Умирать не советую (СИ) - Хорошилова Светлана Страница 21

Провожал Олег Маратович отца без меня — я наблюдала в окно, как они беседуют о чём-то на парковке. Отец что-то написал на клочке бумаги, Олег засунул её себе в карман. Ближе к полудню я наблюдала, как Олег вызванивает знакомых, пытаясь навести справки по делу об убийстве сестёр. Он выяснил, что дело относится к так называемым висякам. Ему там что-то наобещали. Затем он договорился с человеком из сыскного агентства о встрече.

После обеда мы выдвинулись с ним в город. Я недоумевала, почему мы поехали не прямо, как обычно, а свернули по кольцу на окружную трассу. Спустя несколько километров водитель сбавил скорость и съехал на дорогу по указателю «кладбище». Я тут же всё поняла, напряглась: несмотря на всю мою смелость, полученную в результате перехода в параллельный мир, меня затрясло в ожидании зрелища, которое мне предстояло увидеть. Я не была готова к знакомству с собственной могилой, обставленной венками и прочим.

Водитель заглянул в сторожку: предъявил смотрителю тот самый клочок бумаги и «угостил» купюрой. Смотритель повёл нас через всё кладбище в самую даль, к заветному месту, указал на конкретную могилу, где стояло два свежих деревянных креста. Олег Маратович подошёл первым, обернулся на водителя, попросил оставить его одного.

Мы с ним долго молчали, разглядывая улыбающиеся лица двух сестёр — никогда бы не подумала, что момент, снятый Катей, нашей двоюродной, украсит моё надгробие. Помню, мы тогда запланировали поход в пиццерию, и я начала забавы ради позировать возле литой скульптуры пирата с попугаем на плече. На моей шее было новое ожерелье из чёрных сцепленных квадратов, которое я одевала всего один раз.

— Ну вот мы и встретились, девочка моя, — вдруг заговорил Олег. — Жаль, что вот так…

Я перестала себя разглядывать и повернулась к нему.

— Ты сильно на меня похожа… И характер у тебя весь в меня. Должен сказать, что мой характер врагу не пожелаешь. Вот кретин — наорал на тебя, моя дурацкая вспыльчивость! Не удаётся мне держать себя в руках, не знаю, что с этим делать… Что же с вами случилось… Кто же вас так? — Он произносил мысли вслух, будто надеялся услышать подсказку, думал, будто здесь ему откроется… — Ну ничего… Скоро выясню кто. Обязательно выясню, чего бы это не стоило.

Последние сомнения рассеялись: здесь некому было лгать, не с кем вести игру. Моя заурядная жизнь стала для меня главной загадкой, так как после исключения Олега из подозреваемых больше таковых не осталось. Я и представления не имела, кто мог нас убить. А самым необъяснимым был заказной метод — подосланный профи должно быть дорого стоил, не чета Эдику, напортачившего в несложной схеме: мы-то с сестрой бодрствовали и ключей от квартиры никому не давали… кроме Кати.

Катя… Стоп! Как же я про неё забыла… С кем она могла связаться? Постой, постой, шептала я, обращаясь к себе самой, а если дело в её парне? Боже, как всё запутано… Ну причём здесь мы? Чем мы ему мешали? Из нашей квартиры даже ничего не украли. Я могла бы понять, если бы от нас требовалась какая-то вещь, какая-то информация, как, например, Денискин телефон со снимками блуда с мачехой… Но из нашей квартиры ничего не взяли, а значит целью были именно мы. Впрочем, Катю можно было заподозрить ровно настолько, насколько любого другого из нашего окружения. С тем же успехом я могла приплести сюда отца, его жену… и всех остальных, кто нас знал.

Олег Маратович заботливо поправил накренившийся венок, я взглянула на родителя с благодарностью. Затем он постоял ещё немного и направился к выходу. Я разглядывала его спину в сером пальто, испытывая к нему жалость — больше, чем к нам с Вероникой.

Дальнейшие дни он раздавал работу всем, кто мог пролить свет на нашу историю. Заработали детективы. Знакомый прокурор в дело лезть отказался: в личной беседе с Олегом Маратовичем он сослался на давление свыше, причём сообщил об этом чисто по дружбе, добавив: «только я тебе ничего не говорил». Я почувствовала себя значимой персоной — какая бурная деятельность творилась вокруг нас, маленьких женщин. Тут я покосилась с подозрением на новоявленного отца — не в нём ли дело? А если нас убили из-за него? И эта версия была слаба, притянутая за уши.

