Л. Хилтон - Маэстра Страница 24

Богатство проникает под кожные покровы, словно яд. Оно овладевает тем, как вы сидите и ходите, как жестикулируете, как держите себя на людях. С того момента, как я поднялась на борт «Мандарина», мне ни разу не пришлось самой открывать дверь. И уж точно я ни разу не поднимала тяжелых сумок и не прикасалась к грязным тарелкам. Если цена такой роскоши состоит в том, чтобы, мило улыбаясь, повсюду сопровождать какого-нибудь престарелого невежу, разглядывающего тебя в джакузи, точно бегемот в брачный период, то взамен ты получаешь толпу молодых мужчин в униформе, с широкими плечами и чистыми ногтями, которые всегда готовы пододвинуть тебе стул, подать салфетку или солнцезащитные очки, поправить подушки на шезлонге, отнести в стирку грязные трусики, да еще сказать тебе за это спасибо. Они никогда не смотрят тебе в глаза, потому что такие, как ты, не для них. Они меняют пепельницы и моют зеркала, тактично оставляют рядом с постелью таблетку аспирина и пополняют запасы ксанакса и виагры в аптечке, исцеляя тысячи оскорблений, нанесенных твоему телу, миллионом незаметных приятных действий, когда ты шествуешь среди них недоступная, словно богиня, а потом по малейшему движению оправы твоих очков «Рэй-Бан» и царственно вздернутого подбородка просто исчезают. Однако не позволяйте этой мишуре отвлечь вас. Если вам не удастся по-быстрому заполучить колечко на безымянный палец, плохи дела. Единственная разница между красотками с Ривьеры и девочками из «Гштада» состояла в том, что местным афродитам удалось выйти на следующий уровень, а это лишь разжигало их неуемный аппетит.

В Порто-Веккьо к нам присоединился Герман – стройный, молчаливый коллега Стива из Германии и его невеста Карлотта, у которой на пальце красовался бриллиант величиной с ее более чем скромную сиську. В присутствии Германа Карлотта строила из себя воркующую принцессу, покусывала его за ушко и каждые пять минут называла его «милый». Когда мы с ней остались наедине, она оказалась совершенно бескомпромиссной особой.

– Свинья он гребаная! – доверительно сообщила она, когда мы загорали топлес на одном из огромных оранжевых матрасов на верхней палубе.

– Кто?

– Герман! Сама подумай, в прошлом сезоне я поехала в Сент-Мориц и должна была присоединиться к нему в Вербье, так он прислал за мной машину! Прикинь? Машину за мной прислал!

Судя по акценту, она была из Европы, но откуда именно, я не определила, – вполне возможно, Карлотта и сама уже плохо помнила родной язык.

– Ужас какой!

– Не говори! Мне в этом шале пришлось неделю самой кровать застилать, а он не удосужился прислать за мной гребаный вертолет! Знаешь, вообще летать можно только на частных самолетах, – серьезно добавила она. – Ну типа, чтобы поставить мужиков на место!

– Собираешься за него замуж?

– А то! Мы обручились в прошлом году, когда я залетела, но у него уже и так шестеро детей, так что он заставил меня сделать аборт.

Я с искренним сочувствием взглянула на девушку, дотронулась до ее нагретого солнцем плеча и прошептала:

– Ужас какой! Мне жаль…

– Спасибо, – театрально закусив пухлую губку, откликнулась она, – но за это он мне купил квартиру в Итон-Плейс. Видишь, не так уж все и плохо…

Только я пришла в себя от этой чудесной реплики, как Карлотта уставилась в смартфон, а потом спросила:

– Слышала про шведку из Никки-Бич?

Ну конечно я слышала про шведку из Никки-Бич! Все отдыхающие в этом сезоне от Антиба до Панареи слышали про шведку из Никки-Бич!

– Говорят, она пролежала в бассейне целый день, – ужаснулась Карлотта, хотя, по разным версиям, время варьировалось от пяти часов до двух дней, – и никто даже не заметил, что она умерла!

– Офигеть!

– Да, офигеть! Она вроде как уже… – Карлотта запнулась, подыскивая подходящее слово, – вроде как уже начала разлагаться…

Карлотта, как и я, была из простых, и я сразу поняла, что она переживает по этому поводу. Но я совсем не такая: в мои планы не входило захомутать богатого мужика и остаток жизни купаться в океанах евро. А вот как эту карту разыграть – другой вопрос. Стив, может, и не самый крутой парень из Мейфэра, но меня вполне устраивало то, что среди его немногочисленных стереотипов о женщинах присутствовало убеждение, будто шопинг необходим им как воздух. Он считал, приобретение одежды есть высшее призвание слабого пола, а поскольку мне хватало ума никогда ничего у него не просить, разве что мороженое, дела у меня шли неплохо.

