Чудо для Алисы - Елена Левашова Страница 26

– Алиса купила тете полный курс терапии. И вообще, она молодец, у нас было идеальное свидание, если бы не ее пухлая подружка, – Мир морщится, а у меня губы расплываются в улыбке – ай да Алиса!

– Боголюбов, ты сдаешь позиции! Не помню, чтобы девушки отшивали тебя таким изощренным способом, – злобно посмеиваюсь.

– А мне даже понравилось. Особенно то, что случилось ночью.

– Так ты спал с Алисой? – цежу я сквозь зубы.

– А тебе какое дело? – ухмыляется Мир.

– Она моя, усек? Моя, – наконец-то я говорю это, чувствуя, как с души сходит тяжелый камень.

– Так скажи ей об этом, умник!

– Алла уехала на конференцию, – устало произношу я. – Какой-то швейцарский дистрибьютор организовал обучение в санатории соседней области. Она приедет через неделю. Я не хочу быть подлецом и…

– Все правильно, Богдан, – примирительно кивает Боголюбов. – Сначала надо объясниться с Аллочкой. Боюсь представить, какой скандал учинит Римма Сергеевна! Мне тебя заранее жаль, Рябина, но это того стоит! Алиса – это… это… Она чудо!

– Знаю, Мир. Я, кажется, придумал, как ей помочь. Мне нужен ее номер телефона, дашь?

– Эх, Рябинин, ведете себя, как дети, честное слово! Все приходится брать на себя папочке Мирославу! – монотонно тянет Боголюбов. – Записывай.

* * *

Смотрю на ее фото в мессенджере. Касаюсь ее длинных волос пальцами, скользя по экрану айфона. Она не примет помощи от меня, но то, что я придумал, не оставит девчонке шанса. Ночь тянется мучительно долго. В окно светит молодой месяц, россыпь звезд скрыта в морозном тумане.

Я не сплю, взбудораженный внезапно настигшей меня идеей. Как я сразу не додумался? Алиса – художница, и продаст картины только в художественную галерею.

Запрокидываю руки за голову, улыбаясь своим мыслям. Ночь отступает, унося мои сомнения прочь. Я не знаю, что принесет нам будущее, но уверен в одном – свадьбы не будет.

Глава 18

Лариса Васильевна приспускает очки и смеривает меня подозрительным взглядом.

– Богдан Романович, с вами все в порядке? – произносит она с сомнением в голосе.

– Более чем. Я очень хочу помочь этой девушке.

– То есть вы просите меня позвонить Алисе Ильиничне и представиться директором художественной галереи, так? А если она раскроет обман? Уверена, что в среде художников имена ценителей искусства знают наперечет.

– Коллекционеров, как и галерей, очень много, – терпеливо объясняю я. – Фамилии владельцев нигде не указывают из соображений безопасности. Представьтесь директором галереи «Валенсия» – у них простенький сайт с множеством добавочных номеров.

– Хорошо, я попробую, – выдавливает Лариса Васильевна, теребя воротничок белой блузки. – Как мне объяснить свой интерес?

– Скажите, что звоните по рекомендации Института живописи. Попросите Алису прислать на почту фото картин… Лариса Васильевна, неужели мне нужно вас учить? Воспринимайте это как сделку на поставку предметов интерьера для моей СТО.

– Да уж… – произносит она, остервенело протирая очки носовым платком. – Только из уважения к вам…

После обеда Капустин вызывает меня и Боголюбова в управление для подписания необходимых документов. Выхватываю взглядом знакомую фамилию в списке участников экспедиции. Все-таки Алиса едет…

– Не получилось сестричку переубедить? – спрашивает Олег Анатольевич, подсовывая бумаги для подписи.

– Нет, – бурчу я, не замечая вытянутого лица Мирослава.

– Значит, поедем вместе. Женщины более внимательны к деталям, поэтому в походе могут пригодиться. Не бойся, Богдан, сестричку твою не обидим.

Мы коротко прощаемся с Боголюбовым и расходимся к своим машинам. Я благодарен ему за понимание и отсутствие нотаций или рас-спросов.

Мне не терпится узнать, как Алиса восприняла предложение Ларисы Васильевны, и я звоню в офис сразу же, как сажусь за руль.

– Богдан Романович, девушка приняла сумму за картины.

– Слава богу! – облегченно вздыхаю я. – Вы обговорили, как их забирать?

– Картины будут готовы через три дня. Она обновит багеты и покрытие нескольких полотен. Предлагаю отправить к ней наш пассажирский микроавтобус.

* * *

Валерий, водитель микроавтобуса, удивленно вскидывает бровь, когда я предлагаю сопроводить его до Снегирева. Лариса Васильевна понимающе улыбается, похоже, ей не нужны мои объяснения.

Саврасова – Степной – Калинина – Озерная. Я лечу на твой зов, как мотылек на огонь, потому что бессилен противостоять. Потому что не хочу противиться… Ты пришла ко мне с первым снегом, стерев все, что было раньше, давая шанс нарисовать свою жизнь на белом нетронутом полотне… Ты – Алиса!

Издалека замечаю Никиту Сергеевича, расчищающего площадку перед воротами от снега. Старик улыбается и машет рукой, заслышав шум подъезжающих машин. Активно жестикулируя, дед командует водителю, как лучше встать. Радость рвется из меня наружу: улыбаюсь, как блаженный, заметив струящийся из крыши дымок и тусклый свет из окон.

– Молодец, Романыч, такую аферу провернуть не каждый додумается, – старик неожиданно вырастает за спиной. И куда подевалась его хромота?

– Только ей не говорите.

– Не бойся, Богдан, – хлопает он меня по плечу.

Дед Никита провожает нас в дом. В прихожей гудит котел и пахнет краской.

– Алиска! – кричит он зычным басом. – По твою душу приехали!

– Иду, дедушка!

Она выплывает из комнаты, на ходу вытирая руки растворителем и снимая испачканный краской фартук. В глазах зеленоглазой девчонки застывает недоумение при виде меня, губы приоткрываются в немом вопросе.

– Привет. Я решил показать дорогу водителю, – мне хочется прокашляться, а лучше провалиться сквозь землю. Не могу отвести от нее глаз…

– Понятно. Ну, привет, – Алиса взмахивает рукой и заправляет за ухо непослушную короткую кудрявую прядь. На ее лицо возвращается улыбка. Похоже, догадалась?

– Ну, долго толпиться будем? Потом побалакаете! – суетится дед Никита. – Давайте картины грузить, а то заждалась, поди, галерея! – покряхтывает старик.

Черт, мне придется сказать ей правду, но сейчас я не желаю разрушать придуманную легенду. Надеюсь, Алиса простит меня за хитрость.

Картины упакованы в плотный картон и обвиты веревкой. Их не так много, как казалось мне поначалу. Втроем мы быстро погружаем картины в багажник. Даю указания Валерию и отпускаю его. Когда микроавтобус скрывается за поворотом, дед Никита берет лопату и продолжает чистить снег.

– Пойдемте в дом, Никита Сергеевич? – улыбаюсь я.

– И не подумаю, – ультимативно отвечает он, опершись на рукоять лопаты. – У меня тесто подошло, пойду домой. А ты иди, сынок, иди…

Прощаюсь со стариком и поднимаюсь по ступенькам крыльца. За этой дверью моя жизнь изменится навсегда…

Алиса хлопочет на кухне. Вешаю куртку на крючок, разуваюсь и прохожу в гостиную.

– Если хочешь чая, иди мыть руки, – девчонка стоит ко мне спиной. Я украдкой провожу взглядом по