Гарольд Роббинс - Плоть и кровь Страница 24

— Доброе утро.

— Доброе, — буркнул тот, садясь за стол и отчаянно мигая. — Как это вам удается? Вы, наверняка, легли не раньше пяти, а сейчас 9.30, и вы опять свежи, как огурчик.

— Будешь как огурчик, если шеф поблизости, — Юсеф протянул Майклу бинокль. — Вон он, катается на водных лыжах.

Винсент отрегулировал бинокль так, что очертания яхты стали четкими и ясными. По водной глади залива несся глиссер, а за ним, одной рукой натягивая бечеву, скользил Бейдр. Другой рукой он придерживал сидевшего у него на плечах маленького мальчика.

— Что это за ребенок? — полюбопытствовал режиссер.

— Младший сын шефа, Шамир. Ему четыре года, его назвали так в честь дедушки. Старший, принц Мухаммед, сам держится на водных лыжах. Видите, позади отца? Ему исполнилось десять.

Следя за Бейдром, Винсент не обратил внимания на второй глиссер и второго лыжника. Он повел биноклем в тусторону и поймал в окуляр мальчика—уменьшенную копию отца, такого же стройного, мускулистого и спортивного. Так же, как Бейдр, он одной рукой держался за бечеву.

— Принц Мухаммед? — удивился Винсент. — А что, разве Бейдр…

— Нет, — быстро ответил Юсеф. — Отец Бейдра — двоюродный брат принца Фейяда. У того нет прямого наследника, поэтому он назначил своим преемником старшего сына Бейдра.

— Потрясающе! — Винсент поставил бокал на стол и спросил, завидев приближающегося официанта: — Сейчасне слишком рано для «Кровавой Мери»?

— Здесь никогда для этого не рано, — усмехнулся Юсеф бросил официанту: — «Кровавая Мери»!

После того, как заказ был выполнен, он подвинулся поближе к Майклу.

— Прошу прощения, что так рано поднял вас с постели, но позвонил шеф и сказал, что мы с ним должны будем срочноуехать на несколько дней, вот я и счел необходимым завершить наши переговоры.

— Я думал, мы уже обо всем договорились.

— Почти обо всем, — мягко возразил Юсеф. — Кроме суммы комиссионных вашему агенту.

— У меня нет агента. Я всегда сам веду свои дела.

— На этот раз он у вас есть. Понимаете, это дело привычки. Привычка имеет колоссальное значение в нашей жизни!

Винсент начал догадываться, куда он клонит, но хотел услышать от него самого.

— И кто же мой агент?

— Ваш самый горячий поклонник, — учтиво произнес Юсеф. — Человек, который рекомендовал вас на эту работу. Я.

Продюсер в задумчивости отхлебнул «Кровавой Мери». В голове у него начало проясняться. Наконец он решился спросить:

— Обычные десять процентов?

Его собеседник продолжал улыбаться.

— Так принято на Западе. У нас же — тридцать процентов.

Винсент был шокирован.

— Тридцать процентов? Но это неслыханная сумма!

— Она не так уж велика — в свете того, сколько вы получите за этот фильм. Миллион долларов — сказочный гонорар! Как мне стало известно, это впятеро больше того, что вы получили за предыдущую картину. Причем, если бы я не был в курсе, что Бейдр бредит этим фильмом, вы не получили бы приглашения. Наше сотрудничество может оказаться весьма полезным.

Винсент изучающе смотрел на него. Араб по-прежнему Улыбался, но его глаза оставались серьезными.

— Пятнадцать.

Юсеф развел руки в знак протеста.

— Я несу большие издержки. Но вы мой друг, я не могу торговаться. Двадцать пять.

— Какие еще издержки? — возмутился продюсер. — Я считал, что вы работаете на Бейдра. Разве он мало платит?

— Достаточно для вполне сносного существования, однако нужно думать о будущем. У меня большая семья, так что приходится откладывать доллар-другой.

Винсент пошарил в кармане в поисках сигарет. Юсеф опередил его, щелкнув золотым портсигаром.

— Шикарная штучка, — вырвалось у Винсента.

Юсеф осклабился и положил портсигар на стол.

— Он ваш.

Винсент изумленно уставился на него, будучи не в состоянии понять этого человека.

— Это же чистое золото. Вы не можете просто так взять и подарить его.

— Почему нет? Вы похвалили вещь.

— Это еще не причина.

— У вас свои обычаи, у нас свои. Мы смотрим на подарок как на богоугодное дело.

Винсент сдался.

— О’кей. Двадцать процентов..

— По рукам.

Режиссер взял в рот сигарету. Юсеф поднес к ней золотую зажигалку фирмы «Дюпоне». Винсент развеселился.

— Не смею хвалить зажигалку, а то вы еще всучите ее мне.

— Вы быстро усваиваете наши обычаи.

— Приходится, — вздохнул Винсент, — раз я взялся за эту картину.

— Истинная правда, — посерьезнел Юсеф. — Мы с вами будем работать в тесном контакте, и, когда придет время, я подскажу, как нам обоим дополнительно заработать кучу денег.

— Каким образом?

— От вас потребуют за материалы и услуги гораздо больше, чем от меня, — объяснил помощник Бейдра. — Вместе мы сэкономим шефу приличную сумму, а заодно и себя не обидим.

— Я это учту. Буду время от времени обращаться к вам советом.

— Я весь в вашем распоряжении.

Винсент пристально посмотрел на него.

— Когда, по-вашему, контракт будет готов для подписания?

— В пределах одной недели. Его составят в Лос-Анджелесе и по телексу передадут сюда.

— Почему в Лос-Анджелесе? Разве в Париже нет толковых юристов?

— Конечно, есть, но вы должны привыкать к тому, что шеф стремится иметь все самое лучшее. А лучшие специалисты по праву в области кинематографии работают в Голливуде. — Юсеф покосился на часы. — Мне пора. Шеф просил заехать за девушками и доставить их на яхту.

Винсент смутился.

— Девушки? А миссис Аль Фей не станет возражать?

— Миссис Аль Фей решила остаться на вилле и предоставить мужу возможность уделить больше внимания сыновьям.

Они обменялись рукопожатием, и Юсеф вышел из зала. Винсент остался сидеть за столом. Ему предстояло еще многое понять в этих людях. Они были далеко не так просты, как казалось на первый взгляд. Он заказал еще порцию «Кровавой Мери». В конце концов, день начинался не так уж плохо.

Когда Юсеф покинул ресторан, обе актрисы вместе с Патриком ждали в холле отеля. Юсеф попросил Эли распорядиться насчет багажа.

— Идите, — сказал он, — я вас догоню. Мне нужно сделать один звонок.

Юсеф прошел в телефонную кабину и набрал номер Жака в отеле «Мартинэ». Тот поднял трубку лишь после десятого сигнала.

— Это я. Я тебя разбудил?

'— Да, — угрюмо процедил тот.

— Шеф попросил съездить с ним на несколько дней в одно место. Я прямо сейчас уезжаю. Хотел спросить: как у тебя с ней?

— Она обещала позвонить.

— Думаешь, позвонит?