Инга - Виталий Кленов Страница 28

— Рассказывайте, — требовательно произнес отец Артема, позабыв о хороших манерах.

Инга открыла на телефоне снимок записки с надписью:

Григорий Семенович Воронцов

Нижн. Новгород

Ворвз

— Я ищу этого человека. Это вы?

— Ох, девушка, вы задаете слишком опасные вопросы.

— Григорий Семенович, я ищу человека, много лет назад общавшегося с Людмилой Ратниковой, не из праздного любопытства. Для меня это важно, — ни капельки не смутившись его тона, сказала Инга и холодно добавила: — Впрочем, для этого человека дело может оказаться куда более важным, чем для меня.

— Что может быть таким важным, если вы сами употребили выражение «много лет назад»? — медленно произнес мужчина. — С тех пор не осталось ничего, кроме воспоминаний.

— Бывает так, что остаются не только воспоминания, — рассудительно заметила Инга.

Григорий Семенович вопросительно посмотрел на нее, и она продолжила:

— Случается, что после общения с девушками остаются дети.

Его взгляд пронзил ее насквозь: ей все-таки удалось сбить с него благодушную маску.

— Вы не шутите? — растерянно задал он самый нелепый в подобной ситуации вопрос и тут же вспомнил ее слова: — Вы сказали, Артем? Это правда? У меня есть сын?

— Если, конечно, вы тот самый человек, которого я разыскиваю, — кивнула Инга. — Ведь вы все время уклоняетесь от ответа.

— Извините, жизнь научила, — гораздо более мягко произнес Григорий Семенович. — Так что вы знаете о Людмиле Ратниковой? Возможно, мы с вами говорим о двух совершенно разных людях…

— Знаю совсем немного: что жила она в небольшом городке под Нижним Новгородом, работала детским врачом, у нее был любимый мужчина — Григорий Семенович Воронцов, от которого она забеременела. Что уж там между ними случилось — не знаю, но она скрылась от него, заботясь о будущем ребенка. Когда сыну исполнилось пять лет, она тяжело заболела и умерла. Вот, собственно, и все.

— Этого вполне достаточно, — произнес Григорий Семенович и задумался.

Сейчас он был далеко…

Инга терпеливо ждала. Было ясно, что перед ней отец Артема. Но что дальше?

Они простояли так несколько минут: Григорий Семенович смотрел в чашку с кофе, а Инга — на него, пытаясь понять, что сейчас творится на душе у этого сильного, уверенного в себе человека.

— Вы… девушка Артема?

— Да.

— Нам лучше здесь не общаться, да и вообще лучше, чтобы нас не видели вместе, — негромко произнес Воронцов. — Я сейчас попрощаюсь и уйду — давайте сделаем вид, будто мы просто немного пофлиртовали и разошлись.

— Хорошо, — сказала Инга и широко, легкомысленно улыбнулась.

— Вы когда уезжаете?

— Завтра утром.

— Мы можем сегодня встретиться?

— Да, — подумав, кивнула Инга и предложила: — Давайте у меня в гостинице.

— Где вы остановились?

— Отель «Минин». Номер триста одиннадцать.

— До свидания, мадемуазель, — сказал Григорий Семенович так, чтобы его было слышно за соседними столиками.

Инга, подыгрывая, игриво хихикнула, и собеседник, оставив недопитый кофе, отошел от ее столика.

***

Минут через двадцать она уже была у себя в номере и едва успела сменить платье на джинсы с футболкой, как ее телефон зазвонил. Она понимала, кто это, и сняла трубку.

— Алло?

— Инга, к вам можно?

— Да. Поднимайтесь.

Трубку положили, а спустя несколько минут раздался стук в дверь.

Она тут же открыла и впустила нового знакомого в номер. Он зашел и по-хозяйски встал посредине комнаты.

— Садись, пожалуйста, — кивнула Инга, приглашая его к столу, на котором стояли две чашки и чайник…

Воронцов

Нельзя сказать, что Гришка рос обычным мальчиком. И хотя его трудно было назвать каким-то особенным, но, возможно, если бы за ним наблюдал опытный психолог, то заметил бы много любопытного.

Гриша старался ничем не выделяться среди товарищей, и это было одной из главных его черт. Не «не отличаться», а «не выделяться». Он учился как все, одевался как все и проводил время как все. Вот только голова его работала не как у всех — не зря же мальчишки во дворе прозвали его Горшок. Вроде обычная производная от имени, но со смыслом.

Родители все время были заняты своими делами и с воспитанием особо на сына не наседали, да и сам Гришка быстро сообразил, что может послужить причиной волнений для матери, поэтому старался соответствовать ее требованиям. К счастью, учеба в школе ему давалась легко. Не просто легко, а незаметно легко — у него в голове не укладывалось, как можно было что-то не понять на уроках, не запомнить и потом не применить эти знания на контрольных или экзаменах. Дома Гриша делал тот минимум домашнего задания, за который учителя не поставили бы двойку и не расстроили бы мать. Еще он убирался в квартире и мечтал стать летчиком. Вслух! Для других! А на самом деле он мечтал о более приземленном, уже тогда видя, как живет заведующая универмагом, где работала бухгалтером его мать, что имеет директор завода, где трудился его отец…

Семен Игоревич был простым инженером, но и он только казался обычным незаметным сотрудником. А что еще можно было о нем сказать, если Семен Игоревич Воронцов (тогда еще просто Семен) был мягким, уравновешенным молодым человеком, более того — непьющим и достаточно трудолюбивым?.. Но было у Гришкиного отца одно маленькое увлечение, которое теперь называется красивым словом нумизматика, а прежде именовалось обычным коллекционированием.

Началось все с того, что, разбирая вещи на чердаке в доставшемся от бабушки доме, Семен нашел старую шкатулку. В ней хранились женские безделушки: сережки, бусы, непонятно из чего сделанные браслеты и брошки — не бог весть какая ценность, но других украшений у бабушки не было. А еще в шкатулке оказалось несколько старых банкнот, так называемых керенок, достоинством в двадцать, сорок и даже двести пятьдесят рублей. Эти купюры периода