Сотерия - Яна Бендер Страница 21

Мой подопечный недовольно взглянул на говорившего.

– Да, – ответила я. – Ты против? Или желаешь присоединиться?

– Ни то, ни другое! Делай, что хочешь! Ты же его врач!

Ваня нас покинул. Я поудобнее забралась на постель, прижалась щекой к груди Германа. Он был не пристегнут, поэтому беспрепятственно обнял меня.

Сон долго не шел, и мы просто лежали и смотрели вперед.

13.49.

Мы сидели вместе за большим столом возле домика Германа и пили вишневый чай.

– Может ты все-таки расскажешь, что я натворила этой ночью? – попросила я.

– Зачем? – удивился он. – Чтобы ты злилась на саму себя?

– Неужели все так плохо?

– Ну, может быть, если бы это происходило в реальности, то выглядело это не так… ужасно, как в моем мире.

– Интригуешь!

– Ладно. Расскажу. Ты была порядком пьяна…

– Это я знаю.

– В реальности это выглядело. Полагаю, как будто взрослая девушка напилась и всё. Здесь же перегаром несло от шестнадцатилетней девчонки. Ты выбежала на обрыв, раскинула руки, пела песни… Распугала всех животных! Я тебя пытался унести оттуда, но ты стойко сопротивлялась. Когда мне всё-таки удалось притащить тебя сюда, ты залезла на этот стол, что-то танцевала. Я порядком устал и сел в кресло. Ты, опустившись на колени и, все еще находясь на столе, поползла ко мне, сняла с меня сюртук, расстегнула рубашку, села на меня… Ну, то есть на мои колени и сказала, что хочешь, чтобы я потанцевал с тобой. «Хочу грязные танцы!» – кричала ты. Слава Богу, мы не успели. Ты проснулась.

– Боже мой! Так вот, почему ты предложил потанцевать в реальности! – догадалась я.

– Потому что мы не сделали этого здесь, а ты очень хотела.

– Судя по твоему рассказу, хотела я не совсем «потанцевать».

– Опустим эту подробность.

Мне так много нужно было ему сказать, что-то у него спросить… В моей голове крутились в бешенном темпе вопросы, которые я не была способна произнести вслух. Он первый прервал неловкое молчание.

– Чувствуешь ли ты в себе жизнь? Ты ведь давно не одинока! Знаешь, моя девочка, я никогда не оставлю тебя, и ничто нас не разлучит!

– Твои слова… – я тяжело вздохнула. – Я ведь могу себе представить, чем закончится наше безумие. Ничем хорошим, ты же и сам это понимаешь. Вот только… Сердце говорит одно, а разум просит меня остановиться, сделать несколько шагов назад, чтобы посмотреть на ситуацию со стороны… Я разрываюсь на куски, между доводами рассудка и собственной души.

– Прекрати сопротивляться и позволь мне просто быть, потому что, хочешь ты этого или нет, я уже никогда не исчезну! А, впрочем, у тебя и выбора-то нет.

Минут десять мы сидели молча и пили чай. Потом он посмотрел на меня.

– Тебе пора познакомиться с моими друзьями, – произнес он. – Они будут с минуты на минуту.

– Среди них есть мужчины? Или у тебя здесь одни… бабы?

– Ревнуешь?

– Нет, просто одна из твоих подруг меня порядком напрягает.

– Она тоже придет. Вы пообщаетесь и подружитесь. Вот увидишь.

– Женской дружбы не бывает! – напомнила я.

– Ну, у тебя же есть подруги.

На тропинке, ведущей из леса, показалась чья-то фигура.

– А вот и первый гость! – воскликнул Герман.

Через несколько мгновений за столом оказался мужчина лет 35, элегантно одетый в строгие черные брюки и белоснежную рубашку. Он придвинулся ближе ко мне, назвал свое имя – Владимир.

– Да, – протянул Герман, сидя во главе стола по правую руку от меня в полуметре, – но мы зовем его Лордом.

– От чего? – поинтересовалась я.

– Так сложились традиции.

Сделав глоток чая, я обнаружила напротив себя нового гостя. Ему было лет 45 и звали его Франц – вероятно, из-за легкого французского акцента. Его одежда отличалась от той, которую носил хозяин этого мира и Лорд. На нем была черная футболка и синие джинсы.

Следом приехала на какой-то чуднóй трехколесной карете старушка лет семидесяти. На ней было старинное платье, которое оказалось изрядно поедено молью, а еще под юбками скрипели фижмы. Имя её было – Изольда. Она все время ворчала, сидя в глубоком кресле, на мгновение проваливалась в сон, а потом снова жаловалась на погоду, общество и быстро остывающий чай.

Через минуту напротив Лорда показался мальчишка лет 12. Герман называл его «щенком».

– Почему? – спросила я.

– Везде лезет, сует свой нос и скулит по поводу и без повода, – пояснил он.

Я заметила некоторое волнение среди своих новых знакомых, особенно лиц мужского пола. Они нервно начали оглядываться по сторонам.

– Они сегодня опоздают! – успокоил их Герман.

Франц разлил всем новую порцию чая.

– Кто опоздает? – уточнила я у хозяина.

– Увидишь, – ответил он мне и слегка улыбнулся.

– Твои бабы? – догадалась я.

Он не стал обращать внимание ни на меня, ни на мой тон, а спокойно сделал глоток и завел разговор со своими друзьями на какую-то причудливую, даже нелепую, тему: «Что будет, если сжечь воду в ручье?»

Их спор не умолкал, пока мне не надоела эта чушь.

– У вас ничего не выйдет! – заключила я.

– Почему? – удивился Лорд.

– Потому что вода не горит!

– Еще как горит! – возмутился Франц.

– Если в ней нет горючих веществ, например, нефти или бензина, то огонь потухнет! – пыталась доказать я.

Они засмеялись так, будто это я несла бред, а не они.

Герман взял меня за руку.

– Девочка моя, ты в волшебном мире. Здесь воду можно сжечь, а воздух рассыпать. Не старайся «подогнать» всё под логику.

Я встала из-за стола и возмущенно посмотрела на своих собеседников.

– Что за сказки тут у вас… творятся?

Герман взял чашку из-под чая, налил туда чистой воды из кувшина, а Лорд протянул ему спички.

– Смотри, – произнес хозяин.

Перевернув кружку, он начал медленно лить воду на огонь. Пламя в прямом смысле «съело» жидкость и продолжало гореть.

– Что за ерунда? – удивилась я.

Я мельком взглянула на тропинку, ведущую из леса. По ней к нам двигались три изящных фигурки. Одну из них я узнала сразу – Ангелина – любовница Германа. Об остальных догадаться было нетрудно.

Они подошли к нам.

Белокурая красавица в платье до колена, юбка которого имела пышные сборки, села рядом с Лордом (по левую его руку, так как по правую сидела я) и обняла его. Звали ее – Венера.

Рыжеволосая бестия села с Францем, положив руку на его плечо. Имя ей – Агния.

Третья же, та, что выводила меня из состояния покоя, разместилась на правом колене Германа, обвив его шею руками. Её черные длинные волосы