Письма на воде (СИ) - Гринина Наталья "NataBusinka" Страница 26

Ван Со пошатнулся, как от пощёчины.

Хэ Су?

Не нужно было Ван Ыну произносить это имя!

– Что? – залепетала Хэ Су. – Но ведь я не это имела в виду…

– Довольно! – прервал её Ван Со, и его руки потянулись к затылку.

Ему вдруг стало холодно, так холодно посреди жаркого летнего дня, что плечи его судорожно дёрнулись в поисках тепла, ждать которого было неоткуда.

На охоте он не раз сдирал волчью шкуру, порой и с неостывшей туши, и знал, каково это. И сейчас ему казалось, он не снимает с себя маску, а медленно отдирает её от лица вместе с кожей: до того ему мучительно больно было это делать. Лицо пылало, а каждое движение давалось с неимоверным трудом. Пальцы путались в кожаных ремешках, которые никак не желали ослабевать.

Когда маска, будто нехотя, с мерзким звуком отлипла от влажной кожи, но Ван Со ещё не отнял её от лица, его ненадолго – всего на полстука сердца! – накрыло малодушное желание последовать совету Бэк А и вернуть её на место, затянув ремешки обратно, пока ещё никто не увидел шрам и ничего не произошло. Вернуть – и уйти.

Но он дал слово.

И Хэ Су сказала, что он его сдержит.

Рука с зажатой в ней маской упала плетью, и Ван Со только теперь вспомнил, что нужно дышать.

Тишину в комнате можно было резать клинком на тонкие полосы и сплетать из них петлю ему на шею. Все смотрели на него, и каждый взгляд – испуганный, жалостливый, презрительный, насмешливый – полосовал не хуже ножа, а в пересохшем горле бился хрип – не надо! Пожалуйста, не надо!

Не надо так на меня смотреть!

Когда на него смотрели вот так, даже прячущегося за мнимой защитой маски, Ван Со и сам не знал, чего ему хотелось больше: убежать и забиться в самый дальний угол, в глубокую волчью нору, и, свернувшись клубком, скулить от жалости к себе или выхватить меч и погасить все эти взгляды одним махом, ощущая капли крови на изувеченном лице, как небесный дождь, смывающий с него грех убийства.

Даже когда он был в маске.

А теперь не было и этой хрупкой преграды между теми, кто сейчас с жадностью, вольной или невольной, разглядывал его уродство, заставляя Ван Со внутренне сжиматься и чувствовать себя так, словно он был полностью обнажён и каждый взгляд отрывал от его тела кровоточащий кусок.

Услышав прерывистый вздох, Ван Со с усилием поднял голову – Бэк А стоял рядом, зажмурившись и отвернувшись от него. Почему-то это ударило его едва ли не сильнее, чем то, как смотрели на него остальные.

Но самым страшным было даже не это.

Ван Со собрал остатки мужества, взглянул на Хэ Су – и тут же мысленно закричал: «Не надо так на меня смотреть! Пожалуйста, только не ты! Кто угодно, только не ты!»

Она замерла рядом с окоченевшим от шока Ван Ыном изящной статуэткой, и смотрела на Ван Со так, что ему захотелось просто закрыть глаза – и умереть.

Всё, что до этого имело значение, ранило его, терзало, все братья, что находились здесь, – всё это мигом перестало существовать. Ван Со видел только Хэ Су: её фарфоровые щёки, залитые румянцем стыда и страха, её приоткрытые губы, которых он ещё недавно мечтал коснуться, её дрожащие ресницы, за которыми неприкрыто плескался ужас.

Он видел только её.

Её испуг и жалость.

Не в силах вынести всё это, он бросился вон из комнаты. Прочь отсюда, куда угодно, только чтобы она не видела его таким! Почти бегом направляясь к озеру, Ван Со лишь теперь осознал, какую власть имеет над ним эта хрупкая девушка и то, как она смотрит на него, что она о нём думает. Это злило и подстёгивало его бежать, лишь бы не встречаться с ней больше и не напарываться на такой её взгляд, словно на остро заточенный меч – снова и снова…

Он хотел её увидеть?

А вместо этого его увидела она.

Пальцы судорожно сжимали ненавистную маску, и Ван Со хотелось раздавить её, раскрошить в пыль. А ещё ему хотелось оказаться на лугу и с корнем без разбора вырывать все эти лживые цветы, давшие ему глупую надежду. На что? На прикосновение к красоте? На то, что он сможет когда-нибудь получить её, слиться с ней, почувствовать её в себе?

