Жнец (ЛП) - Заварелли А. Страница 33

Сначала я хотела предостеречь ее, чтобы она держалась от него подальше. Но теперь я знаю, что ошибалась. Лаклэн тоже ее любит. Неистово. И мне искренне жаль любого, кто может попытаться встать между ними. Сомневаюсь, что нет чего-то такого, чего бы они не сделали ради друг друга.

— Тебе лучше пойти к нему, — говорю я Мак. — Он просто придет к тебе, если ты этого не сделаешь.

— Так и должно быть, — говорит она мне с усмешкой. — Нужно заставлять их время от времени немного поработать.

Я смеюсь, а затем мой взгляд на автопилоте перемещается через комнату к Ронану. Улыбка на моем лице исчезает.

— Ты должна пойти потанцевать с Ронаном, — предлагает Мак.

Все, что я могу сделать, так это покачать головой, потому что я сомневаюсь, что Мак имеет какое-либо представление о событиях, которые произошли в последнее время.

— Нет. Он не из тех, кто танцует.

— Да, наверное, ты права, — соглашается она. — Он относится к числу тех, кто сидит в углу и размышляет. Может быть, тогда тебе стоит пойти и посидеть с ним вместе?

Лаклэн подкрадывается к ней сзади, пока мы разговариваем, и вскоре он уже тащит ее прочь. Я благодарна им за то, что они дали мне отсрочку от этого разговора. У меня нет желания разговаривать с Ронаном сегодня вечером.

Когда я снова оборачиваюсь, то с удивлением обнаруживаю, что один из русских подходит ко мне, чтобы взять в оборот. Он член альянса с ирландцами и частый клиент в VIP-зоне. Я видела его в яме, когда танцевала раньше, и даже несколько раз приносила ему выпивку.

Его зовут Нико, и, хотя он, по-своему красив, его грубые черты не идут ни в какое сравнение с Ронаном. Как, впрочем, и все здесь.

— Нельзя пить в одиночку, — приветствует он меня, покачивая бутылкой водки в моем направлении.

— Разве одного стакана недостаточно? — подначиваю я.

Он пожимает плечами и подмигивает мне.

— Если речь идет об ирландской выпивке, то проще напиться, чем дождаться, пока бар опустеет.

Я смеюсь, а Нико достает из кармана две рюмки. Прежде чем у меня появляется еще один шанс отказаться, он наполняет их обе до краев.

Я беру свою и подношу ее к его рюмке, пока он произносит тост на русском. Затем выпиваем; жидкость приятно обжигает мои внутренности.

— А что это значит? — спрашиваю я. — В смысле, что значит этот тост?

Нико одаривает меня мальчишеской улыбкой.

— Может быть, сегодня вечером ты напьешься достаточно, чтобы посчитать меня красивым.

Я улыбаюсь ему и качаю головой, когда кто-то крепко сжимает мою руку. Я поднимаю голову и вижу Ронана, его взгляд пылает от едва сдерживаемой ярости.

Он переводит взгляд с меня на Нико и обратно, в нем сквозит осуждение. Он притягивает меня к себе и наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо, не сводя глаз с Нико:

— Может быть, ты хочешь, чтобы парень посмотрел, как я тебя отымею? — спрашивает он.

— В чем, черт возьми, твоя проблема? — Огрызаюсь я в ответ.

Вместо ответа он с силой оттаскивает меня от Нико и ведет в пустой угол клуба, подальше от всех остальных.

— Вечеринка окончена, — говорит он. — Сейчас ты поедешь домой.

— Черта с два я это сделаю, — возражаю я. — Ты не имеешь права решать за меня. Как и то, с кем мне разговаривать.

— Ты ему улыбалась, — обвиняет он меня.

— И что же, черт побери? — парирую я. — Мы просто разговаривали. По крайней мере, хоть кто-то здесь знает, как пользоваться словарным запасом.

Мы молча смотрим друг на друга, и теперь оба кипим от злости. Он ведет себя как ребенок. И после того, что он сказал Лаклэну, он не имеет на это права.

Я пытаюсь проскользнуть мимо него, но он просто следует за мной. Нико исчез в толпе, что, вероятно, и к лучшему. Поэтому я сажусь за пустой стол, а Ронан пододвигает стул поближе ко мне.

