Дождь не вечен - Ханна Флейм Страница 24

— Пять лет и почти три месяца, — так же задумчиво проговорил Алексей, словно отхлебнув что-то. — Получается, если она сама не захочет или мы откажемся от психотерапии, память не вернется?

— Скорее всего, нет, — согласился Семен, — хотя, может, что-то будет всплывать частично, при похожих обстоятельствах, вызывая подобие дежавю. Помогут памятные вещи, фотографии, попробуйте воспроизвести важные моменты ее жизни, вашей совместной жизни.

Он замолчал на секунду, а затем пояснил безмолвному собеседнику.

— Знаете, такие особые для каждой пары моменты, первое свидание, или предложение, отведите ее в тот же ресторан, закажите те же блюда, максимально похоже оденьтесь, скорее всего воспоминание к ней придет.

— А можно ли наоборот, чтобы она их не вспомнила? — от уточнения повеяло холодом. — Может медикаментозно? Что ей можно?

Волосы у Кати на затылке неожиданно встали дыбом, подкатил холодный озноб, она старалась дышать как можно тише, чтобы не вспугнуть. Семен вспыхнул, почти взвизгнув:

— Да что вы такое говорите?! Ей ничего сейчас нельзя! — холодный тон, сухо констатируя, прервал невролога.

— Вы сами давали рекомендацию — никаких стрессовых ситуаций, вчера я рассказал ей о гибели родителей, случилась истерика. Так что лучше, шоковая терапия, после которой у нее нарушение дыхания и обмороки или временная медикаментозная блокировка памяти? Хотя бы на время восстановления общего состояния после комы.

В спор вступил третий, которого Катя по голосу определила, как главврача Михаила Сергеевича:

— Позвольте, но седативные сейчас могут вогнать ее в полную аутичность! Вы ее так поломаете. Вы же не хотите вместо жены получить безвольную куклу-марионетку? Стресс ей конечно, тоже противопоказан, но воспоминания действуют на ее разум иначе. Да, она может получить подобие шока вначале, но ведь она уже когда-то пережила эту эмоцию, как и ее последствия, она просто вспоминает те, уже пережитые эмоции, а не переживает все заново. Это естественный процесс восстановления, а то, о чем вы просите — варварство и абсолютно негуманно.

— Так, хватит! — рявкнул мужчина в ответ, переводя тему, — Михаил, вы подтерли следы ее пребывания у вас? Что с данными? — добавил уже отстраненно.

— Да, все готово, выписали как неизвестную, выписка готова, но она вам не нужна, полагаю? Все материалы перенесены в электронную форму — у меня на личном ноутбуке, чтобы продолжать вести наблюдение за состоянием здоровья в динамике.

— Копии? — требовал отчета Лекс.

— У Тамары в сейфе, на флешке. На бумаге все уничтожено. Посещения вашего дома оформили как дополнительные медицинские услуги именно вам, — уточнил главврач.

— Хорошо, — удовлетворенно проговорил хозяин дома, — наличные за выписку вечером мой помощник привезет. На мое дальнейшее обслуживание присылайте официальный счет на оплату, раз уж я пациент.

— Ну, так больше нельзя, давайте будить, осмотрим и поедем, — послышался голос Семена, приближающегося к дверям спальни — мы и так тут второй час.

Катя рванула с места, стараясь не шуметь, и нырнула на свое место под одеяло. Прикрыла глаза, делая вид, что спит. Дверь аккуратно открылась, пропуская мужчин внутрь. Одеяло кто-то чуть откинул, легонько поглаживая девушку по плечу.

— Катюш, просыпайся, — она заворочалась, распахивая ресницы. — Доброе утро, малыш.

Лекс наклонился, запечатлев на лбу невесомый поцелуй. Катя поморщилась.

— Ты как?

Катя на секунду задумалась, прокручивая в голове подслушанное.

— Как сирота, — безжизненным голосом ответила она.

Уголки губ Алексея поползли вниз, он выглядел виновато, пятясь и уступая место докторам.

Михаил уже стоял справа, поставил на тумбу большую сумку и, доставая непонятные приборы, прикладывал то один, то другой к девушке. Семен Федорович тем временем, нацепив на свой образ маску безразличия, с которой всегда вел свои допросы, примостился слева:

— Катерина, вчера, полагаю, у вас случился очередной криз. Вам категорически противопоказан стресс. Если накатывает, из успокоительных — только чай с травами, музыка, прогулки на свежем воздухе, никаких таблеток, — он бросил цепкий многозначительный взгляд в сторону Леши.

Михаил, прилепил какой-то датчик к груди, засек время, отлепил, замечая:

— Я думаю, это была шоковая реакция. Екатерина, услышьте, пожалуйста, Семена Федоровича, седативные, болеутоляющие, даже антибиотики, что угодно, и вы можете больше не проснуться, — он потер глаза с выражением разочарования на лице, снова заныривая в свой саквояж и доставая оттуда странный браслет, который сразу застегнул на Катиной руке.

Широкая силиконовая лента пикнула, по краям замигали попеременно несколько светодиодов разных цветов.

— Что Это? — недоуменно потупилась на него Катя.

— Это устройство, которое будет постоянно следить за состоянием вашего организма. Данные поступают по сети сразу нам в клинику. Будете носить, пока не разрешу снять. Водонепроницаемо, замок с блокировкой, так что не бойтесь, можете и купаться в нем, не отцепится, не потеряется. Сейчас все в норме, так что мы скоро поедем.

Катя попыталась оттянуть браслет, он был мягким, не мешал, но и не снимался. Мысль о том, что теперь она совсем на цепи, пугала.

«Если он по сети что-то направляет, значит и местоположение мое постоянно под контролем теперь».

— Семен Федорович будет к вам приезжать по средам и субботам, — продолжил раздавать ценные указания врач.

«И снаружи слежка и изнутри будут ковырять и докладывать. Это точно меня добьет», промелькнуло в голове девушки.

— Нет! Я не хочу! — неожиданно и резко взвилась Катя, — если у меня будут вопросы или я захочу поделиться, я позвоню, беседы не нужны.

Леша подал голос, резко и неуместно бодро:

— Раз Катя говорит, нет, значит, нет. Лучше, пусть приезжает Любовь, медсестра. Я доплачу за ежедневные визиты.

— Что ж, решено тогда, как вам будет удобнее, но потом не говорите, что нет динамики с состоянием памяти, — недовольно отчеканил Михаил Сергеевич, захлопывая чемодан, — Любе я все указания передам, отчеты, как всегда, вам, Алексей, на почту, в критичной ситуации — позвоню. Пожалуй, нам пора. Выздоравливайте, Катерина!

Докторов как сдуло из комнаты.

Глава 15

Наконец, они были наедине. Девушка понимала, что самое время разобраться в себе и своих сомнениях. По отношению к нему, по отношению к себе, по отношению к ситуации, по отношению к их отношениям, как бы смешно и дурацки это не звучало.

Не дожидаясь назойливого внимания, Катя, потирая виски, бросила приказным тоном, так созвучным с пренебрежительным тоном самого Алексея:

— Проводи меня в ванную, пожалуйста, и я хочу кофе.

Катя неосознанно старалась вести себя так, как представляла себе человека после болезни,