Наталья Андреева - Любовь.ru Страница 24

—  Ты представляешь! — с порога завопила Люська.

—  Может, сначала в комнату пройдем?

—  Да мне просто не терпится! Впрочем, я на минутку.

—  Постой, ты, прямо с работы ко мне, что ли?

—  Меня ж распирает! Не маме же с папой рассказывать, как я ходила с мужчиной в доро­гой ресторан?!

В кухне Люська плюхнулась на табуретку и спросила:

—  А есть что поесть? Рестораны случаются в жизни редко, а кушать почему-то хочется всегда. Что у тебя сегодня в холодильнике? Засохший кусок сыра и пара недозрелых помидор? Постой. Тащи-ка из прихожей мою сумку.

Из недр Люськиной хозяйственной сумки Лю­ба в итоге извлекла батон белого хлеба, гирлянду молочных сосисок, бутылку кетчупа и несколько румяных яблок.

—  Сойдет, — сказала Люська. — Ставь воду Для сосисок, а я пока буду рассказывать.

—  В магазине «Чай, кофе» была? — спросила Люба, наливая воду в маленькую кастрюльку и ставя ее на плиту.

—  А, — махнула рукой Люська. — Давай сра­зу к сути.  

—  А в чем суть?

—  В том, что мне во что бы то ни стало надо измениться.

—  Как измениться? — не поняла Люба.

—  В лучшую сторону, — торжественно за­явила подруга. — Ну кто я есть?

—  Хороший человек, — пожала плечами Люба.

—  Да он принял меня за уличную девку! — отчаянно вскрикнула Люська. — Знаешь, каких трудов мне стоило его убедить, что это не так?

—  Представляю.

—  И только когда я посмотрела на себя гла­зами швейцара, открывшего перед нами дверь ресторана, я поняла, что надо срочно что-то с со­бой делать. Как ты думаешь, может, мне волосы перекрасить? Во что-нибудь нейтральное?

—  Не знаю. Я в этом ничего не понимаю. Д нейтральное, это, по-твоему, что?

—  Ну, блонд, например, — неуверенно сказа­ла Люська. — Или шатен.

—  По-моему, у тебя начинает формироваться комплекс. По поводу собственной внешности.

—  Ты со мной только психологию не разводи. Клиентам своим можешь очки втирать.

—  Ты считаешь, что я плохой психолог? — обиделась Люба.

—  А что, хороший? Как это там у вас говорит­ся? «Врач — исцелись сам». Вот, — торжественно изрекла Люська. И добавила: — Вода кипит.

Люба молча бросила в кастрюльку пять со­сисок.

—  Ну, не дуйся, — примирительно сказала подруга. — Я же тебе главного еще не рассказа­ла. Как это все было. Честное слово, я старалась вести себя как можно скромнее! Водку не пила, пирожными не объедалась и выбрала в меню чего попроще. Какой-то морской коктейль. С ля­гушками, наверное. Потому что это оказалось не жидкое, в бокале, а на тарелке. Нечто. Неужели такое где-то живет? Б-р-р-р! И еще блинчики. Просила не сладкие (села на диету), и в них ока­залось черт-те знает что. Я даже толком не разо­брала. Вроде древесные побеги.

—  Почему древесные?

—  Потому что я их с трудом разжевала. Где еще такое может расти, как не на дереве?

—  А на вкус? .

—  Вот если нарвать на огороде стрелок чесно­ка, тех, что закручиваются, да обжарить до мяг­кости на растительном масле, да добавить туда томатику, обжаренного лучку и морковки...

—  Похоже?

—  Не. Хуже. То, что было в этих самых бли­нах.

—  Боюсь, Апельсинчик, что это было в меню самое дорогое.

—  Да ты что?!

—  Ты на цены-то смотрела?                 

—  Милая, ты когда последний раз была в ре­сторане? — прищурилась Люська. — Я всегда до­гадывалась, что твой Олег держал тебя в черном теле. Между прочим, счет официант подает муж­чине. И, между прочим, он в корочках. Не мужчина, счет, не надо так на меня смотреть! Кавалер открывает корочки, заглядывает в них и кладет туда купюру. Или несколько купюр. Официант на него смотрит, и кавалер отрицательно качает головой: «Сдачи, мол, не надо». Вот и все.

—  И сколько купюр положил в корочки твой кавалер?

—  А он это сделал, когда я носик пошла при­пудрить. Усекла?

—  Боюсь, он тебе больше не позвонит.

—  Ошибаешься. Уже позвонил. Прямо с утра. Спросил, как я себя чувствую после вчерашнего.

— А что было вчера? — поинтересовалась Люба.

—  Ну как что? Морской коктейль, — невинно ответила подруга.

—  Апельсинчик!

—  Что ж ты так кричишь? Я ж тебе сказала, что Рыжий дома. Мы просто до одури целовались в его машине.

—  И все?

—  Я ж тебе говорю: морской коктейль. Одни сопли. Мне, конечно, сразу же захотелось нечто более существенное. Ты ж знаешь мой темпера­мент! — с гордостью сказала подруга.

—  Ну а он что?

—  А он говорит: «Давай не будем спешить».

Как в кино, честное слово!

—  Тебя это не удивило?

—  Так я к тебе за этим и пришла. Битый час долдоню: хочу измениться к лучшему! Мне впервые в жизни попался порядочный мужчина, который сразу не тащит в постель. А ты... Ой, а сосиски-то! Сосиски!

Люба кинулась к плите, накинула на ка­стрюльку полотенце. Потом схватила ее и су­нула под холодную воду. Извлеченные оттуда сосиски распухли до чудовищных размеров и местами лопнули. Она достала тарелку, выва­лила их, порезала на кусочки, полила кетчупом. Поставила тарелку перед Люськой и с иронией заметила:

—  Морской коктейль.

—  Лягушек к нему не хватает, — пожала плечами подруга. Потом схватила вилку и наки­нулась на сосиски: — Я вообще-то не приверед­ливая. Хлеб дай. Фу, почти черствый!

—  И все-таки, как насчет магазина? — спросила Люба через несколько минут.

—  Ах, да! Вспомнила!

Люська вскочила, прожевывая на ходу соси­ску, кинулась в прихожую и, вернувшись оттуда, кинула на стол два пакетика:

—  Вот. Десерт.

—  Что это?

—  Как что? Капучино. С амаретто.

—  Так существует на самом деле такой ма­газин?

—  Конечно! — Люська энергично тряхнула оранжевой головой.

— И кто там работает? — осторожно спроси­ла Люба.

—  Чума! Странная девица. Все время раз­говаривает по телефону. Я ей:  «Девушка, ау! Покупатель здесь!» А она мне: «Конечно, я слы­шу». Я так и не поняла, мне она это или тому, кто в телефоне. Но когда я попросила два пакетика кофе с амаретто, дала и безошибочно отсчитала сдачу с сотни. Кукла моргучая, — беззлобно до­бавила Люська.

—  У тебя что, мелочи не было?

—  Я нарочно. Из вредности. Думала, что оши­бется.

—  И какая она из себя, эта девушка?

—  Тебе-то что?

—  Высокая, ноги длинные, глаза миндалевид­ные, темные.

—  Удивляюсь я тебе! — вытаращила глаза подруга. — Сидишь дома и словно сквозь стены видишь! Может, ты все-таки видишь, в, какой цвет мне волосы перекрасить?

—  Ты твердо решила это сделать?

—  Ха! И еще, это. Научи меня Интернету.

—  Зачем?!