Владимир Типатов - Пешка в чужой игре Страница 24

  Расположившись полукругом вокруг стола, они стали молча рассматривать новичков. Буквально, следом за ними, в помещение вошли ещё трое, внушительного вида заключённых, и направились прямо к новичкам. Один из них, с синей повязкой на рукаве, на которой большими буквами было написано «Бригадир», а ниже – «Бригада № 20» - сразу начал кричать: - Вы чего расселись на кроватях?! Только прибыли и уже режим вздумали нарушать?!

  - Другие вон лежат, а мы только сидим, - попытался защищаться Виктор. – Значит им можно, а нам нельзя?

  - Молчать! – ещё более входил в раж бригадир. – Здесь только я имею право голоса.

  - Чего ты разорался, в натуре? - сказал Виктор, продолжая, как ни в чём не бывало, сидеть на кровати. – Среди нас глухих нет.

  - А ты знаешь, что в натуре у собаки красный ***? - процедил сквозь зубы бригадир и бросил презрительный взгляд на Виктора.

  - Но если ты его пососёшь, то он станет белым, - усмехнувшись, сказал Виктор.

 В горле у взбешённого бригадира что-то заклокотало, лицо его покрылось бурыми пятнами, и он, взвыв по-звериному, бросился на Виктора. Тот вскочил и...через секунду здоровенный детина лежал на полу и корчился от боли. Двое спутников бригадира поспешили ему на помощь. У одного в руках появилась заточка, другой из-за пояса достал самодельные нунчаки.

  - Не советую, - тихо сказал Виктор, выходя на середину комнаты. – Потом горько пожалеете.

 Но те не послушали доброго совета и, действительно, потом пожалели об этом. Виктор в прыжке нанёс удар ногой в голову одному из нападавших. Все, присутствующие в комнате зрители необычного поединка, ясно услышали лязг зубов и увидели, как тот мешком свалился на пол. Второй в нерешительности замер на месте. В помещении наступила томительная тишина, никто не ожидал столь быстрой развязки боя, «шестёрки» бригадира были бывшими спортсменами.

  - Ну и дела, - удивлённо сказал кто-то, нарушив тем затянувшуюся тишину. – А новичок-то, оказывается, крутой.

 Трое, до этого момента, молча сидевшие у стола, встали, и направились к месту разборки. Виктор приготовился к новой драке. Борец и Горби хотели стать рядом с ним, но Виктор жестом остановил их. Подойдя почти вплотную к Виктору, все трое стали молча его разглядывать. Виктор так же молча, смотрел на них.

  - Нормальный ход, - наконец, сказал один из троицы. – Я – Якут, "смотрящий" отряда. Назови своё погоняло.

  - Меня зовут Виктор Ермаков.

  Распахнулась входная дверь и в помещение, стремительно вошёл начальник отряда и с ним ещё несколько человек в форме.

  - Начинаешь с нарушения режима? – обратился офицер к Виктору, мгновенно оценив обстановку и выявив участников конфликта. – Пойдёшь в штрафной изолятор.

  - Вы, гражданин начальник, сначала разберитесь в том, кто виноват в бузе, а уж потом решайте, - попытался восстановить справедливость Горби, но офицер не стал даже слушать его.

  - Травмированных в санчасть, а этого гладиатора на вахту, - приказал начальник отряда и резко повернувшись, удалился так же стремительно, как и появился.

  - Какие люди! – растянул толстые губы в улыбке и широко раскинул руки "кум", всем своим видом показывая, что он несказанно рад вновь видеть Виктора. – Так с чем пожаловал, дорогой?!

  - Драку учинил в отряде, - доложил ДПНК. – Я выписал ему отдых в ШИЗО на пятнадцать суток.

  - Начинай отсчёт, – ехидно усмехнулся Логвиненко. – Начинай отсчёт. Ещё получишь три раза по пятнадцать суток, потом загремишь в БУР на шесть месяцев, а там сгниёшь заживо.

  - Не дождёшься, - зло усмехнулся Виктор.

  - Смотри, гад, какой, - скривил в презрительной усмешке губы дежурный капитан. – Ещё зубы показывает. В какую камеру его определить?

  - Да какая разница? – недовольно поморщился майор. – В любую.

  - Может, в девятую?

  - А кто у нас в девятой?

  - Шаман со своими бандитами.

  - Беспредельщики? А, что? Это мысль. Только, сначала, пусть в «холодильнике» сутки посидит.

  - Понял, товарищ майор. Чтобы этот фрукт немного подморозился, а потом блатари из него компот сделают.

 Виктор молча слушал их разговор и только презрительно усмехался.

  - Веди его, - махнул рукой майор. – Не могу больше смотреть на эту уродскую, ухмыляющуюся рожу.

  - Ничего, скоро он перестанет ухмыляться.

  - Веди...

  - Руки назад! – приказал капитан. – Пошёл прямо и шевели батонами!...

 ...Камера штрафного изолятора, куда поместили Руфата, была маленькая – два с половиной метра в длину и столько же, в ширину. Крошечное окошко находилось под самым потолком, а матовая, забранная в сетку, лампочка, упрятанная в нишу над дверью, еле освещала помещение, но всё-таки позволяла рассмотреть бугристые, «под шубу» бетонные стены, (чтобы арестанты не делали надписей на стенах) и в углу, парашу - накрытый деревянной крышкой алюминиевый бачок. Всякие «излишества», в виде топчана и скамьи, в камере отсутствовали.

  - Номер одноместный, по гостиничным меркам – люкс, - засмеялся прапорщик, закрывая за Виктором тяжёлую металлическую дверь.

  - Благодарю за заботу и внимание, землячок, - усмехнулся Виктор.

  - Тамбовский волк тебе земляк, - отозвался за дверью прапорщик.

  - Сучара, - скрипнул зубами Виктор. – Тебя бы сюда закрыть на пару дней, взвыл бы, как тот волк.

 О том, что его с первых же дней начнут «прессовать» в отряде, он понял ещё в кабинете начальника колонии. Видимо, "кум" очень не любил тех, кто не прогибается перед ним, и решил любым способом согнуть непокорного зэка.

 Измерив шагами вдоль и поперёк несколько раз камеру, Виктор присел на пол и прислонился спиной к шершавой стене.

  - Ничего, мы ещё пободаемся, - усмехнулся он и сжал кулаки. – Посмотрим, что будет дальше.

 Остаток дня и первая ночь в ШИЗО, прошли относительно спокойно, если не считать того, что ночью Виктор несколько раз вскакивал с холодного пола, и пытался интенсивными гимнастическими упражнениями, согреться, ночи в начале октября на Дальнем Востоке, уже довольно холодные. Утро было зеркальным отражением ночи, Виктор вставал и мерил шагами камеру, снова садился, и снова вставал...

 Так прошли сутки...

 ...Виктор услышал приближающиеся шаги за дверью его камеры. Забренчала связка ключей и через секунду дверь камеры распахнулась.

  - Выходи, переезжаешь на другую квартиру, - открыв дверь карцера, сказал Виктору дежурный прапорщик. - Руки за спину, пошёл вперёд.

 Остановившись возле девятой камеры, прапорщик нарочито долго перебирал связку ключей, словно искал, и никак не мог найти нужный. Наконец, вставив ключ в замок, потянул дверь на себя. Звякнув металлическими запорами, та распахнулась.