Дмитрий Вересов - Медный всадник Страница 22

Это расходилось с тем, что Альбина успела выяснить у лагерного начальства, но ничего удивительного здесь не было. У вертухаев, как называла Анна Степановна всю лагерную охрану вместе с начальством, свои критерии, у заключенных – свои. К примеру тот, который сотрудничает с этим начальством – активист, для остальных зэков становится отверженным.

Альбина не могла дождаться встречи. Ей почему-то казалось, что свидание ей должны предоставить немедленно, стоит только приехать. Оказалось, что все не так просто. Благодаря зануде-журналисту она уже знала, что начальника зоны называют «батей» – и нужно сначала поговорить с ним.

«Может, имя Марлена Вихорева ему что-нибудь скажет», – мелькнула надежда, странная, в общем-то, но чем черт не шутит! Никогда до сих пор Альбине не приходило в голову воспользоваться репутацией отца в собственных целях, но жизнь всему научит. Она обнадеживала себя, забыв даже, что «кум» по определению относится к другому ведомству. Да и пробиться к нему с наскоку не удалось.

Альбина видела издалека, как толстый, на кубышку похожий, человечек забрался в служебный уазик и отбыл в неизвестном направлении. Вместо «бати» ей пришлось разговаривать с каким-то лейтенантом. Молодой и чернявый, он выглядел, как человек, которому очень сильно помешали. Альбина, всеми силами настраивавшая себя на уверенный тон, забыла об этом тоне, едва переступила порог его кабинета. Лейтенант, не представившись, сообщил, что ей очень повезло, раз она вообще застала его на месте. Вскоре Альбине суждено было понять, что он не преувеличивал. Лагерное начальство, как и любая бюрократия, было неуловимо. И здесь оно умудрялось куда-то выезжать, проводить какие-то заседания и ревизии вне лагеря. Белок, наверное, в лесу пересчитывали.

Когда, не удовлетворившись одним этим везением, Альбина стала расспрашивать об Олеге, лейтенант посмотрел на нее с жалостью, как на юродивую.

– Послушайте, – сказал он. – Вы хотя бы представляете, сколько здесь человек содержится?! Я о вашем муже слышу впервые, а вас интересует его здоровье! Я похож на фельдшера?!

Потом он долго просматривал ее документы, словно предполагая, что под личиной жены арестанта может скрываться американская шпионка. О свидании в тот день пришлось забыть. Зато в первый же вечер Альбине удалось передать посылку мужу за мзду в виде дефицитных сигарет. Анна Степановна выговаривала ей за расточительность: «Кончатся твои сигареты, чем будешь расплачиваться?» А Альбина отказывать не умела – вскоре к ней потянулись обитатели соседних бараков, живо почувствовавшие в ней легкую добычу.

С продуктами было тяжело даже в столицах, не говоря уже об этой богом забытой дыре. Однако, несмотря на «кооператорское» прошлое, торговаться Альбина не научилась. Пришлось новой знакомой встать на защиту ее интересов. Но в том, что касалось свидания, помочь Альбине Анна Степановна не могла. Только смотрела на нее странно, стоило ей начать говорить об Олеге. Словно узнала что-то очень плохое. В конце концов, Альбина начала бояться этого свидания, которое постоянно откладывалось лагерными самодурами. Но сидеть и терзаться страхами – последнее дело. В конце концов, даже здесь наверняка можно было найти какую-нибудь несложную работу. Анна Степановна, услышав об этом, широко всплеснула руками, словно собиралась куда-то поплыть.

– Устроиться при лагере, конечно, можно. Вон посудомойка у них беременная ходит – пойди, поговори. Только не знаю, стоит ли?

И объяснила, видя ее недоуменное лицо:

– Это ж лагерь, мужики-кобели! Лапать будут, а там сорвешься, у тебя вон на лице написано все…

Несмотря на это предупреждение, Альбина решила попытаться. Тратить сэкономленные с таким трудом деньги на продукты и подачки лагерной охране и ничего при этом не зарабатывать было роскошью, непростительной в ее положении. Уже знакомый лейтенант выслушал ее просьбу, и взгляд его сразу изменился на тот особенный, мужской, который Альбина хорошо знала. Предложение поступить посудомойкой заметно снизило статус Альбины в его глазах. Впрочем, он заверил ее, что никаких проблем с мужским контингентом у нее не будет. Лично поручился за ее безопасность, очевидно, полагая, что благосклонностью новой работницы будет пользоваться единолично.

Уже на следующий вечер зашел навестить. Альбине сначала показалось, что он принес вести о муже, поэтому она не выставила лейтенанта за дверь. А лейтенант был незатейлив – никаких признаний в любви и полевых цветов. Он и так не сомневался, что получит все, что хочет. Кто она такая, в конце-то концов?!

Альбина, наконец, все поняла и испугалась. Испугалась не столько за себя, сколько за Олега, на котором вертухай мог потом отыграться за отказ. Тут на счастье вошла без стука Анна Степановна и, мигом сориентировавшись в обстановке, поспешила на помощь растерянной Швецовой.

– Зачем пришел?! – спрашивала она, встав между ним и Альбиной и защищая ее с такой материн-ской уверенностью, что наглый лейтенант смешался, видимо, решив, что они и правда состоят в каком-то родстве. А это давало Анне Степановне определенные права. Не говоря уже об ее собственном стаже поездок в зону.

В общем, лейтенант стушевался, а Анна Степановна продолжала теснить его к дверям.

– Я, вообще-то, насчет свидания пришел сказать! – сообщил он с порога, глядя на Альбину через плечо защитницы. – Будет вам свидание, готовьтесь!

И она услышала, как он недобро хохотнул на крыльце.

– Сволочь! – прошептала Альбина, стиснув кулаки.

– Ну, ну, успокойся, – пробормотала Анна Степановна, не глядя на нее. – Давай лучше почифирим.

Марлен Вихорев в шутку называл чифирем крепкий чай, который Альбина имела обыкновение заваривать во время сдачи экзаменов. Анна Степановна предложила ей попробовать настоящий чифирь. Особый колорит напитку придавала железная кружка, в которой он был заварен. Японские мастера, как известно, подбирали узоры чайных чашек по строгим канонам, орнамент должен был соответствовать орнаменту на стенах чайной комнаты, иначе удовольствие от чайной церемонии равнялось нулю. Чтобы почувствовать чифирь, его следовало пить именно из такой кружки, в поганом бараке. Впрочем, Альбина никакого удовольствия все равно не получила. Обжигая пальцы, она робко попробовала темную жидкость и почти сразу, поблагодарив, вернула хозяйке. Анна Степановна усмехнулась, и допила, слегка только морщась.

– Вот так они и развлекаются там, сердешные! – сказала она.

Теоретически Олега должны были выпустить на свидание в барак, но лагерное начальство почему-то решило, что первая встреча должна произойти на территории лагеря, в специальной комнате с простым столом и парой скамеек. Как потом выяснилось, на то были причины. Альбине, переступившей порог этой комнаты, показалось, что теперь и она сама угодила в заключение, неизвестно за какие грехи.