Татьяна Коган - Эффект недостигнутой цели Страница 21

– Ты что, Санька, с маман поругалась и решила переночевать в спортзале? – предположил Гарик. – Составить тебе компанию?

Саша не удостоила его подколку вниманием, подошла к тренеру и остановилась, глядя прямо на него:

– Борис Иванович, мне это надоело. Я занимаюсь у вас столько лет, а вы все еще не доверяете мне?

– О чем ты говоришь, Александра? – Сомов отлично понимал, о чем она говорила, Саша это видела.

– Я умею держать язык за зубами. – Она почувствовала, как медленно заливается краской. – Я уже давно знаю, чем вы занимаетесь, но даже не намекала об этом, строила из себя дурочку. Надеялась, что вы меня пригласите. Я ведь тоже могу быть полезной.

Сомов тянул с ответом. Саша сглотнула застрявший в горле комок и быстро-быстро поморгала, прогоняя подступившие слезы. Если она расплачется, то ее точно не примут в команду. Зачем им размазня и плакса?

– Хорошо, Александра. – Сомов достал из кармана связку ключей. – Вероятно, ты права.

Он повернулся к парням и бросил ключи Прицепу, который ловко поймал их:

– Василий, открывай спортзал.

Тот удивленно покосился на Сашу, но Сомов его успокоил:

– Открывай-открывай. Все в порядке.

В любви есть одна опасность. Вы сближаетесь, прорастаете корнями, становитесь родными, начинаете читать мысли друг друга и в один прекрасный момент перестаете видеть в своем партнере сексуальный объект. Потому что ваш партнер – это и брат, и сестра, и родитель, и ребенок, и лучший друг, и ваше отражение. Как можно заниматься сексом со всеми этими людьми?

Из затяжной депрессии вернувшегося на родину Апокалипсиса вытянула женщина. Ее звали Наталья, она жила этажом выше. Сомов ходил чернее тучи и не замечал никого вокруг. На тихую приветливую соседку не обращал внимания, даже поздороваться иногда забывал.

Однажды вечером, когда он в очередной раз собирался пойти на пляж, чтобы предаться драматическим размышлениям о своей судьбе, в квартиру позвонили. На пороге стояла соседка.

– Добрый вечер, – смущаясь, пролепетала она. – Извините, если отрываю вас от дел, но мне больше не у кого попросить помощи. У меня, наверное, выбило пробки, и я не знаю, что с этим делать. Электрик грозится прийти только завтра после обеда…

У него рухнула вся его жизнь, а кто-то переживает из-за выбитых пробок! Сомова так разозлила невинная просьба о помощи, что он едва не захлопнул дверь перед носом у непрошеной гостьи. Его взгляд скользнул по пухлым плечам, соблазнительной пышной груди под розовой кофтой… Женщина смотрела на него доверчиво и бесхитростно, не ожидая отказа; на ее губах блуждала робкая улыбка.

Он заменил перегоревшую пробку и остался на чай. Наталья подсовывала ему вазочку с вареньем и пряники и смотрела с благодарностью, Сомов устыдился своего недавнего гнева. Он так долго варился в собственном несчастье, что забыл о существовании других людей. Таких, например, как эта одинокая женщина с ямочками на щеках… От нее пахло чем-то теплым, знакомым с детства. В тот самый миг, Сомов отлично помнил, его словно током шибануло. Безумная, невероятная мысль пронзила мозг: а может быть, мир гораздо шире, чем четырехугольник ринга? Может, и сам он представляет из себя нечто большее, чем просто хороший боксер? Он почти физически ощутил, как трещит по швам образ Апокалипсиса, с которым он так сроднился, что начал воспринимать как свое истинное «я».

Наталья сказала, что он выглядит потерянным.

– Что с вами произошло? – в ее голосе звучало неподдельное участие.

В ее лучистых глазах хотелось утонуть. И Апокалипсис утонул. Рассказал ей о том, что камнем лежало на сердце. Выложил все подчистую, не боясь того, какое произведет впечатление…

Наталья выслушала его, а потом села рядом, положила его голову себе на плечо и стала гладить по рано седеющим волосам, бормоча слова утешения. Ее голос убаюкивал, и Апокалипсис ощутил, как впервые за долгое время напряжение отпускает его. Через неделю они стали жить вместе.

Наталья не учила его, не давала советов, не говорила, что все будет хорошо. Она просто находилась рядом, такая земная и заботливая, и Сомов постепенно оттаивал. Спустя полгода он отчетливо осознал две вещи. Во-первых, он по-настоящему полюбил. А во‑вторых, нужно найти себе занятие.

Наталья работала в школе учителем биологии и как-то обронила, что они ищут нового физрука, а поскольку у Сомова спортивное прошлое, он вполне мог бы попробовать себя в этой роли. Идея звучала дико. Чтобы грозный Апокалипсис, посылавший противников в нокаут с одного удара, окружил себя малышней и учил их подтягиваться и приседать? Паноптикум. У него и образования-то педагогического нет.

Как ему вести себя с детьми? Что говорить? Да и кто его на работу учителем возьмет, в конце концов?

На работу его взяли.

В спортзале было непривычно пусто. Ребята прошли внутрь. Кто-то сел на скамейку, кто-то встал у стены, выжидающе глядя на Иваныча. Проходя мимо груши, Меджик сделал серию ударов и устроился на тренажере для жима штанги. Саша замерла рядом, опираясь на вертикальную стойку.

Сомов снял куртку и повесил ее на гриф штанги.

– Следующая неделя у нас напряженная. Если кому-то нездоровится или есть другие планы, сообщите об этом сейчас.

– Да какие планы, скажете тоже, – бросил Прицеп.

– Отлично. – Сомов помолчал, накрыв ладонью подбородок. – Обсудим две первоочередные задачи.

– А Санек теперь с нами будет ездить? – поинтересовался Гарик.

– Замена Малышу? – насупился Прицеп.

– Дмитрия никто не заменит, – жестко проговорил Сомов. – Александра пока послушает, вникнет в ситуацию. А дальше поглядим.

Оказалось, что преподавать физкультуру не так уж сложно. С детьми он не сюсюкался, общался как со взрослыми, на равных, и те, очарованные, души в нем не чаяли. Вскоре физрук приобрел такой авторитет, что другие учителя приходили к нему за советами. Уроки не пропускали даже те, кого по здоровью освободили от занятий. Объяснения родителей, тыкавших ему в лицо справки от докторов, Сомов не слушал.

– Или ваш ребенок посещает уроки физкультуры, или получает двойку в четверти и за год.

Родители жаловались директору, но тот, гордившийся знакомством с легендарным Апокалипсисом, лишь руками разводил:

– Борис Иванович знает свое дело.

Все худые, хромые, толстые, астматичные дети, до этого ни разу не появлявшиеся в спортзале, унылой чередой поплелись на занятия. Сомов давал им самую легкую нагрузку, постепенно увеличивая ее. Уже к концу первого года двое страдавших ожирением мальчишек сбросили лишний вес, приведя докторов в замешательство, а родителей в восторг. У мучившейся астмой девочки приступы практически исчезли, и она даже записалась в танцевальную секцию. Тщедушный паренек из седьмого класса, не способный провисеть на перекладине дольше пяти секунд, стал подтягиваться десять раз, заметно окрепнув.