Галимов Брячеслав - Заговор Елизаветы против ее сестры Марии Тюдор Страница 28

Минул означенный час церемонии, прошло ещё четверть часа, полчаса, три четверти часа, – королева не появлялась. Двум старикам сделалось плохо, слуги вывели их в переднюю, где было прохладнее; разговоры, вначале приглушенные, становились всё громче, порой слышался смех. Через час с четвертью стала нарастать тревога: собравшиеся вопросительно посматривали на недвижных гвардейцев у дверей и на окаменевшего церемониймейстера. Уж не случилось ли чего-нибудь? Может быть, начались волнения в народе? Или из-за границы поступили дурные вести? А может быть, упаси Боже, случилось что-нибудь с её величеством?

Некоторые джентльмены, протискиваясь через толпу, как бы невзначай приближались к церемониймейстеру и вели между собой беседу, в которой задавали сами себе вопросы о состоянии королевы и выражали надежду, что с ней всё в порядке. Однако церемониймейстер не поддавался на такие уловки и продолжал стоять, как истукан.

Через полтора часа ожидание сделалось невыносимым; разговоры прекратились, и лишь тяжелые вздохи раздавались со всех сторон. Королева не появлялась…

А Мария всё это время примеряла платья. Обычно она не любила долго одеваться, заранее зная, в каком наряде выйдет на люди, но сегодня это было не так. Не подлежало сомнению, что при вручении наград королева должна быть в пышном парадном платье, однако нельзя было надевать платье из числа тех, в которых она выходила на важные государственные церемонии, – вручение наград было знаком монаршей милости, но не праздником государственного значения.

Лучше всего в данном случае подошло бы платье, годное для посещения парламента или для встречи с представителями благородного сословия, – ибо посещая парламент или встречаясь с благородным сословием, королева тоже изъявляла милость по отношению к своим подданным, – однако такое платье было скучным, хоть и дорогим. Марии же не хотелось сегодня выглядеть скучной, – наоборот, она хотела, чтобы её вид был вызывающим.

Она задумала сделать на церемонии вручения наград нечто такое, во что не посвятила даже лорд-канцлера; это могло вызвать бурю в Лондоне, и Марию, поэтому, обуял авантюрный дух. Фрейлины и горничные не узнавали свою королеву: она была в приподнятом, нервическом настроении, – от неё будто искры сыпались…

Опоздав на два часа к началу церемонии, Мария всё-таки выбрала себе подходящий наряд. Он состоял их двух частей: нижнее атласное платье светло-зелёного цвета было сплошь выткано крупным золотым, растительным узором; верхнее, бархатное платье также было зелёным, но чуть темнее и с большим вырезом, расширяющимся от пояса к ногам и показывающим нижнее платье. Меньший вырез шёл от груди к плечам и заканчивался большим стоячим воротником из накрахмаленных кружев. Рукава верхнего платья доходили до локтей, а дальше спускались рукава нижнего с манжетами из тех же кружев, что воротник.

На грудь Мария повесила брошь с изумрудом, голову закрыла коротким бархатным чепцом с кружевными краями и на него тоже приколола брошь с изумрудом, но меньшего размера. Перчатки зелёного бархата, под платье, были прошиты золотой нитью; на пальцы были надеты шесть изумрудных перстней восточной работы.

Совершенно поразила королева своих камеристок, когда приказала густо напудрить и напомадить своё лицо, – до нынешнего дня Мария не увлекалась гримом. Новшеством стало и применение духов – королева питала к ним какое-то странное предубеждение, пользуясь только гвоздикой, – но сейчас в ход пошли лаванда, жасмин, цитрус и амбра с мускусом.

Постояв перед зеркалом ещё пару минут, Мария сказала:

– Я готова.

Когда двери в королевские покои распахнулись, когда два трубача в красных одеждах вышли из них, вскинули серебряные горны и протрубили сигнал, когда они опустили горны, а церемониймейстер, выждав мгновение, стукнул тростью об пол и провозгласил выход её величества, – зал сначала замер, а затем все собравшиеся с облегчённым вздохом опустились на колени.

Мария заняла своё место на троне, у подножья его встал лорд-канцлер; церемониймейстер второй раз стукнул тростью об пол, подавая знак подняться с колен. Сэр Стивен взглянул на королеву, она кивнула ему, чтобы он начинал.

– Во имя Господа нашего Иисуса Христа, во имя Святой Живоначальной Троицы, во имя апостолической Церкви Христовой – её величество королева Мария правит Англией с набожностью и кротостью, подобно тому, как благочестивый Соломон, сын Давида, правил царством Иерусалимским во имя Бога-Вседержителя, – торжественно произнёс сэр Стивен. – Находя надёжную опору в подданных, её величество королева Мария с великой радостью отмечает их заслуги и не оставляет своих верных слуг милостивым вниманием… Бог, Англия и королева! – крикнул сэр Стивен.

– Бог, Англия и королева! – дружно подхватил зал.

– По повелению её величества награждаются… – сэр Стивен не спеша достал свиток бумаги, скреплённый государственной печатью, развернул его и сделал долгую паузу. По залу пронёсся нетерпеливый стон.

– Награждаются… – повторил сэр Стивен и снова замолк.

– Ах! – раздался пронзительный вскрик и одна из дам упала в обморок.

– Награждаются, во-первых… – сэр Стивен замолчал, как будто вчитываясь в бумагу. Послышалось падение ещё одного тела.

– Во-первых, награждаются десятью фунтами каждый и благодарственным письмом королевы… – сэр Стивен сделал паузу: – Джентльмены из нижней палаты парламента, которые способствуют утверждению законного основания власти её величества, пресекают преступные поползновения на власть и наносят с помощью законов тяжелые, но справедливые удары по злоумышленникам. А именно награждаются… – и сэр Стивен перечислил несколько фамилий.

Названные им джентльмены, пунцовые от удовольствия, подошли к трону и встали на колени перед королевой.

– Я рада, – сказала Мария.

Джентльмены из парламента получили свои награды, поднялись и проговорили нестройным хором:

– Мы счастливы, ваше величество. Наша жизнь принадлежит вам. Бог, Англия и королева!

Низко поклонившись, они отошли в сторону.

– Во-вторых, награждаются джентльмены из полиции, которые доблестно охраняли и продолжают охранять порядок на улицах наших городов. Как солдаты на поле боя, эти джентльмены принимают на себя первые удары врагов её величества, а также борются с теми, кто не желает честным путём добывать свой хлеб и вносить свою долю в благосостояние нашего государства. Десятью фунтами и грамотой от королевы награждаются… – сэр Стивен зачитал фамилии.

Джентльмены из полиции встали перед королевой на колени.

– Я рада, – сказала Мария.