Поцелуй Волка - Елена Безрукова Страница 22

— Естественно, понимаю. Я уже пересмотрел записи их рандеву.

— И что?

— Пока ничего, — ухмыльнулся Егор. — Девчонка поняла, где по периметру комнаты объективы, и если что-то и сделала, то камеры её не засекли. Доказательств у нас нет.

— Найди их, — строго сказала женщина.

— Уже занимаюсь.

Марго подошла ко мне, сидящему в кресле, и залезла на колени, обняв за шею.

— Ну не злись на меня, — кокетливо сказала она, ёрзая попой по моему члену, который, впрочем, не реагировал сегодня на неё.

Нежно закусив мочку уха, она ждала реакции в ответ. Однако, она была неожиданной и вовсе не такой, которую она ждала.

— Я не злюсь, я просто предупредил, — сухо сказал я и, схватив за талию, снял с себя блондинку, заставив встать на ноги. — Извини, я устал. Пойду спать к себе.

Я спокойно вышел, а Марго только и оставалось смотреть на мою удаляющуюся спину и тихо чертыхаться про себя.

***

Егор.

Пока девушка спала, я успел сходить в комнату для гостей и осмотреть бокалы. Так и есть — в одном из них на дне был явный белый осадок. Взяв бокал с собой, я направился в комнату несостоявшейся ночной бабочки.

***

Вика.

Не успела я толком привести себя в порядок, как в дверь постучали и тут же открыли её, не дождавшись ответа. Егор. Ну да, кто ещё может вот так ворваться? Доброе утро, называется…

Он снова уселся в то кресло, в котором сидел во время нашего первого знакомства, и меня невольно посетило ощущение дежавю.

— Доброе утро, — сузив глаза, сказал он, и стало ясно, что утро доброе для кого угодно, но только не для меня.

Стало холодно, и я обняла себя за плечи, согревая себя и как бы защищаясь таким образом от него.

— Здравствуйте, — бесстрастно ответила я.

Без прелюдий мужчина приступил к главному:

— Хотелось бы знать — что это? — он поднял вверх бокал.

— Бокал. Для шампанского.

— Спасибо, — поблагодарил он с ядом в голосе. — Но об этом мне известно. Я спрашиваю о том, что на дне бокала. Что это?

Волк пристально смотрел в мои глаза и словно видел меня насквозь, мне было крайне трудно сохранять самообладание.

— На дне — видимый белый осадок какого-либо медицинского препарата, — ответила я на его вопрос.

— Верно, — похвалил Волк. — А не хочешь ли ты рассказать подробнее, что же это за препарат?

— С чего я должна знать, что это такое? — повела плечом я.

— А с того, что это ты его подсыпала в бокал Леонида. Чтобы он уснул, — мужчина продолжал сканировать меня своими бездонными глазами и ждал прокола.

Опустив глаза, я попыталась взять себя в руки и как можно равнодушнее сказала:

— Я ничего не подсыпала. Он сам уснул.

Егор хищно ухмыльнулся.

— Врать ты не умеешь. И не стоит начинать. Тем более — мне. Сама таблетки отдашь или мне поискать? Найду я — тебе же будет хуже.

Я поняла, что отпираться глупо и бессмысленно. Егор точно знает, как было на самом деле. По камерам ли он увидел или как-то по-другому выяснил, не знала, но точно чувствовала — сейчас лучше не лгать. Молча встала, достала из тумбочки таблетки и протянула мужчине. Он забрал их и взглянул на название.

— Это сильное снотворное. Ты понимаешь, что могла не угадать с дозой и угробить человека? Как бы мы потом всем клубом за это отвечали?

— Не угробила бы. Я собираюсь стать ветеринаром и в препаратах понимаю.

— А, ну конечно! Тогда ладно, — ответил Егор с милой улыбочкой, от которой сердце ушло в пятки.

И не зря, потому что в ту же секунду Егор налетел на меня, сидящую на кровати, и, повалив на спину, навис надо мной лицом к лицу:

— Послушай, меня достали твои выходки. Ещё выкинешь нечто подобное — тебя уже никто не спасёт.

Его лицо, его голос — всё было таким жёстким, что дыхание перехватило и стало дико страшно. Я чувствовала, что в плену у этого мужчины я не могу ничего, в то время как он мог делать что угодно.

— Марго попросила запереть тебя в карцер на целую неделю. Тебя и на три дня не хватило тогда, а теперь в два раза больше придётся посидеть. Но это не главное.

Тон мужчины и его взгляд вдруг изменились. В жёсткость и грубость добавилось нечто иное, чего раньше я от него не ощущала. Он продолжал придавливать моё тело своим, его рука неожиданно нежно прошлась кончиками пальцев по моим губам, вызывая панику внутри меня.

— Знаешь, ты давно мне нравишься. Ну, ты понимаешь, о чём я, — он осклабился. — И Марго наконец разрешила мне наказать тебя так, как мне хочется. А мне хочется вот так!

Он сжал меня в объятиях и внезапно накрыл губы своими во властном, грубом поцелуе, не оставляющем ни шанса на спасение. Он терзал мою нежную кожу, беспощадно ранил ее непослушной щетиной.

— Разомкни губы, — приказал он.

ЕГОР.

Девушка только плотнее сжала их. В ответ я просто укусил её за нижнюю губу так, что она только и успела пискнуть. Я тут же воспользовался моментом и запустил свой язык в её неопытный рот.

Девушка пыталась ворочаться в моих руках, но я не давал ей даже двинуться с места, прижав намертво к кровати своим телом. Не удержался — сжал её упругие ягодицы пальцами. Она испугалась, начала даже уже плакать. Моя игра перешла границы, я выпустил её и встал с кровати.

— В следующий раз я доведу дело до конца. Не провоцируй меня, — бросил ей через плечо и вышел из комнаты.

***

— Чёрт, чёрт, чёрт! — кричал я и колошматил грушу в спортзале.

Мне требовалось срочно куда-то слить свою энергию и злость.

Зря я затеял эту игру. Она ударила по мне самому. Но я как идиот раз за разом наедине с ней поддаюсь искушению. Член в мгновение ока стал каменным и требующим разрядки именно с ней. Но это просто невозможно. И мне это не нужно. Остаётся только лупить грушу, чтобы выпустить пар.

Я ей соврал. Марго не давала такого разрешения мне. Да, иногда она разрешала охране, и в частности мне, резвиться с девочками. Но Виктория изначально была на особом счету. Марго никогда бы не отдала её мне, и на это есть миллион причин.

Первая причина — это сама Вика. Девушка действительно была очень… Красивой? Мало этого определения. Она притягивала к себе: своей искренностью, своей живой натурой, такой