Алена Салбер - Волна открытий Страница 31

– За кого ты меня принимаешь? – возмутился Непомнящий. – Я что, вещь, которую можно положить в чемодан и спрятать где-нибудь на земном шарике? Во-первых, как твой друг, в минуту опасности я должен находиться рядом с тобой. Не знаю пока, чем я смогу оказаться полезен, но лучше я буду где-то поблизости, чтобы прийти тебе на помощь в нужный момент. Во-вторых, теперь уже, кажется, очевидно, что все наши проблемы возникли из-за этой новой разработки, из-за вещества, которое мне удалось синтезировать. Понятно, что, пока я не доведу исследования до конца и мы не запатентуем изобретение, пока оно не станет официально принадлежать «Бионику», все эти шпионские игры будут продолжаться. Значит, мне нужно как можно быстрее завершить работу. А это значит, что я должен практически поселиться в лаборатории. Ни о каком отъезде из Москвы не может быть и речи!

Илья говорил правильные логичные вещи, но излагал их в такой наивно-геройской форме, что Антон невольно улыбнулся. Улыбку и смеющийся взгляд пришлось срочно спрятать. Илья так гордился пафосом своей речи, своим беззаветным желанием разделить с ним неприятности, что нельзя было обидеть друга даже тенью усмешки.

Положа руку на сердце, присутствие Ильи в Москве только создавало Антону ненужные заботы: теперь придется постоянно думать о безопасности его бесшабашного друга. С другой стороны, пока они не запатентуют новую технологию, поток проблем, исходящих от неугомонного Романа, обладающего, как видно, безграничной фантазией, не прекратится. Эту игру противник воспринимал слишком серьезно, он вряд ли успокоится, пока не победит. А подобного Антон никак не мог допустить. Он придумал эту компанию. Она была, можно сказать, «хэндмейд» – сделана им вручную, она работала и процветала благодаря его огромным личным усилиям. Остафьев относился к «Бионик Фуд» как к собственному ребенку, которого он не мог позволить ни забрать, ни уничтожить.

Обсудив создавшееся положение и взвесив все последствия, Совет в Филях постановил дословно выполнить предложение Ильи и поселить его в лаборатории. Несколькими этажами выше сдавался небольшой офис с окнами, выходящими в тихий дворик. В тот же день Остафьев инкогнито снял это помещение, охрана перевезла кое-что из вещей Ильи, и он вселился в свое новое импровизированное жилище.

Никто, кроме Антона и Олега Ивановича, о нем не знал. Лабораторию продолжали охранять днем и ночью, а к тайной квартире решили внимания не привлекать. Вечером Непомнящий выходил из лаборатории, но никто не видел, как он покидал здание. Илья исчезал в никуда, как будто испарялся. Утром таким же загадочным образом, словно из параллельного мира, он приходил на работу.

Милая сердцу Ильи Дульсинея нашлась в тот же день. Подскочившее давление не позволило Евдокии Сергеевне появиться на работе вовремя. Как и многие другие, она пыталась дозвониться своему непутевому работодателю, но Илья и телефоны в то утро были не в ладах.

При первой же возможности он поведал Евдокии Сергеевне о своих злоключениях на кухне и добавил, что покидает город на несколько недель. Предупредив о том же друзей и знакомых, ученый окончательно ушел в подполье.

Вскоре выяснилось, что предосторожности, на которые пошли друзья, оказались нелишни: около здания офисного центра начался ажиотаж, подозрительные типы всеми правдами и неправдами пытались проникнуть внутрь. Охрана останавливала их на входе, но пару раз им все же удалось пройти в здание. Лазутчиков отлавливали на подходах к лаборатории и выдворяли обратно за турникет, но люди Романа снова и снова шли на приступ, стремясь добраться до ученого.

Остафьев и Бойко были довольны своей предусмотрительностью, но с опаской ожидали следующего шага предприимчивого неприятеля. И он не заставил себя ждать.

Глава 16

Несколько последующих дней Остафьев ходил по офису как тень. Внешне он продолжал оставаться спокойным и даже приветливым, но его воспаленные глаза выдавали и бессонные ночи, и постоянное ожидание опасности. А еще мысль о предателе мучила его, как заноза. Казалось, все меры были приняты, серьезного ущерба Иуда причинить уже не мог, но больное место нарывало и ныло. Инородное тело требовалось удалить, вот только найти его никак не удавалось. Более того, в четверг случилась новая неприятность.

Скандал разразился сразу после обеда, когда в офис на Новокузнецкой влетел Непомнящий. Он весь дрожал от злости и как знаменем размахивал над головой каким-то листом бумаги.

– Где этот ваш директор? – спросил он, грозно стреляя глазами.

– У себя, наверное, – хором ответили Дина с Мариной.

Начальник лаборатории бросился дальше, в два огромных шага он добрался до лестницы, но там лицом к лицу столкнулся с Остафьевым.

– А! Вот и он, собственной персоной! – завопил Илья. – Что, уезжать собрались, господин директор?

– Да, у меня встреча. А что случилось? – спокойно спросил Антон Александрович. – И как ты сюда попал, кто тебя привез?

– Машина меня привезла! Моя! Вернее твоя! Твоей фирмы! Машина! Водитель не хотел везти без охраны, потому пришлось пригрозить, что я снова пойду ловить такси!

– Ты с ума сошел?! Мы же договорились, что никаких несанкционированных поездок по городу! Тебе что… – Остафьев посмотрел на секретарей и понизил тон: – Тебе что, захотелось в рабство? На наркокоролей давно не работал?

– А выяснилось, что мне терять уже нечего! Оказалось, что я и так – раб, что меня продают и покупают без всякого стеснения, – продолжал разоряться Илья, тряся своим бумажным флагом.

– Что за чушь, что ты несешь? – Остафьев начал раздражаться.

– Да вот же, тут все написано, как ты меня продаешь, друг мой лучший, – Илья сунул под нос Остафьеву письмо.

– Я буду тебе благодарен, если ты перестанешь совать мне в лицо эту дрянь, – чужим металлическим голосом ответил тот. – Если тебе пришла охота скандалить, будь добр, потерпи, когда мы окажемся в моем кабинете. Не пугай своими воплями персонал.

Остафьев бросил короткий взгляд на секретарей, в оцепенении наблюдавших за шокирующей сценой, и направился вверх по лестнице, жестом велев Непомнящему следовать за ним. Илья, излив переполнявшую его ярость, стал более сговорчив и безропотно поплелся в недра офиса.

– Что это было? – спросила Маринка.

– Скандал в благородном семействе, – ответила Дина, хотя сама решительно ничего не понимала. О давней крепкой дружбе Остафьева и Непомнящего знала вся фирма. А тут такая сцена.