Новогодняя Надежда. Часть 1 - Лада Владимировна Баёва Страница 3

— На работе у тебя коллега работает? Женщина в погонах, по-моему, это серьезно.

— Ма, вот мне и нужна жена, милая любимая, а не начальник в юбке, не домоправительница.

— Любимая — это, сынок, хорошо. Только, знай, что любить ее всю жизнь придется. Каждый день, а вместе с этим и прощать, и заботиться.

— Смотря что прощать.

— Если не все, то многое, — вздохнула Мария Павловна.

— Ма, да ты у меня будешь золотая теща.

— Не теща, а свекровь. Даже не разобрался в родственных узах.

— Придет время — разберусь.

— А твои подружки Зинка с Иринкой не любятся?

— Не, не любятся. Пустышки-болтушки, — снова отмахнулся Майоров.

— Ну тебе, сынок, не угодишь, — улыбнулась Мария Павловна. — Теперь понятно, почему ты до сих пор не подобрал себе невесточку. Пророешься, Саша, разберут всех путевых девушек.

— Мая судьба от меня не уйдет. Как ты сама говорила, от нее не спрячешься.

— Ну смотри, сынок, не плошай…

— Мам, я же сыщик! Разыщу свою любимую.

— Та что приснилась в фееричном сне после новогодней ночи. Ну что ж, сын, в жизни всякое случает, — согласилась с блажью сына Мария Павловна, очередной кусок пряженика.

Глава 4

Надя проснулась ни свет ни заря. Отчего-то на работу сегодня ей очень хотелось. Хотелось узнать, что случилось все-таки с малышкой — вдруг эта все же передумала. Вдруг объявился отец девочки или Светины родители, или, наконец, у нее взыграло природное чувство материнства. Ведь даже волчица не бросит своих детенышей! Ну да, трудно… А как же девочке? Разве малышке расти без матери будет не трудно? Переживала за ребенка девятнадцатилетняя Надя, уже, подумывая, не взять ли себе ребеночка, если Света все-таки в своем отказе не передумала, и муж не разрешит удочерить малышку Вере Андреевне.

Хорошо сказать, взять, а растить-то как собралась — тут же атаковала она себя противоречивыми мыслями. У самой-то, как говорится, ни дома, ни улицы. Живешь на зарплату медсестры. Одна мама, да сестренка младшенькая за многие километры сами как-то перебиваются. Да уж… вся надежда на спокойную судьбу девочки теперь в руках Веры Андреевны, а точнее ее мужа, за которым последнее слово. Помоги Господи им принять верное решение! — в сердцах воззвала Надежда, подивившись своему искреннему восклику.

Чтобы как-то отвлечься от переживаний, Надя решила заплести себе колосок, благо время перед выходом на работу позволяло. Плетение косичек с детства доставляло ей особенное удовольствие. Вот и сейчас, стоя перед зеркалом, она периодически смотрелась в него через плечо, чтобы проследить прическу сзади. Перекинув русую косу через правое плече, девушка провела помадой по губам, взмахнула кисточкой туши по ресницам. Накинула шубку.

Эта кремово-бежевая мутоновая шубка с изящной норковой отделкой на капюшоне ей была особенно к лицо. Вещь стала для нее предметом особой гордости и радости, и даже памяти. Гордилась шубой Надя потому, что большую часть стоимости изделия оплатила сама из своих сбережений с первых зарплат. Радости — поскольку почти все, встретив впервые Надю в шубке, делали ей комплимент. Памяти, потому что шубку купили они в поездке в Великий Устюг вместе с папой. Пока он был еще жив. Чтобы купить понравившуся вещь дочке, он вытряхнул из карманов все, что там было. К Надиной радости, как раз хватило на шубу. С тех пор она была ее любимой вещью. Носила Надя шубу бережно и не часто. Берегла. Чаще надевала пуховик.

Сегодня де она решила создать себе и окружающим — пусть даже встречным прохожим — уютное и приятное настроение. Поэтому перед выходом на улицу укуталась в свою милую шубку. «Как Белоснежка из сказки», — говорили одни знакомые прежде, встречая Надю в шубке. «Снегурочка», — называли другие. «Ты золушка или царевна?» — шутили третьи. «И золушка, и царевна», — кокетливо отвечала Надя, делавшим ей комплименты мужчинам.

Вот и теперь на работу она отправилась уже в приподнятом настроении. Ощущение чистого счастья добавлял искрящийся под лучами утреннего солнца снег и легкий морозный воздух.

— Привет, Ольга! С Новым годом! — поздравила она коллегу в отделении.

— И тебя, Надюшка! Говорят, смена у тебя новогодняя выдалась не из простых.

— Да уж, как вспомню, так и плакать хочется, — призналась Надя. — Но и без приколов не обошлось!

— Да, наслышана, как к вам в кабинет заявилась только что родившая мамаша и требовала шампанского, — покачала головой Ольга Ильинична, — ставшая Наде в отделении приятельницей.

— Оль, ладно с приколами. Что там с малышкой? — нетерпеливо спросила Надя. — Она тут?

— Нет.

— А Света? Она оставила себе девочку? Не тяни же, рассказывай. Или я пошла к малышке. Чтобы придумать, как ее покормить, — щебетала Надя от нетерпения.

— Ее должно быть кормит Вера Андреевна, — ответила Ольга. — Светлана написала отказ. И Вера забрала малышку домой. Она даже отгулы взяла, чтобы утрясти дело с документами.

— Да ты что! Значит, муж согласился…

Ольга кивнула.

— Бывают же настоящие мужчины, — мечтательно произнесла Надя.

— При чем здесь настоящие мужчины? — удивилась Ольга Надиному комментарию.

— Да при том, что удочерить девочку, когда уже вырастил своего сына — это поступок. Особенно в наше время, — пояснила Надя.

— Ну да, наверное, ты права, — согласилась Ольга, тяжело вздохнув. Правда, в свои двадцать восемь она перестала верить в настоящих мужчин. Уж слишком часто они от нее уходили. Точнее, сбегали.

Надя поняла причину вздоха и печали в глазах подруги.

— Не грусти, Ольга, будет и на нашей улице праздник, — поспешила она утешить старшую коллегу, тепло ей улыбнувшись. — Главное, разглядеть того-самого настоящего. Доброго защитника. Ну и сделать его своим спутником жизни, — озорно подмигнула Надежда.

— Ух ты, какая мудрая, совсем не по годам! — похвалила Ольга младшую медсестру.

Глава 5

— Я думала, вы уехали, — сказала Надя.

— А куда ехать-то пожала плечами женщина.

— Куда вы собирались, а ребенок мешал вам — к мужчине говорили. — Надя обычно не любила лезть в чужие дела, но в данном случае не смогла сдержаться.

— Да что ты ко мне на «вы»! Мы же почти ровесницы! — сменила тему женщина с сумкой.

— Ну да. Ну я пойду, — попыталась отойти от навязчивой недавней пациентки Надя.

— Подожди! Возьми меня к себе.

— Да я сама в общежитии живу, куда брать-то.

— Ну вот и отлично, не нужно будет объяснять родителям. Ты же сама себе хозяйка. Обещаю, надолго не задержусь. Завтра поезд вечером и я ту-ту. В далекие страны, за моря, за океаны.

Надежда в сомнении переминалась с ноги на ногу. Звать к себе незнакомую девицу, которая отказавшись от новорожденного ребенка, симпатии у