Весенняя ловушка (СИ) - Меньшикова Татьяна Страница 21

— Тебе не стоит меня боятся.

Слова и мягкость его тона никак не вязались с его внешним видом.

— Тогда уйди, — попросила Вася и добавила, — Пожалуйста. Между нами больше ничего не будет. Вчерашнее недоразумение не повториться.

Марат задумчиво хмыкнул, сделал шаг назад.

— Недоразумение? Пожалуй, действительно будет лучше, если я переночую в машине. Запри за мной дверь. По деревне разгуливает убийца.

— Марат, — окликнула его Вася, когда он был уже в дверях. — Пообещай мне, что не зайдешь больше в эту комнату и можешь остаться. Ночевать в машине — не очень хорошая идея с твоей ногой.

— Я не могу дать тебе такое обещание. Сомневаюсь, что смогу себя контролировать, зная, что ты так близко.

— Не можешь или не хочешь?

— И то и другое, — ответил он, довольно улыбаясь. — Но меня радует, что ты готова поверить мне на слово.

Он все же ушел. Господи, ну зачем она предложила ему остаться? Вася заперла за ним дверь на замок.

7

— Как ночь провел? — обратился Черных к Марату. Тот сидел на деревянных ступенях перед закрытым магазином, вытянув больную ногу, отрывая по кусочку от сладкого батона, и кидал себе в рот. — В машине? Или Маришка к себе заманила?

— В машине, — усмехнулся Марат. Вторую ночь он спал в машине, припаркованную перед магазинчиком. Даже подушка и плед, великодушно отданные ему Василисой не могли скомпенсировать те неудобства, что ему приходилось терпеть.

— М-да… Нехорошо получилось. Васька — девка с характером. Чего к Маришке не пошел? Она звала тебя, я знаю. Девка молодая, горячая! — хохотнул председатель.

— Я бы не выдержал такого количества внимания и заботы. Уж лучше в машине.

Стоявший рядом у крыльца, Иван негромко засмеялся.

— А я бы не отказался, да только меня не зовет.

— Ну да ладно, — Черных принял деловитый вид. — Сегодня к обеду запустят отопление в медчасти. Я прослежу. Миша тебе койку выделит. Столоваться по-прежнему у Васьки будешь?

— Да, днем она не возражает против моего присутствия.

— Не сердись на нее. Девка замужняя, мужское внимание ей ни к чему.

Марат исподлобья покосился на председателя, неопределенно хмыкнул.

— Недолго тебе у нас гостить осталось. Несколько дней, не более, — сказал Черных. Он стоял на верхней ступени, пытаясь прикурить на ветру. Зажигалка то и дело гасла, не успев схватиться огоньком за кончик сигареты. — Завтра саперы начнут лед на реке взрывать, а там, глядишь, и паром запустят.

— Рыба вниз по реке тронется, надо бы невод протянуть, — предложил Иван. — Много рыбы поднимем.

— Опасно, не стоит оно того, — запретил Черных. — Когда научитесь уже головой думать?

Небо над деревней медленно наливалось синевой, обещая ясный, солнечный день. Трое мужчин продолжали неторопливо переговариваться в ожидании сына Ивана, Алексея. Иван, лохматый мужичек лет сорока, время от времени дергал плечом, поправляя ремень от перекинутого за спину старенького ружья. Потрепанный патронташ стягивал камуфляжную куртку на его животе.

Алексей появился только через десять минут. Выше отца, крепкий, молодой парень, он вел за собой двух рыжих оседланных кобылок с короткими гривами. Цокая копытами об асфальт, они дружно качали головами при каждом шаге. У Алексея, как и у отца за плечом торчал ствол карабина.

— Стая, наверняка, на болотах залегла, — сказал Черных.

— Согласен, — кивнул Иван. — Попробуем подстрелись хотя бы одного, другие сами уйдут.

— Давно уже к нам волки так близко не подходили. Зимы теплые стояли, видно, дичи много наплодилось, а за ними и санитаров леса, будь они неладны, — проворчал Черных.

— Давай с нами, молодость вспомним, — предложил Иван. — А что? Ружье у тебя есть, лошаденку поспокойней найдем.

— Да ну вас, — отмахнулся Черных, — Пока очки себе новые не оформлю, ружье в руки не возьму. Перепутаю, еще чего, козу Надькину с волком, она ведь тогда с меня шерсть начнет чесать.

Рано утром деревню потрясла неприятная новость. Пришлые волки задрали двух собак на краю деревни.