Иногда я увязывалась за теми, с кем он встречался, кто вёл себя довольно-таки подозрительно. Я проводила денёк-другой дома у этих людей, слушала разговоры… В связи с отлучками пропускала важную информацию, параллельно собираемую Олегом. Я задержалась возле одной особы, полагая, что она утаивает ценные сведения — напрасно потратила на неё время. А когда вернулась, попала к оглашению Олегом собранной информации. В особняке снова появился отец, и он приготовился слушать: какие разгадки смог накопать его давний друг.

— Ситуация такова… — начал Олег Маратович, — руки у нас с тобой коротки! …чтобы наказать того, кто это сделал.

— Даже у тебя? — отец выпалил машинально, переоценивая влиятельность друга.

— Даже у меня, — признал Олег.

Снова трещал камин, языки пламени умиротворяли. Гость завалился на спинку кресла, поднял подбородок, упёрся затылком. Со стороны казалось, будто бы он расслабился, но то была скорее поза отчаяния.

— Вот оно как… — задумчиво произнёс он. — И какой важной птице девочки перешли дорогу? Во что они ввязались?

Олег Маратович выложил перед собой нашу фотографию.

— Что ты можешь сказать о Веронике? — спросил он, глядя на снимок. Услышав отец быстро собрался и наклонился ближе. Ответом был опешивший взгляд. — Наша Софья здесь ни при чём… — продолжал Олег, — её убрали как ненужного свидетеля, а дело касается Вероники.

— Рассказывай дальше!

— Знаешь от кого она забеременела?

Мы с отцом снова открыли рты и уставились на Олега.

— От сына Маенкова, — сообщил тот.

Отец начал вспоминать, затем прищёлкнул пальцами, давая понять, что догадался о ком идёт речь.

— Да, того самого Маенкова, — продолжал старый друг. — Вероника была с ним в близких отношениях. Разве Софья тебе об этом ничего не рассказывала?

— Ну она говорила: у Ники есть бойфренд… А что за бойфренд… — Отец пожал плечами. — Ника нам его ни разу не показывала, говорила, будто бы он пока не готов знакомиться. Из-за чего Софка психовала, утверждала, что сестра напрасно тратит на него время, и он всё равно на ней не женится.

— Там ни о какой женитьбе и речи быть не могло. Родители на тот момент уже подобрали ему подходящую кандидатуру — он как раз собирался жениться на дочке Чигаркина… Да, того самого Чигаркина, думаю ты понял. Ты уже собрал всё воедино?

Отец закрыл ладонью лицо, провёл ею, будто умылся, стиснул кулаки, а тем временем друг продолжал вносить дальнейшую ясность:

— Вероника была старше его на восемь лет, из простой семьи… Ты знаешь какие надежды возлагались на брак Маенкова с Чигаркиной? Большие надежды. А тут им кто-то стуканул про его похождения и про беременность, как результат. Беременность явно для них нежелательную — и вообще… Зачем Чигаркиным лишний наследник? Веронику предупреждали, ей угрожали, но она просто вцепилась в этого ребёнка, она не собиралась от него избавляться.

Оказывается, я совсем не знала сестру. Как в народе говорят: в тихом омуте черти водятся. Стало понятно, что подарки от известных брэндов, подаренные бойфрендом, были оригиналами, а не китайской подделкой, как уверяла Ника. Я чувствовала: с ней происходило что-то неладное, задавала вопросы — слышала в ответ одно и то же: всё хорошо, нам не о чем беспокоиться.

Плюс ко всему у меня возникли подозрения, будто она вообще ничего не сказала этому Маенкову о том, что ждёт от него ребёнка. Я допытывала, а она: буду рожать для себя. Но его отец тоже должен принимать участие, кричала я. Только зря сотрясала воздух — Вероника была себе на уме, видимо, заранее знала, как его семейство отреагирует на эту новость.

Мне припомнился случай, когда я вошла, застав Веронику с телефоном под ухом. «Не надо мне угрожать!» — твёрдо произнесла она и отключилась, а на мои расспросы ответила: «Начальница бесится, грозится повесить на меня недостачу». Я совсем не знала Веронику, проживая с ней в одной квартире бок о бок.