Мы оба долго молчим, варясь в собственном молчании. Я смотрю на толпу, а он смотрит на меня. Я чувствую это, но не хочу встречаться с ним взглядом. Потому что мой гнев не выдержит этого пристального взгляда. А мне нужен мой гнев прямо сейчас.

Но потом он делает то, что я не могу игнорировать.

Его нога касается моей, и это не случайно. Это может показаться таким невинным жестом, но с Ронаном все обстоит иначе. Он не признает полутонов. Он приходит ко мне по одной-единственной причине. Взять то, что хочет.

Не могу припомнить, чтобы он когда-нибудь прикасался ко мне, если только это не было сделано специально. Но прямо сейчас его теплая нога прижимается к моей, и этого нельзя не заметить. Я смотрю на него, и он не отводит взгляда.

В его глазах читается чувство вины и разочарования, но он не извиняется. Вместо этого он наклоняется чуть ближе, и его дыхание щекочет мне лицо. На секунду мне кажется, что он собирается меня поцеловать. Мое сердце делает странное маленькое сальто, и я смотрю на него в замешательстве. Я не понимаю, что он делает.

По-видимому, и он тоже. Потому что он выглядит таким же растерянным, как и я. Но сейчас он смотрит не на меня. Куда-то за мое плечо.

Когда я оборачиваюсь, то вижу Скарлетт и Рори на другом конце бара. Они сидят в той же самой позе, что и мы. Рори делает все возможное, ожидая, что та огрызнется на него. И мне кажется, что Ронан пытается сделать то же самое.

— Ты что, повторяешь за ним? — спрашиваю я.

Румянец заливает его шею, и он откидывается на спинку стула. Никакого ответа. Но чего же я жду?

Я могла бы попытаться проанализировать его мотивы, чтобы последовать примеру Рори, но это в прошлом.

Новой мне уже не должно быть до этого дела.

— Попрошу Конора отвезти меня домой, — говорю я ему.

Я не жду его ответа и больше не смотрю на него.

Ребячество? Возможно. Но девушка должна уметь постоять за себя любыми возможными способами. Даже если это означает использование выстроенных стен.

Я хочу убраться подальше из этого города, и у меня нет желания снова разговаривать с Ронаном Фитцпатриком.

ГЛАВА 22

Ронан

— Твоя сила значительно возросла, — замечает Фаррелл.

Я молчу, как меня учили. Голова опущена, колени покоятся на слое битого стекла. Один и тот же ритуал новобранцы выполняют каждый день.

Боль меня больше не беспокоит. Через некоторое время это стало моей второй натурой, как и говорил Фаррелл. По его словам, мои тренировки продвигаются хорошо. Он считает, что я сильнее других парней, но это неправда.

Я чувствую слишком большую ярость. Вот откуда берется моя сила. Ярость. Она накапливается внутри меня до тех пор, пока не находит выхода. Я выпускаю ее дозированно, когда мне это позволяют. Когда они заставляют меня убивать людей, они посылают их в яму. Обычно это срабатывает. Но я всегда чувствую, как ярость разрастается внутри меня, и боюсь, что однажды этого небольшого количества будет недостаточно.

Они перестали давать нам таблетки. Это проверка нашей лояльности. Они допрашивают нас. Бьют нас. Пробуют все, что заставит нас сломаться. Они говорят нам, что мы можем получить таблетку, если дадим им то, чего они хотят. Я не могу перестать дрожать. Или блевать. Моя кожа покрыта каплями пота, я чувствую внутренний жар.

Я хочу получить таблетку.

Но я твердно намерен не сломаться. Фаррелл подходит к парню, стоящему рядом со мной. Алексу. Он меньше меня ростом. Худее. Его тело резко наклонилось вперед, а лицо стало пепельно-серым. Он тоже хочет таблетку. Но Алекс очень умный. Умнее меня. Он знает больше о внешнем мире. Он заставляет меня усомниться в том, чему нас здесь учат. Он говорит о вещах, которые я стараюсь не замечать.

Это смущает и злит меня. Иногда я просто хочу, чтобы он остановился. Я говорю ему, чтобы он со мной не разговаривал. Но он продолжает это делать. И теперь я понимаю, почему мы не должны разговаривать. Потому что я беспокоюсь, что они сделают с ним сегодня. Как много еще он может вынести. Он мне не друг, но я не хочу, чтобы он умер. Иногда такое случается на тренировках. Иногда другие парни умирают.