Весной молодые волки ищут себе новую территорию, и нередко их путь упирается в Крутояр. Иван с сыном, не только рыбаки, но и охотники, уже не первый раз прогоняли переярков от деревни, обратно в раздольное междуречье, вниз по реке.

— Рома! Рома! — громкий женский крик прервал разговор. Запыхавшись, поддерживая рукой подол длинной юбки, к ним подбежала Тамара. — Рома, Мося сбежал!

Черных чертыхнулся, отбросил недокуренную сигарету.

— Я ж, сказал, что нельзя его без меня гулять!

— Ромочка, так как же?! Я его хотела лишь в огород привязать, пока подстилку меняю, а он как сиганет… Да через картофельное поле. Там ведь заборчик хиленький… — принялась оправдываться Тамара.

— Да не боись, Сергеич, он сейчас сюда сам явиться, Рыжуха течет второй день уже, — проговорил Иван, улыбаясь в бороду.

— Вы куда это собрались? С ружьями? Не сезон вроде для охоты, — Тамара, отдышавшись от бега, поправила подол, вернула на место сбившуюся голубую косынку. Игриво улыбнулась Марату, пока не видел муж.

— Волки собак задрали, надо бы их прогнать за болото, пока беды не случилось, — ответил Ваня. — Как ты умудрилась Мосю-то упустить? Или ты его за хвост выводила?

— Да ну его, гада этого, — беззлобно махнула рукой Тамара. — Все стойло испоганил, что копытами не разбил, то зубами потрепал. Толку от него никакого, только расходы одни.

— Так на мясо пустите, — ухмыляясь, посоветовал Алексей.

— Я тебя на мясо пущу! — пригрозил ему Черных, беспокойно вертя головой по сторонам, совсем не разделяя веселье односельчан.

Вдруг, из-за старого клуба, послышалось протяжное ржание, и тут же на площадь вылетел темно-гнедой жеребец. Высотой под метр семдесят в холке, с длинной черной гривой. Казалось, что под лощенной шкурой не мышцы и кости, а переливается горячая лава из жерла вулкана.

Жеребец, нервно раздувая широкие ноздри, красуясь, легким галопом сделал почетный круг по площади и рысью, высоко подкидывая передние ноги, изогнув длинную шею, стал приближаться к одной из рыжих кобыл. Зло сверкая черными глазами, выдыхая из ноздрей клубы пара, он, гарцуя на месте, остановился перед людьми. Не простояв спокойно и пары секунд, он нервно перебирая длинными сухими ногами, стал грудью напирать на Рыжуху, вынуждая ее развернуться к нему крупом.

— Я ж говорил, набегается, сюда прибежит, — довольно проговорил Ваня, и тут же раскинув руки в разные стороны, побежал навстречу жеребцу, пытаясь отогнать его от рыжей кобылки.

— Мося, зараза такая, пшел отсюда!

— Мося?! — Марат удивленно приподнял брови, — Вы называете этого громилу Мосей?!

— Ну да, — ответила Тамара, — На самом деле его зовут Мосгроу. Мы по-домашнему кличем — Мося.

В это время, недовольный Мося, не желая отходить от кобылки, поднялся на дыбы перед Иваном, и забил передними копытами, рассекая воздух.

— Хватай его за узду, — прокричал Черных Ване, одновременно с этим хлопая Звезду по крупу, заставляя ее убраться в сторону от возбужденного жеребца.

Иван бесстрашно поднырнул под острые копыта, кончиками пальцев зацепился за удила, болтающиеся перед мощной грудью Моси, повис на них всем весом, заставляя жеребца опуститься на землю. Пойманный Мося негодующе зафыркал и затряс головой, пытаясь стряхнуть с поводьев наглого человека.

— А, ну, стоять, паразит! — гаркнул подскочивший Черных, перехватил удила у Вани, и стал разворачивать жеребца в сторону от рыжих кобылок. — Тамара, держи гада! Я из-за него сапог разодрал.

— Я подержу! — неожиданно вызвался Марат. Он подошел к жеребцу, крепко перехватил повод под нижней челюстью Моси, не позволяя тому мотать головой, сунул ему под нос надкусанный батон. Мося недоверчиво покосился на Марата, шумно втянул ноздрями воздух и тут же потянулся мягкими губами к хлебу.

Черных уселся на ступени, ругаясь себе под нос, стянул с одной ноги кирзовый сапог. Грязная подошва легко отделилась от голенища. Носок на ноге успел намокнуть, облепив ногу.