Анна Малышева - Вкус убийства Страница 3

– Господи, как я тебя любила! – сказала она вслух и опомнилась.

Таня открыла глаза и увидела себя будто со стороны. Бледная белокурая девица в красном свитере лежит на постели в обнимку с мужским плащом.

Вокруг Бог знает что творится, и неизвестно, заперла ли она входную дверь. Но девица лежит и с упоением предается горю. И конца этому не видно.

– Господи… – уже тише пробормотала она и аккуратно отложила плащ в сторону. Прошла в прихожую. Так и есть, дверь открыта. Не настежь, но все же… Таня щелкнула замками – одним, другим, третьим… Повернулась в угол, чтобы взять сумку; и отнести ее на кухню.

Сумки на нужном месте не оказалось. Таня на миг остановилась, потом сказала себе, что доигралась: сперва отказывают нервы, потом – память. Значит, она уже отнесла сумку на кухню? И тут она почувствовала, что из кухни тянет сигаретным дымом. Она прикусила губу, сердце сделало несколько лишних ударов.

Дым его сигарет. Негромкий скрип паркета – он сделал шаг. Повернулась ручка окна, тихо скрипнула рама… Она знала, что сейчас упадет в обморок. Мир стремительно выцветал в ее глазах, все звуки доносились как сквозь вату… Но она все же сделала несколько шагов и увидела его спину. Он стоял у окна в своей излюбленной позе – одна рука в кармане брюк, в другой зажата сигарета. Светлые волосы блестели на солнце. Он слегка покачивался с пятки на носок и обратно, как всегда, когда задумается. Таня вскрикнула и увидела, как он обернулся…

– Татка, Татка, так нельзя… – Ее слегка хлопали по щекам, потом к губам прикоснулся холодный край стакана. – Выпей, открой рот!

Она слабо всхлипнула и сделала глоток. Что это было, виски или коньяк, Таня не различила. Но сейчас предпочла бы воду. Теперь она понимала все, кроме одного – как могла быть такой дурой? Такой доверчивой идиоткой?! Или это просто начало безумия? Перед нею маячило лицо, которое она знала так же хорошо, как лицо покойного мужа. Не узнать деверя со спины.., какой идиотизм!

– Славка, – шепнула она. – Ты что, больной?

Почему ты притаился?

– Я думал, ты спишь, – смущенно пояснил тот и снова поднес ей стакан:

– Давай, выпей, и я тебе еще налью.

– Не надо!

Она самостоятельно села, пригладила волосы, поправила юбку. Славка в раздумье посмотрел на стакан и допил его сам.

– Ты же за рулем, – машинально напомнила Таня.

Славка отмахнулся:

– Никому сегодня дела нет. Татка, ей-богу, я не хотел тебя пугать. Но я подошел и вижу – дверь открыта. Заглянул – ты вроде спишь. Я решил подождать на кухне. Только сумку разобрал. Там курица, могла испортиться.

Женщина отвела взгляд. Иногда он так напоминал Стаса, что снова хотелось выть. Эти бесцветные ресницы, пшеничные брови, серые ясные глаза, веселые и подозрительно честные, какие бывают у положительных героев в кино… Ей вспомнилось, что на поминках она мгновенно напилась и, похоже, перепутала Славку с покойным мужем. Обнимала его, целовала и вела себя так, что в конце концов ее увели в другую комнату и уложили спать. Воспоминание было смутное и оставляло жгучее чувство стыда.

Но Славке, казалось, все было нипочем. Он хлопал ее по плечу и бормотал:

– Успокойся, надо отвлекаться… Так и с ума сойти недолго… Почему ты дверь не запираешь, а? Заходи, кто хочет? Или ждешь кого-то?

– Сейчас я чайник поставлю.

Тане наконец удалось встать. Все эти дни ей хотелось, чтобы хоть кто-нибудь пришел ее проведать.

Но никого не было. Теперь-то она понимала почему – у всех внезапно появились другие проблемы.

Но вот сейчас о ней вспомнили, и она не ощущала никакой радости. Напротив, ей вдруг захотелось остаться в одиночестве. О чем говорить со Славкой?

О Стасе? Это будет невыносимо. А о чем еще?

Но оказалось, что Славка отлично знал, на какую тему можно побеседовать. Он последовал за ней на кухню и там, чиркнув зажигалкой, рассудительно сказал:

– Я хотел спросить, что ты собираешься делать со страховкой?

– Прости?

Таня повернулась и бросила на него косой взгляд.

Ей показалось, что она ослышалась. Но Славка все так же рассудительно, с расстановкой разъяснил, что его брат был застрахован от несчастного случая. Так что Таня собирается делать? Ждать, пока деньги обесценятся?

– Какие деньги? – Она наконец зажгла газовую конфорку под чайником. – Я понятия не имею ни о какой страховке… Славка, ты-то откуда про это знаешь?

Оказалось, что братья застраховались вместе, в один день, в одной и той же компании. Сумма страховки небольшая, всего-то по десять миллионов.

Страховой взнос составил по сто тысяч рублей на каждого. И вот Славка только теперь об этом вспомнил, а до сих пор так забегался…

– Я бы не стал тебя торопить, но именно сейчас деньги так обесцениваются, – смущенно закончил он. – А страховая сумма-то в рублях. Сама понимаешь… Две недели назад это были полторы тысячи баксов. А теперь меньше чем шестьсот. Разницу ощущаешь? Это безумие какое-то…

– Бог ты мой. – Таня растерянно смотрела на него. – А я-то что могу сделать?

– Нужно представить в компанию документы, что с твоим мужем произошел несчастный случай.

Ну, свидетельство о смерти. И только через пять дней они тебе заплатят… Во что тогда превратятся эти десять лимонов, один черт знает…

– Тебе нужно свидетельство о смерти? – наконец поняла она. – Сейчас…

Но он внезапно поймал ее за руку. Его голос стал низким и просительным.

– Татка, знаешь, ты лучше получи эти деньги сама. А я вообще-то зашел с просьбой… Не одолжишь пятьсот баксов?

И она чуть не ответила, как обычно: «Спроси у Стаса». Но спохватилась, что теперь спрашивать не у кого. Такие решения придется принимать самой.

Она знала, великолепно знала, что денег деверю давать нельзя. Он ни за что не отдаст. Не было ни одного случая, чтобы он вернул хоть часть занятой суммы. И сам Стас неоднократно говорил ей об этом. «Сколько он у меня перетаскал – это ужас! – меланхолично рассуждал муж. – Мне вообще-то не жалко, но всему есть предел… Я понимаю, что у него двое детей, только я-то чем виноват?» Но стоило Стасу выпить в компании с братом, как он легко доставал бумажник и отсчитывал столько, сколько брат просил. У него как будто существовало два характера – один пьяный, другой трезвый. Трезвый Стас был спокойным, довольно расчетливым, рассудительным парнем. Но стоило ему выпить, и в нем пробуждалась славянская ширь натуры. Таня молилась Богу, чтобы он не подрался с милиционером, не подарил пиджак вместе с документами бомжу и не уснул в подворотне.

– Ну так что? – напряженно повторил Славка. – Не можешь пятьсот? Хорошо, четыреста. Понимаешь, Катюшка идет в первый класс, надо же мне заплатить!