Элизабет Адлер - Тайна Страница 30

— Может быть…

Она замялась, на минуту ей захотелось, чтобы он отправился с ней.

— Махони, сегодня мне звонила Би. Сказала, что она нашла виллу из своего сна, ту, о которой говорила, когда я ее загипнотизировала.

Он серьезно выслушал рассказ Фил о вилле и о женщине, которая умерла там. Она сказала, что вилла много лет была необитаема и что Би вспомнила певчих птиц, которых там больше не было.

— Как вы объясните это, Махони? — спросила она в конце.

— Логически существуют лишь два пути: либо Би бывала там раньше, либо кто-то рассказал ей об этом месте.

— Рассказчик был невероятно талантлив, если она запомнила все детали, запах мимозы, певчих птиц. — Фил взглянула на Махони. — Я не знаю, что ей сказать, — честно призналась она. — А бедная Би рассчитывает на мою помощь.

Махони сочувственно пожал плечами:

— Вы можете сделать лишь то, что можете.

— Черт возьми, ваши банальности не помогут ей вернуть память, — сердито огрызнулась она. Затем, извиняясь, взглянула на него: — Извините, я просто подумала, что, если вы найдете, кто на нее напал, мы узнаем, кто она.

— Курица или яйцо, — тихо произнес он. Встав, он сменил пластинку, налил еще вина, затем сказал: — Национальный Центр Анализа Преступлений и отделение поведенческого анализа ФБР составили психологический портрет убийцы Би. Я имею в виду предполагаемого убийцы. У них не было никаких доказательств, кроме метода преступления. Отсутствие использованного оружия указывает на то, что он — человек, предпочитающий, как говорится, не пачкать рук. Это должно было выглядеть как несчастный случай, не ради нее, а ради него. Значит, его волнует, что о нем думают в обществе, он заботится о своем имидже. Может, он очень известен. «Убийца в белом воротничке». Они считают, что ему около сорока или тридцать с чем-то, преуспевающий, привлекательный и обаятельный тип. Знающие его люди, вероятно, считают его милым, порядочным парнем.

— Но почему он хотел ее убить? Махони пожал плечами:

— Я лично считаю, что она представляла собой угрозу для него. Он не мог оставить ее в живых.

— Би представляла собой угрозу?

— Она знает о нем что-то такое, что угрожает его существованию. Он не может позволить, чтобы об этом стало известно кому-нибудь еще.

— Значит, вы не думаете, что это была стихийная попытка убийства и кто угодно мог оказаться на месте Би?

— Нет. Я так не думаю. Мне кажется, этот человек прекрасно знал, что делает. Вы не задумывались о следах укуса на ее правой руке? Как насчет такого сценария: Би встречает этого человека. Его собака выдрессирована, чтобы убивать. Он дает ей команду. Собака бросается на горло Би и убивает ее. Он, пристрелив собаку, объясняет, что она взбесилась. Он ужасно сожалеет о случившемся. — Глаза Махони неожиданно застыли. — Убийство посредством собаки. Это было бы первым преступлением такого рода. Ни оружия, ни грязи, правда, док? И ничего нельзя доказать.

Фил уставилась на него:

— Вы описываете социопата. Он обдумывает свои действия. Не чувствует угрызений совести. Ему все это кажется простым и логичным. Чем-то таким, что необходимо было сделать. Но зачем?

— Как раз этого-то мы до сих пор не знаем, док. Этого — и того, кем на самом деле является Би.

Позже Махони вез Фил домой. Она молча сидела рядом с ним, даже не отпуская шуточек насчет его «мустанга». Он знал, что она обдумывает все, что он сказал, и, когда они были возле ее дома, сочувственно посмотрел на нее. Затем, наклонившись к ней, взял ее за подбородок и чуть приподнял:

— Ну и ну, — пожурил он, — вы совсем не похожи на женщину, отправляющуюся в Париж, самый роскошный город Европы и столицу кулинаров мира. Забудьте, что я вам наговорил. Хорошенько повеселитесь. Передайте от меня привет Би. Скажите, что я занимаюсь ее делом. Я не сдамся.

Склонившись к нему. Фил легонько поцеловала его в губы.

— Спасибо, Махони, — открыв дверь, она соскользнула с сиденья. — Я буду думать о вас в Париже.

— Давайте, док, — он улыбнулся. — И не забудьте: Верде. «Мулин де Мужин». Думайте обо мне, когда будете есть этого цыпленка.

— Постараюсь, — она насмешливо улыбнулась.

Прошлой ночью Махони не ложился и мерил шагами квартиру, пока не настало время отправляться на ночное дежурство, думая, что же, черт возьми, ему предпринять в связи с делом Би Френч. Никаких доказательств, разумеется, нет. Даже ее одежда, проверенная в ФБР лазером на предмет отпечатков пальцев, ничего не дала. На ней не было никаких волокон, волосков или частиц идентифицируемых материалов, которые могли бы послужить ключом к разгадке.

Махони подумал, что потенциальный убийца Би Френч ускользнул от него. Единственный шанс схватить его представится тогда, когда он совершит очередное покушение.

Глава 15

Фил почти никогда не опаздывала. Она сидела на заднем сиденье лимузина, везущего ее в Международный аэропорт Сан-Франциско, и нервно поглядывала на часы. Ее беспокоила длинная череда машин, тесно — бампер к бамперу — и медленно проезжавших через Кэндлстик-парк. Море красных стоп-сигналов перед ней простиралось в бесконечность. Фил застонала. Ей бы надо было оставить больше времени, но она не могла не осмотреть последнего пациента; он был в отчаянии, и она, прежде чем уехать на неделю, дала ему совет. Он нуждался в ней.

«Беда в том, — подумала Фил, — что все они нуждаются во мне». Это была одна из причин, по которой она избрала карьеру психиатра: она отчаянно хотела вновь быть кому-то нужной. Тоска матери по ребенку не отступала, но работа заполняла какую-то тусклую пустоту в ее душе. Пройдя через собственную агонию и душевное смятение. Фил научилась чувствовать страдание своих пациентов. Хотя иногда это очень выматывало ее, особенно тогда, когда она уставала.

Прошлой ночью, закончив собирать вещи. Фил устало села на кровать, глядя на чемоданы. Если бы не мысль о ждущей в Ницце Би, о ее милом личике и тревожных карих глазах. Фил могла бы позвонить и отменить поездку.

Ей хотелось только одного: забраться в постель и провести там ближайшую неделю.

Но, конечно, она этого не сделала. Даже если бы Би не стала ей столь близкой подругой, она все равно оставалась бы пациенткой, и Фил чувствовала себя обязанной помочь.

Глядя на забитую машинами дорогу, она поморщилась.

— Мы успеем? — спросила она водителя, тревожно думая о времени отправления своего рейса.

— Все будет в порядке, как только мы выберемся за стадион, — пообещал он. — Не беспокойтесь, док, я доставлю вас вовремя.

Откинувшись назад. Фил закрыла глаза, думая о том, сколько раз она сама же говорила людям, что нет смысла беспокоиться из-за неизбежного. Что единственный способ справиться — примириться с этим. «Однако это не относится ко мне и пропущенным рейсам», — подумала она, чувствуя, как напряжен позвоночник. Господи, она не выносила промедлений и еще ни разу в жизни не опоздала на рейс.