Яна Розова - Сбывшиеся сны печальной блондинки Страница 20

— Она плохая мать?

— Мать? Ну заботится она о нем просто отлично. Все, что касается еды, одежды, здоровья, учебы, — на высшем уровне. Только мальчик растет и многое уже понимает. Знаешь, мне не хочется, чтобы он вырос на сентенциях типа: «Не рви книги, они денег стоят!»

— А разве не стоят?

— А разве цена и ценность — одно и то же? Пойми, Юлия предельно материалистична. Ее интересы не выходят за рамки трех вопросов: «Что? Где? Почем?» Я же хочу вырастить мальчика с широким кругозором и разнообразными интересами. Мне неприятно то, как она воспитывает его. Сидеть за учебниками — хорошо, читать «Трех мушкетеров» — только глаза портить. «Вот вырастешь, будешь много зарабатывать!» Деньги, деньги, деньги. И все такое…

— Может, она права? — странно, но я не двуличничала. Иногда мне на самом деле кажется, что жить надо так: увидел, заработал и купил. Опять увидел… — Деньги нужны в самых элементарных делах. Вот ты же не стал работать на чужого дядю. Тачка у тебя нехилая.

— Деньги нужны, чтобы жить, а Юлия живет ради денег. И лжет ради денег.

Олег замолчал и отвернулся. На самом деле меня интересовало другое. Юлия пусть хоть святая будет, пусть хоть ведьма, но как к ней относится Олег? Любят ведь не за прекрасный характер или чувствительную душу. Любят потому что любят. А любит ли Олег свою жену? Он много уже порассказал лишнего. Мы — чужие люди, никакой откровенности между нами быть не может. Значит, либо Юлия дорога ему и он постоянно говорит о своей обиде потому, что переживает, либо повествование предназначено индивидуально для меня. Персонально для меня. Чтобы, например, потом по старой, как мир, схеме пожинать плоды женской жалости.

Ведищев вполне способен на такое. Он достаточно хитрый, чтобы разыграть маленький спектакль и сорвать аплодисменты, а то и выручку за билеты. Фигурально выражаясь.

Глава 14

Игорь Лавренев искренне считал, что в жизни ему повезло. Он вырос в простой семье, папа работал на «химии», а мама — буфетчицей в школе. Зато друзья у Игоря были просто класс! Самым близким другом с детства стал Рафик. Но после школы судьба развела их в разные стороны. Игорь вернулся в родной город только через десять лет, после армии, неудачной женитьбы и двухлетней отсидки в тюрьме за кое-какие операции с недвижимостью наивных граждан. Он сразу пошел к Рафику. Приятель теперь занимался бизнесом — не просто торговлей, нет, он был среди тех, кто теперь диктовал правила в Гродине. Рафик пристроил и Игоря. С тех пор у Лавренева не было материальных проблем. В отличие от большинства парней, с которыми теперь работал Рафик Ханмурзаев, у Игоря было неплохое образование и он умел производить впечатление вполне респектабельного человека. Это были дефицитные качества в той среде. В среде простых ребят с пресловутыми золотыми цепями на толстых от пива шеях.

Рафик богател не по дням, а по часам. Но важно было другое. Очень скоро, в силу самых разнообразных причин, Игорь выяснил, что именно Ханмурзаев — первый человек в группировке. Игорь стал его правой рукой и, кроме того, выполнял особую миссию: он осуществлял связи с общественностью. В прямом смысле. Лавренев был почти единственным среди орлов (так называли себя парни Рафика), кто занимал абсолютно легальное положение в гродинском деловом мире. Рафик порекомендовал его Шахову, генеральному директору совместного предприятия «Лоза», на должность директора российского филиала фирмы. Тут был свой резон. У ребят были планы, для реализации которых требовалось прикрытие легальной организации. Даже теперь, когда «Лозу» ликвидировали, Лавренев, нервничая по поводу некоторых деталей, в целом был спокоен за свою судьбу. Его положение в группировке останется особым, он будет продолжать работать на Рафика, используя имидж солидного делового человека.

Сегодня он отвез жену, точнее, вдову Шахова в аэропорт и собирался заняться личными делами. Ему надо отдохнуть. Ленка Шахова, настырная дура, все нервы измотала! Она проверяла все счета, каждую бумажку, засунула свой нос везде. Лавренев еле сдержался, чтобы не стукнуть ее по черепушке и не выбросить потом трупик в речку Грязнушку. Шутка, конечно. Игорю в жизни не приходилось убивать. Для этого есть шестерки, а он — приличный человек. Кстати, и жениться бы пора. Вот недавно, неделю назад, он познакомился с бабой в своем вкусе: разбитная, доступная, веселая. С такой можно жить.

Оля ждала его на перекрестке улиц Ленина и Горького. Игорь остановил свой черный джип возле крепкой, но женственной фигурки своей подружки, и она ловко вскочила на сиденье.

— Сегодня мне к стоматологу надо, — сказала Оля, целуя кавалера. — На минутку. Только скажу, что все в порядке с новой пломбой, ладно?

— Ладно, — миролюбиво ответил Игорь. — Поехали.

Лавренев не любил трепаться за рулем. Оля знала это и помалкивала. Умная баба…

В клинике Оля попросила Игоря зайти с ней в холл и подождать там, а не в машине. Лавренев, не задумываясь, выполнил просьбу любовницы. Она отсутствовала всего пару минут. Потом появилась, улыбаясь и вертя крутыми бедрами.

— Поехали ко мне, — предложила она. Раньше Оля к себе не приглашала. Игорь подумал, что их отношения переходят в новую стадию. — Только не пугайся! Я снимаю комнату у одной бабки на окраине. Денег на хорошую квартиру нет. Сегодня хозяйка уехала, и мы будем одни.

— Держись за меня, — усмехнулся Лавренев, садясь за руль своего крутого джипа. — Держись за меня, и все у тебя будет.

Оля благодарно рассмеялась. Домишко, где Оля снимала комнату, и впрямь был где-то на выселках. Пока они катались до стоматологической клиники, потом на край города, совсем стемнело. Оля вышла из машины, дождалась, пока Игорь возьмет свою барсетку, закроет машину, предварительно проверив, подняты ли стекла и закрыт ли люк в крыше, и пропустила его вперед в калитку. Лавренев был крепким мужиком, отменного здоровья и с крепким черепом, поэтому он умер не сразу, а успел заметить и пистолет, и руку, державшую оружие, и глаза убийцы — спокойные и внимательные глаза человека, который старается сделать опасную работу качественно.

В Москве у Олега действительно было полно друзей, но остановились мы в гостинице. В разных номерах, конечно. Я жутко устала после перелета, меня добивали перепады давления. Голова кружилась, и в виске тюкали мягкие молоточки. Надо было принять душ и расслабиться. Олег велел мне привести себя в порядок за десять минут, но я бы и в десять часов не уложилась. В ванной открыла горячую воду, разделась и отдалась во власть теплых струй. Обожаю горячий душ. Сколько ни пробовала приучить себя к бодрящим прохладным водным процедурам — нет, все не в коня корм! Я трясусь после воды освежающей температуры, как мокрая крыса, еще несколько часов. И до чего же хорошо стоять вот так, опустив плечи, не держать на лице приветливое выражение, не пытаться выглядеть довольной всем, преуспевающей во всем, любимой всеми. Я старалась все-таки не намочить голову, потому что вымыла и уложила волосы утром, а сейчас возиться с прической не было никаких сил. И это была моя единственная забота в тот момент.