Неприкаянные - Эйлин Фарли Страница 20

Случайная встреча с Лукасом. Бедоносец состроил обиженную физиономию. Этот тип уже не казался таким уж красивым. Представила, как он шепчет пошлые комплименты, навалившись сверху. Стоило мне лишь дойти с чемоданом до гостевой стоянки, и новая жертва. Коллекционер девочек, неопытность и наивность которых можно потом обсудить на тусовках в избе.

— Привет, Мэй! Слышал, ты снюхалась с ним? Знаешь, что в тот вечер Тин-Тин поклялся разделаться со мной, если приближусь к тебе?

Ответила, что это не его это собачье дело. И добавила:

— Если ты еще раз назовёшь его Тин-Тином, я укорочу твой поганый язык… канцелярским ножом!

Канцелярский нож. Всё же более изящная и эффективная штука, чем грубый топор.

Лукас напоказ едко рассмеялся. Но, видела, мои слова его задели.

— Зря ты с ним путаешься. Он бывший уголовник.

Человек с темным прошлым. Я подозревала. Да что уж там, знала почти на сто процентов.

— И что? — кинула ему. — А ты бабник и трепло!

— Как знаешь. Предупредил.

— Смотри, сам не попади под статью. Соображаешь, о чем я? Предупреждальщик хренов!

— Сука! — прошипел он, сплюнул и ушел восвояси.

Вернулась в дом. Болезнь под названием Мартин! Лихорадка, боль. Безумие от безысходности и коротких приступов гнева. Полное исступление!

Неуютная кровать, время — за полночь. Вдруг… Четкое ощущение его присутствия. Выглянула в окно. Мартин! Он стоял там, впотьмах. Знак, чтобы я спустилась. В груди бешено колотилось! Выкради меня, Мартин, забери из шале, возьми с собой! Наскоро оделась. Незаметный побег. Предки с друзьями с огоньком отметили отъезд. Напились Кьянти и водкой.

— Пойдем, — сухо скомандовал Мартин.

Он с силой потянул за руку.

— Подожди, куда? — пролепетала.

— Вопроса два: «Куда?» и «Зачем?»

Мартин вплотную приблизился. Я отшатнулась.

— Боишься? — как-то горько усмехнулся он.

Помотала головой, мол, нет, не боюсь. Врала. Страшновато. Я и темный зверь. Ночь, неизвестность.

— Хорошо, раз не боишься, тогда кое-что покажу, — ровным тоном произнес он.

Мы уходили всё дальше и дальше от туристического комплекса. Лес. Проселочная дорога. Деревня. Ряд ветхих домов. Между ними, словно в гнилом старушечьем рту, зияла черная дыра. Сгоревшая изба. Точнее, то, что от нее осталось.

— Я это сделал. Хочешь знать почему?

Кивнула.

— Мой… — запнулся он. — Мой отец творил страшные вещи. Мне было одиннадцать, когда я убил его и поджег дом. Еще хочешь дружить со мной, Мэй?

Его вопрос показался странным. Даже немного оскорбительным. Он опять испытывал. Проверял на трусость.

— Да, хочу! — отчеканила.

Пронзительный взгляд Мартина. Холодок по моей спине.

— Тут нечего делать, уходим.

Мы быстро двигались по незнакомому мне маршруту, всё удаляясь от туристической зоны и той мрачной деревни. Еле поспевала за ним. Новая асфальтированная дорога. Огоньки меж сосен. Въезд со шлагбаумом. Современный посёлок, двухэтажные таунхаусы, освещенные улицы. Но!

Смятение. Вопроса два: «Куда?» и «Зачем?». Мои ватные ноги и жуткая слабость. Девичьи мечты о том, чтобы Мартин забрал, выкрал из дома «Детство». Он это сделал.

Сломать позвоночник на склоне? Уехать утром без возможности попрощаться? Узнать тайну об убийстве? Всё это не страшно. А вот украшенные гирляндами дома, безлюдная улица и уверенная походка Мартина… Неуютно, зябко! Необратимость. Неизбежность. Что бы он ни решил, что ни задумал, я была в его власти.

