне? – удивилась Марина.

–Да я не успела до начала сессии, принесла справку, мне передвинули на конец.

Они еще немного поболтали и выпили по чашечке кофе. Как и думала Марина, Аля сменила имидж, сегодня на ней было элегантное белое платье-сафари, а волосы забраны в кудрявый «конский хвост». Она, конечно, отметила про себя перемену гардероба Марины, в её взгляде сквозило одобрение. «Не долго я еще я смогу демонстрировать разнообразие, разве что купить шарфик какой-нибудь, и надеть все еще по разу, но уже с шарфиком. Впрочем, можно и не по одному разу, если завязывать его то на шее, то на талии, то на ноге», – эта мысль позабавила Марину, но не надолго.

Она села к компьютеру и, огорченно вздохнув, вычеркнула Рудых и из в этой базы. Потом высчитала год рождения близнецов Степановых. «Как-то неудобно отвлекать Алю от курсовой в её выходной». Марина написала на бумажке: «Сделать запрос: Степанов Артем Владимирович 1953 г.р. – адрес в г.Новосибирске», и положила в Алину папку «Текущие дела». За её спиной хлопнула дверь, пришел Евгений. Он почти вбежал в офис, по его лицу Марина поняла, что он не зря где-то прослонялся весь день.

– Марина Николаевна, ну, как результат?

– Отрицательный, – Марина вкратце описала свой визит к Рудых. – А что у Вас, Евгений Сергеевич?

– Есть одна девочка! Очень и очень подходящая. Её подбросили в Пашутинский детский дом 3 января 1953 года. Есть описание вещей девочки. Среди них, обратите внимание, коричневое демисезонное пальто. Девочка назвала себя Аля.

–Что, Евгений Сергеевич? – откликнулась секретарша, складывавшая свои листочки в папку.

–Нет, я не Вам. Уходите?

–Да, – она распрощалась и вышла.

«Аля – Ляля – Елена», – отметила Марина. – «Жаль, не поинтересовалась в Шабалихе, хорошо ли говорила девочка, хотя вряд ли кто-то мог такое запомнить».

Евгений продолжал:

– Милиция не смогла установить, чья это девочка. Её оставили в детском доме, определили примерный возраст. Дату рождения поставили 1 октября 1950 года. Всего на два месяца старше Елены Сушковой! Девочку назвали Валей, Валентиной Ивановной Найденовой. Девочка до пятнадцати лет жила в этом детдоме, училась в Пашутинской средней школе. Когда она закончила восемь классов, её определили в парикмахерское училище с общежитием, а когда ей исполнилось 16 лет, ей выделили маленькую комнату в коммуналке в том же районе. – И, предупреждая вопрос Марины, добавил:

– Адрес я переписал и даже съездил.

–Ну и что?

–Как сказала Анна Викторовна, вряд ли Сушковы обрадуются таким родственникам.

– Анна Викторовна? Она ездила с вами?

– Я думаю, что ничего страшного нет в том, что я предложил Анне Викторовне немного развеяться. У нее сейчас некоторые трудности в семье, ей было полезно немного отдохнуть, тем более, что она имеет непосредственное отношение к нашему расследованию и бескорыстно откликнулась помочь.

–Я ничего не имею против нее, пусть помогает, – прервала страстную речь Евгения Марина. – И почему же Сушковы не будут рады?

– Похоже, эта Валентина, как говорится, сбилась с праведного пути. Я записал рассказ кастелянши, она живет в соседях с Марией Ивановной Найденовой, поварихой детского дома. Мария Ивановна нашла эту девочку. В этом детском доме всем подкидышам давали фамилию Найденовы. Сама в то время будучи воспитанницей, Мария Ивановна помогала на кухне, и, вынося какой-то мусор, нашла девочку на заднем крыльце. Она считала эту девочку как бы младшей сестрой и всячески опекала её. В настоящее время Мария Ивановна гостит у знакомых, но я убедительно попросил передать ей, чтобы она позвонила нам при первой же возможности.

–Убедительно, это – как?

–Оставил небольшой аванс.

– Да, это подействует. И что там такого страшного в рассказе кастелянши?

– В её рассказе как раз ничего особенного. Рассказала, что девочка росла непослушная, хитрая, обманывала всех. Несколько раз убегала из детского дома, возвращали, наказывали. Потом определили в училище. Дальше начинается самое интересное. Дом, в котором проживала Найденова деревянный, двухэтажный, небольшой. Я не надеялся найти кого-нибудь из старожилов, тем более, выходной день, все по фазендам разъезжаются. Но день был для меня воистину удачный. Одна старушка проживала с Валентиной в одной квартире, она привела еще свою подружку с первого этажа. Не представите, с каким удовольствием они согласились рассказать. Взахлеб рассказывали. Я очень их просил, чтобы без крепких выражений, но кое-где мелькало, извините. Послушайте сами.

Марина включила запись. Рассказ шел явно на повышенных тонах. Столько лет прошло, а до сих пор не забыли обид бывшие соседки, выплескивали накипевшее.

Квартира, в одну их комнат которой поселилась Валентина Найденова, мало того, что находилась на самой дальней окраине Новосибирска, еще была неблагоустроенная. Длинный коридор, в который выходило девять дверей от комнат, заканчивался большой кухней. В кухне стояло девять столов,