Имплант - Маргарита Андреевна Фатеева Страница 3

Кстати, Хавьер не мой законный муж, мы живём вместе уже пять лет, с того момента, когда он перевёз меня в Картахену. Сначала всё было похоже на сказку. Он водил меня на светские приёмы и вечеринки, потому что моя светлая голова и белокожее лицо хорошо смотрелось среди них всех. По крайней мере, так считал Хавьер, он был убежденный расист. И я любила его таким.

К сожалению, я не учла одну вещь. Я была одна и полностью зависела от Хавьера, финансово и социально. У меня так и не появились друзья здесь, и мой круг общения стал ограничиваться несколькими приятельницами из книжного клуба, которым я открыла русскую классику. Сказать по правде, эти кумушки часто вызывали у меня раздражение, но радовало, что моё мнение по поводу книг они считали очень авторитетным. Меня не особо баловали вниманием тогда, да и у Хавьера были проблемы с бизнесом, он стал часто уезжать по делам.

Когда ты прикована цепью к кровати, мысли проносятся в голове как музыка в перемотке. По итогу остается только одна мысль о том, как же страшно умереть. И как хочется жить. А мне очень хотелось жить, поэтому я начала медленно переставлять ноги по холодному полу. Шов на бедре пульсировал болью, на лбу выступила испарина.

Ноги не выдерживают, и я падаю, а цепь весело звенит. Возможно, ползком мне удасться добраться до раковины. Трогаю пальцами неровные швы между плиток, чтобы хоть как-то ощутить реальность происходящего. Я ползу до закутка в конце комнаты, цепь позволяет. Поднимаюсь на ноги и наконец-то жадно пью воду, умываюсь и прижимаю пальцы к глазам. Пожалуйста, думаю я, просто верните меня к Хавьеру и Анхелике.

Приходит воспоминание о поездках Хавьера. Мне было очень одиноко, и я могла не выходить из комнаты неделями. Жалкое зрелище. Но Хавьер не возражал, по приезду он водил меня к врачам и следил за моей активностью в течение дня. Меня злило другое. Меня злила эта зияющая пустота между нами, я не могла предположить, что такая весёлая жизнь с праздниками и вечеринками может превратиться в зависимость от человека, который воспринимает тебя как комнатный цветок.

Между нами что-то умерло и смердило. А я не могла вернуться уже к прошлой жизни… поэтому я осталась существовать рядом с Хавьером, Анхеликой, суицидальными мыслями и антидепрессантами.

Холодная вода стекает по лицу и между пальцев, и я чувствую себя немного лучше. Я теперь думаю, что могу лучше проанализировать ситуацию. Меня похитили и посадили на цепь, предварительно зашив мне рану и вколов лекарства. Я пришла в себя и… дальше я абсолютно не знаю, что делать.

Мысли прерывает ноющая боль в зубе. Чертовы колумбийские дантисты. Я прикоснулась к зубу пальцем, и он ответил мне резкой болью.

Слышу звук открывающейся двери и замираю. Я задерживаю дыхание и прислушиваюсь. Кто-то явно вошёл в комнату и закрыл за собой дверь, я слышу медленные шаги. Мой посетитель останавливается.

Я слышу своё сердце где-то в ушах. Во рту пересохло, несмотря на то, что я минуту назад плескалась в раковине. Страх рождается в животе и переходит к конечностям, достигая самых кончиков пальцев, покалывая ладони и заставляя ступни как будто прирасти к холодному плиточному полу. И тут…

– Мария, я надеюсь, ты не наделала глупостей.

– 

Хави?

Я слышу свой голос, но как будто со стороны. Держась руками за перегородку, я выхожу из своего укрытия.

Передо мной стоит моя любовь. Хавьер. Он пришёл меня спасти.

– 

Хави, mi cariño… меня похитили? Ты знаешь, что происходит? Пожалуйста, скажи мне, что всё хорошо… я так рада, что ты цел! Где Анхелика? С ней всё в порядке? Как ты меня нашёл? – я продолжила тараторить и кинулась к нему, насколько это было возможно в моем положении.

Только уткнувшись носом в его шею, я почувствовала себя в безопасности. Тот же родной и любимый запах, который не раз меня возвращал из пучины безумия, в которую я погружалась. Запахи очень странная вещь, они активируют некоторые отделы мозга, отвечающие за воспоминания. Этот резко пряный, пробуждающий аромат любимого Хави, первая влюблённость, пустая веранда кафе, где мы поцеловались. Там, под фонарем, кружились мотыльки. Сердце радостно гоняет кровь по венам при виде него, я чувствую это каждой клеткой тела.

Хавьер мягко отстраняет меня и поддерживает за плечи. Я непонимающе смотрю в его орехового цвета глаза и встречаю печальный, серьёзный взгляд.

– Хави?.. – горячие слезы текут по щекам, моя губа предательски дрожит, и унять эту дрожь в силах только моим таблеткам. Их нет под рукой для удобства Хавьера, поэтому я начинаю задыхаться и захлебываться, и одними губами просить его не отпускать меня.

– Мария, пожалуйста.

Он посадил меня обратно на кушетку.

Я восстанавливаю дыхание и вытираю слёзы. Высморкавшись в пододеяльник, я вопросительно смотрю на Хави. Представляю, что он сейчас видит перед собой.

– Ты знаешь, что я вижу перед собой?

Чертов Хавьер, он что, мысли читает.

– Я вижу перед собой нестабильного человека.

– Хави, я проснулась неизвестно где после аварии, у меня гребаный шов через всю ногу, мне больно и страшно, а ты ведёшь себя так, как будто мы встретились на пляже…

– Я не говорю про сейчас. Я говорю про последние несколько лет. А я ведь правда очень тебя любил, с первого взгляда я понял, что ты мне нужна… НАМ нужна. Потом я убедился, что всегда был прав, Мари.

Я непонимающе уставилась на него.

– Мари, ты здесь по моей просьбе. Анхелике нужно твое сердце. Желательно, в самое ближайшее время.

– Сердце? Ага.

Я действительно услышала эти слова? Я смотрела на Хави и ждала его смеха, слов вроде «это же шутка, собирайся домой». Я даже пыталась засмеяться, но лицо моего мужа было непроницаемым.

– Мария, я не хотел, чтобы до этого дошло. Но случилось то, что случилось. Анхелике требуется пересадка сердца. До недавнего времени мы справлялись медикаментозным поддержанием состояния, но сейчас наступил критически момент, переломный… Я надеялся, что можно будет обойтись без пересадки и донора, но… Ты нужна ей, Мария.

Я следил так же и за твоим здоровьем. В один прекрасный день, увидев результаты анализов и поговорив с