Наталья Калинина - Проклятье музыканта Страница 3

У Лауры была привычка опаздывать, я же любила приезжать заранее. В ожидании ее я обычно читала книгу, но сегодня решила пройтись по этажам универмага. Мы договорились встретиться не только для того, чтобы увидеться, но и с целью купить подарок ко дню рождения Рауля. Мне хотелось найти что-то такое, что бы его удивило и обрадовало, вещь, выходящую за рамки подарочного парфюмерного набора, свитера или портмоне. Его страстью была музыка, далее шли мотоциклы, но что можно купить и подарить ему из этих областей, я не представляла. Надеялась, что Лаура, знавшая вкусы брата лучше меня, сможет помочь.

Она позвонила, когда я бродила по второму этажу, рассеянно перебирая вешалки с мужской одеждой. Я торопливо спустилась и сразу же увидела ее в дверях, одетую в неизменные джинсы-дудочки, заправленные в сапоги на плоской подошве, и в накинутый поверх белой футболки черный кардиган. Вокруг шеи Лаура небрежно намотала алый шарф, а длинные волосы собрала в пучок, как у балерины. Мы расцеловались при встрече, и я, зная, что подруга приехала с работы, спросила, не голодна ли она.

– Нет, Анна. Вначале купим подарок.

У нее уже была идея, за которую я с готовностью ухватилась. Раулю нравилось коллекционировать старые предметы. Дома в кабинете уже стояли радиоприемник шестидесятых годов, модель кабриолета, две пластинки, письменный набор и шкатулка. Эта небольшая коллекция началась с того, что его мама как-то разбирала кладовку в доме своей матери и нашла приемник. Она собралась его выкинуть, но Рауль остановил ее. Среди прочих вещей еще были обнаружены две старые пластинки с фокстротами и вальсами, непригодные для проигрывания из-за царапин, но показавшиеся Раулю ценными. Смекнув, что бабушкина кладовка вовсе не чулан с хламом, а сундук с сокровищами, он разобрал залежи старых вещей в два счета. К «трофеям» добавилась еще и шкатулка. Модель кабриолета и письменный набор он приобрел уже в какой-то лавочке.

Лаура предложила купить что-нибудь из подобных вещей и сказала, что знает в Барселоне пару магазинов антиквариата. Я согласилась, и она повела меня в сторону Готического квартала.

– Что с тобой? Ты выиграла в лотерею? – пошутила я, заметив, что сегодня подруга излишне возбуждена, словно идущий в парк аттракционов ребенок. Я уже привыкла к тому, что она напоминает беспокойного бесенка: подвижная, активная, веселая, острая на язык. Но сегодня Лаура превзошла себя. В ее движениях было больше, чем обычно, живости, шла она пританцовывая, а когда мы остановились на светофоре, от нетерпения даже подпрыгивала на месте. При этом ее лицо сияло так, словно его подсвечивали изнутри лампочками.

– Нет, – качнула Лаура головой и улыбнулась загадочной улыбкой Джоконды.

– Но что-то ведь случилось?

– Ничего плохого. Надеюсь… – добавила она после короткой паузы, во время которой ее черные брови сошлись в мимолетную «галочку». Но тут же лоб вновь разгладился, и на лице показалась улыбка.

– Что ты натворила? – обреченно спросила я. От этой девушки можно было ожидать чего угодно.

– Ничего!

Шла Лаура быстрым шагом, и я, отстав, едва не пропустила, как она свернула на неприметную улочку.

– Ты уверена? – спросила я. Лаура кивнула, и мне не осталось ничего другого, как следовать за ней. Узкие извилистые улицы меня завораживали, но в то же время прогулка по ним щекотала нервы. В этот час уже начали спускаться сумерки, а очутиться ночью в этом лабиринте – не самое безопасное приключение.

Мы прошли мимо стен, разукрашенных граффити, и оказались возле большой освещенной витрины, за которой располагался тату-салон. Лаура остановилась, и я вместе с ней.

– Может, подарить Раулю абонемент? – на полном серьезе спросила она, разглядывая через стекло брутальных мужчин в черных майках, банданах и с цветными орнаментами на мощных плечах. – Брат как-то обронил, что подумывает скрыть шрамы татуировкой. Так, может, мы…

– Мне лично его шрамы никак не мешают! Пусть лучше они, чем татуировки, – перебила я ее и оттащила подругу от стекла в тот момент, когда один из обитателей салона оглянулся и расплылся в «дружелюбной» улыбке голодного волка, а затем сделал приглашающий жест. Чертовка Лаура, отходя от витрины, улыбнулась в ответ и даже послала татуировщику в бандане воздушный поцелуй.

– Давиду расскажу, как ты тут флиртуешь, – прошипела я, думая о ее женихе.

Непредсказуемый финт судьбы: для Лауры не было страшней врага, чем лучший друг ее брата. Эти двое, Лаура и Давид, с детства вели войну, унижая друг друга. Даже когда выросли, продолжали в том же духе, хоть видимых поводов для вражды и не было. Но в какой-то момент темпераментная ненависть перешла в не менее темпераментную любовь.

– Не расскажешь, – засмеялась Лаура, зная, что моя угроза – пустая.

Темнота накрыла все вокруг так быстро, словно не спустилась на город, а упала. Улица оказалась освещена лишь редкими фонарями на стенах домов, свет от которых ложился пятнами, оставляя часть дороги в сумраке. Если бы можно было взглянуть на улицу сверху, она бы напомнила перфорированную трубу. Я собралась было спросить, не лучше ли нам повернуть назад, как вдруг заметила зеленую деревянную дверь – единственный цветной мазок в этом сером бесконечном коридоре из каменных стен. В щель над порогом пробивался свет, и сквозь стекло, вставленное в верхнюю часть двери, виднелись развешанные по стенам гитары различных форм.

– Сюда, – сказала я Лауре, завороженно рассматривая инструменты. В голове словно мелькнула вспышка: старая гитара. Такой подарок точно приведет Рауля в восторг.

– Ты уверена? – скептически спросила подруга. – Гитара же у него есть.

– Современная, – согласилась я. – Но не старинная.

Я с внезапно нахлынувшим на меня волнением толкнула дверь и вошла. В небольшой комнате, наполненной теплым дынно-желтым светом, после темной улицы показалось так комфортно, будто мы с мороза вошли в натопленное помещение. За столом, склонившись над какими-то бумагами, стоял мужчина, который окинул нас коротким взглядом и, видимо не сочтя за покупательниц, вернулся к своим делам. Моя решимость дала трещину, и в поисках поддержки я оглянулась на Лауру.

– Что вам угодно? – в старомодной манере спросил вышедший к нам из глубины помещения парень лет двадцати с прической в стиле «Битлз». Я изложила просьбу.

– Классические? Старые? Есть такие! – воскликнул молодой человек и поманил нас за собой.

Он провел нас за темную штору, и мы будто попали в ящик волшебника, который из современного мира переносит в другой. В воздухе витал запах дерева, лака и клея, вносивший в уют этой комнаты особую ноту. Здесь так же по стенам были развешаны инструменты, но на этот раз не гитары, а скрипки и виолончели, а напротив входа находилась стойка, за которой пожилой сеньор с длинными седыми волосами и в круглых очках без оправы осматривал одну из скрипок. При нашем появлении он даже не поднял головы.