Обдуваемые искрящимся морским бризом, мы медленно скользили по волнам на юг, июль уступил место августу, и в каждом порту Стив спрашивал, не нужно ли мне чего-нибудь, а потом вручал пухлую пачку купюр. Сначала я осторожничала, старалась бóльшую часть не тратить, чтобы время от времени предлагать поучаствовать в оплате коктейлей или ужина, но через несколько дней поняла, что в этом нет необходимости. Я стала покупать дорогие вещи, которые никогда не могла и, наверное, уже не смогу себе позволить: кашемировые водолазки всех цветов радуги, которых мне должно было хватить до конца дней, плащ из некрашеного льна от «Луи Вуитона», идеальную сумочку из коричневой крокодильей кожи от «Прада». Разглядывая себя в витринах бутиков или зеркальной глади воды в портах, я видела загорелую девушку в простой белой рубашке и обрезанных джинсах, на волосах небрежно повязан шарф «Дольче и Габбана», она беззаботно помахивала нарядными фирменными пакетами с очередным уловом. Происходящие со мной метаморфозы, по идее, должны были меня удивлять, но этого почему-то не происходило. Я смотрела на свое отражение в воде и наконец-то видела себя настоящую.

Филип Ларкин как-то с тоской писал о мире, где красота есть всем понятное «да». Секс может быть простым и незатейливым удовольствием, первобытным и естественным, как солено-землистый вкус оливок или стакан ледяной воды после долгой прогулки по пыльной дороге. Так зачем же себе в этом отказывать? Хотя серому большинству моногамия куда доступнее…

Проведя несколько недель в статусе псевдодевушки Стива, я на стену лезла от воздержания. Люди вроде меня быстро учатся вычислять тех, кого обуревают такие же чувства. Когда в первый день Ян с легким налетом высокомерия устроил нам экскурсию по «Мандарину», я проследила за тем, чтобы уделять внимание только Стиву, но уже через несколько дней, проходя мимо норвежца, я заметила, что он провожает меня тем самым взглядом, которого от Стива я так и не дождалась.

Некоторое время я держалась от него подальше, хотела присмотреться. Я не дура, чтобы упустить такой шанс, какой выпал мне, ради банального перепихона, но Трис, наверное, ослеп, когда нанимал норвежца, потому что капитан был поразительно привлекателен. Широкие плечи, стройная талия, голубые бездонные, словно норвежский фьорд, глаза и густые пепельные ресницы, как у мультяшного ослика. Caveat emptor: жаловаться не на что. И вот однажды вечером, когда мы скользили между островами архипелага Маддалена, я спросила Стива, не хочет ли он устроить пикник.

– Возьмем катер, поныряем с трубкой! – завлекала его я.

– Прости, дорогая, дела. Попроси Триса свозить тебя.

– Конечно, дорогой, не буду тебя отвлекать!

Я без стука вломилась в каюту к Тристану. Тот смотрел порно на ноутбуке, сидя в одних трусах, бледный и одутловатый с похмелья, несмотря на загар. Я успела разглядеть, как Джада Стивенс поворачивает прямо к камере свой знаменитый округлый зад, но тут Трис раздраженно захлопнул крышку компьютера.

– Стив сказал, что ты отвезешь меня понырять! – заявила я самым капризным голоском, на какой была способна, чтобы отбить у него всякое желание куда-либо со мной ехать.

– Извини, Лорен, мне нездоровится, – резко ответил он вместо того, чтобы просто сказать «отвали!».

Что ж, всегда приятно поиграть во власть, решила я и надула губки:

– Но мне так хочется поехать!

– Попроси кого-нибудь из ребят отвезти тебя на катере.

– Прекрасная идея! Спасибо! – радостно прощебетала я. – Поправляйся скорее!

– Ага. Увидимся вечером.

Ян драил палубу. Настоящий скандинав, он ратовал за равноправие во всем и никогда не чурался грязной работы, однако обрадовался поводу отложить швабру в сторону.

– Трис сказал, что ты можешь свозить меня понырять. Ну пожалуйста, Ян!

– Понырять? – переспросил он, выпрямляясь во всей своей двухметровой красе.

– Ну да. Пожалуйста! Он сказал, чтобы мы взяли катер.

– Ладно. Ребята без меня справятся. Поговорю с ними и соберусь. Встречаемся через десять минут.

– Отлично! Спасибо!

Катер упруго покачивался на волнах, удаляясь от «Мандарина» и двигаясь в сторону крошечных скалистых островков, мне в лицо летели мелкие соленые брызги. Ян стоял у руля, а я возлежала на подушках, опустив руку в пенящуюся у борта воду. На мне были короткие джинсовые шорты, белое бикини «Фернандес» и легкая соломенная шляпка, на которую я повязала шелковый шарф в стиле ретро от Пуччи. Ян в кои-то веки переоделся из униформы в шорты-бермуды цвета хаки и выцветшую темно-синюю льняную рубашку, которая выгодно подчеркивала его голубые глаза. Я прихватила с собой бутылку «Верментино», штопор и немного инжира.