Ложь!

Он рычал, как раненый зверь, захлебываясь яростью и безысходностью, и не сразу услышал, как его окликает далёкий настойчивый голос.

– Ваше Высочество! Ваше Высочество, прошу вас, подождите!

И только когда его руку обхватили тонкие пальцы, обернулся на зов.

На него умоляюще смотрела Хэ Су, вцепившись в его рукав.

– Что, ещё недостаточно? – спросил он, вырываясь. – Они хотят ещё пошутить?

– Это не так! – воскликнула Хэ Су, не опуская его. – Вы ошибаетесь! Прошу вас, не уходите!

Он остановился.

– Если вы сейчас уйдёте, – убеждала Хэ Су, приободрённая его заминкой, – десятый принц потеряет возможность извиниться и вы станете отдаляться друг от друга. Вы же братья!

Братья?

Да плевать он хотел на кого бы то ни было, кроме…

Ван Со остервенело стряхнул руку Хэ Су, а потом, схватив девушку за тонкое запястье, швырнул её к деревянной колонне.

– Посмотри на меня! – потребовал он. – Смотри внимательно!

От его гневного окрика Хэ Су вздрогнула всем телом. Её сердцебиение рванулось так, что принц ощутил это даже закаменевшими пальцами. Но она не отвернулась и смотрела на него, а он под её взглядом остро ощущал, как пульсируют и горят шрамы на лице, а душа со стоном выворачивается наизнанку.

– Твои глаза… – проговорил Ван Со, выталкивая из себя слова. – Этот твой взгляд… просто сводит меня с ума. Я его до смерти ненавижу. Не смотри на меня так!

– А как я на вас смотрю? – едва слышно спросила Хэ Су. – Я всегда так на вас смотрела.

– Ты смотришь с жалостью. Жалеешь меня! Ты думаешь, мне нужна твоя жалость? – его голос срывался от горечи и обиды. – Ты хоть можешь понять, как я сейчас себя чувствую?!

Ван Со кричал, а пальцы его против воли поглаживали тёплую руку Хэ Су, позволяя ему запомнить мягкость её кожи и само это ощущение прикосновения. Но как только он осознал это, то тут же отпустил Хэ Су и отступил от неё.

– Держись от меня подальше. В следующий раз я не знаю, что с тобой сделаю.

Он пошёл прочь, с трудом отрывая ноги от пола, но что ещё хуже – с трудом отрываясь от Хэ Су, к которой так стремилось его измученное сердце.

Знаешь, Су, я всегда считал, что полночь лучше полудня. Что она надёжнее и вернее скрывает то, что нужно спрятать от других: мысли, чувства, шрамы…

Но в тот раз, лёжа без сна и глядя на полную луну, я вдруг подумал, что полночь, наоборот, всё обнажает сильнее дневного света. Каким бы непроглядным ни был её мрак, она беспощадно сдирает покровы тайны с человеческих душ, даря взамен лишь иллюзию защиты. А никакой защиты и нет. Потому что от себя невозможно скрыться ни в ночи, ни под маской – вообще никак…

Когда во дворце всё стихло, ко мне пришёл Бэк А. Он хотел извиниться, что не смог предотвратить случившееся, и считал себя виноватым за то, что притащил меня на праздник, где мне пришлось испытать такое унижение. Он что-то говорил про Ван Ё и опомнившегося Ван Ына, уговаривая меня не сердиться. А я и не сердился. Я только попросил его всегда быть рядом и больше не отворачиваться от меня. Потому что я доверял ему и уважал его, как никого другого из моих братьев.

Оставшись один, я смотрел на луну и думал о том, как же трудно разобраться в человеческих чувствах. Ты согласна со мной, Су? Ты ведь тоже это знаешь… Я был расстроен из-за того, что один человек видел мой шрам, а другой даже не взглянул на меня.

Оба они были дороги мне. И обоих я в итоге потерял…

А ещё в ту ночь я признался себе, что все мои попытки отдалиться от тебя ни к чему не приведут. Что бы я ни делал, куда бы ни сбегал, та ночь открыла мне простую истину: оторвать тебя от себя я уже не смогу…

========== Часть I. Алые сердца Корё – 8. По воле Небес ==========

Комментарий к Часть I. Алые сердца Корё – 8. По воле Небес

Иллюстрации к главе:

https://yadi.sk/i/3O763SgrQyXD3g