Табличка с номером дома. Его широкая спина. Звон связки ключей. Темнота и неизвестность внутри. Щелчок. Свет в коридоре. Свет в просторной гостиной. Мартин хорошо ориентировался в том доме. Небрежно скинутая на пол черная дубленка. Дверь в уборную, шум воды в раковине.

— Мне тут нравится, — выдавила, снимая куртку.

Мартин появился. Не строгий, не хмурый. Он чувствовал себя там комфортно. Знак рукой, чтобы я первой зашла в гостиную.

— Располагайся. Бери что хочешь, — мягко сказал он, подойдя к холодильнику.

Его образ. Дикий. Бирюк. Человек с темным прошлым. Я осмотрелась. Дымчато-серые стены. Много света. Мало мебели. Диван цвета спелого инжира. Ни телевизора, ни фотографий или картин. Металлические стеллажи и полки с множеством книг и каких-то учебных пособий. В углу — чудной музыкальный инструмент, типа лютни или мандолины. Я совсем запуталась!

— Это твои книги?

— Что, хочешь одолжить? Боюсь, они тебе не понравятся, — отозвался он.

— Это почему?

— Скучные.

Закрытая локтем дверца холодильника. Мартин. В руках — бутылка «Эвиан» и банка пива. Меч — большая синяя татуировка от запястья и выше. Белая футболка, черные джинсы, босые ноги. И хаос в моей голове!

— Я здесь бываю только в каникулы. В основном, тут не особо нужное хранится. Хочешь? — он протянул банку.

— Ты где-то учишься? — спросила, сделав знак, что не хочу пиво.

— Да, в Массачусетском.

У меня отвисла челюсть!

— Что с тобой, Мэй? — ухмыльнулся он. — Так бывает, что у довольно сносных детей плохие родители. Образование, заработок — всё доступно. Главное, сильно хотеть.

— Ты правда странный… — протянула еле слышно.

Мартин с жадностью ополовинил бутылку воды, поставил на пол. Выпрямился. Сделал пару шагов ко мне. И обнял!

— Мэй, — шепнул он на ухо. — Слышал, что ты сказала брату. Видел, как ты каталась. Одна…

Я задохнулась! Через мгновение он целовал меня!

— Мэй, ты же знаешь, что мы не… — оторвавшись, сказал он тихо.

— Замолчи. — Прикоснулась пальцами к его губам.

Первая и последняя ночь. Щемящее чувство от неизбежной разлуки, фатальность — всё потом!

— Ты уверена? — Мартин провел рукой от лопаток вниз по позвоночнику.

Его прямолинейный вопрос. Отрезвление. Девственница! «Уверенность»? Да какое там! Внутренности сжались в нервный комок, низ живота тянуло.

Когда он пропал на целый день, от отчаяния уговаривала себя, что это к лучшему. Подобрала слово, которое идеально, казалось, подходило. «Недостойная». Придумала — и впала в чудовищную меланхолию! Будто электричество в щитке выбило. Недостойная его, наивная, ничего не понимающая в жизни девчонка. Девчонка, которая каждый раз паниковала, представляя близость с ним.

Тело, разум — ни одного сигнала к тому, что да, готова. Лишь крохотная вспышка. Единственный шанс изведать его. Другого не будет. Наше странное знакомство. Я осознанно выбрала путь. Жажда его любви. Страх оказаться брошенной в любой момент, физическая боль от испытаний, изнеможение и оторопь на финише. Алая ленточка, натянутая между двух столбов. Цвет невинности. Вовсе не белый, а кроваво-красный.

Кивнула Мартину. Лестница, ведущая в спальню. Его логово. Белые, некрашеные стены. Незаправленная постель. Черное сатиновое белье. Одна подушка — одно одеяло. Книга «Искусство войны» Сунь-Цзы