Владимир Типатов - Пешка в чужой игре Страница 33

  - Нет, конечно, - грустно вздохнул Владлен Фёдорович. - Это не логично и не справедливо, что нас так оценивает государство, которому мы служим.

  - А ты служи мне и тогда у тебя тоже появятся деньги, - сказал Акмаль-хан и снова захохотал.

 «Если бы ты знал, какими сокровищами я обладаю, то не смеялся бы так», - подумал Владлен Фёдорович, пряча глаза, чтобы его собеседник не заметил в них торжествующую усмешку, а вслух сказал: - "А я и так служу нашему общему делу".

  - Поэтому я и принимаю тебя в своём доме как дорогого гостя, - сказал Акмаль-хан и, дружески похлопав гостя по плечу, поднялся со скамейки. – Пошли, дорогой друг, плов не любит ждать.

 Едва хозяин и гость расположились за обновлённым достарханом, в комнату вошла одна из девушек и внесла огромный ляган плова, обсыпанный сверху крупными зёрнами граната. Уходя, она так игриво посмотрела на Владлена Фёдоровича и даже подмигнула ему, что гость сразу понял – эта девушка сегодня ночью будет его ублажать.

 Гиссарская курдючная баранина в плове была необычайно вкусная, к тому же, после прогулки и у гостя, у хозяина дома разыгрался аппетит, поэтому с ляганом плова они справились довольно быстро и тут же в комнату вошли девушки с кумганами и медными тазиками, надраенными до солнечного блеска.

  Как только мужчины вымыли лоснящиеся от жира руки горячей водой, ибо ели они плов по традиции, пятернёй, принесли кок-чай.

 Именно зелёный чай лучше всего утоляет жажду после жирного плова.

 Владлен Фёдорович медленными глотками отхлёбывал из пиалы чай и с нетерпением ждал кульминации праздника – купания в бассейне с девочками. В его воображении уже рисовались такие картины, что дух захватывало. Словно прочитав его мысли, хан Акмаль сказал: - "Может, у тебя, Владлен-джан, есть желание погреться в сауне, а потом ополоснуться в чистейшей родниковой воде моего бассейна"?

  - Есть такое желание, - засмеялся Владлен Фёдорович и весь засветился от предвкушаемого удовольствия.

  - Тогда пошли, - хитро усмехнулся хозяин дома, в который уже раз за ночь, поднимаясь с удобных курпачей и подушек.

  - Я не взял с собой плавки.

  - Разве это проблема? – засмеялся Акмаль-хан, и незаметным движением руки, словно фокусник, достал откуда-то из-за подушек красивый пластиковый пакет и протянул его гостю. Заглянув в него, Владлен Фёдорович увидел банный, золотистого цвета, халат, плавки в фирменной упаковке, белое махровое полотенце и такое же покрывало – всё абсолютно новое.

 Стены бассейна, выложенные голубым кафелем, заманчиво оттеняли цвет воды, привезённую из чистейших горных источников. Спускаясь в бассейн по причудливо гнутой лесенке из хорошо обработанной нержавеющей стали, Владлен Фёдорович краешком глаза заглянул в сауну, дверями выходившую к бассейну.

 Там, пожилой, весь в белом, узбек устанавливал в предбаннике электрический самовар и загружал холодильник бутылками с пивом. Акмаль-хан в воду не полез, остался давать кое какие распоряжения обслуживающему персоналу, и гостю пришлось в одиночку наслаждаться комфортом вычурного по форме и размерам бассейна.

  Наверняка хан Акмаль скопировал свой купальный зал из какого-нибудь видеофильма о красивой жизни, слишком многое говорило о нездешней архитектуре. Высокие стрельчатые окна среди стен, выложенных из красного необожжённого кирпича, и стеклянный потолок, легко драпирующийся тёмно-вишнёвой плотной тканью, и пальмы в кадках, и редкие карликовые деревья, умело и к месту расставленные повсюду, и ковры, тщательно подобранные по цвету.

 Владлен Фёдорович наверное ещё долго бы плавал, если бы хозяин не позвал его в сауну.

 Из сауны, хозяин и гость, выбегали и ныряли в голубую раковину модернового бассейна с изумительно мягкой, прохладной водой, заполняемой всё из того же источника, где брали и воду для самовара. И этот процесс они повторяли неоднократно.

 ...По спальным комнатам разошлись далеко за полночь, но и оставшихся до рассвета нескольких часов гостю горного ханства вполне хватило, чтобы насладиться чудесными и волшебными мгновениями – жаркими объятиями и горячими поцелуями юной Зухры. Отдохнув душой и телом в Аксае, Владлен Фёдорович только ближе к ночи следующего дня, вернулся в Москву.

  Незабываемые, праздничные сутки, проведённые им в Узбекистане, закончились и наступили серые рабочие московские будни, не позволяющие ему расслабиться ни на секунду. Вернувшись из Аксая, Владлен Фёдорович времени зря не терял. Он ни секунды не сомневался, что его узбекские друзья и партнёры спасая себя, начнут сдавать всех подельников не только в республике, но и в Москве, и очередь идти в тюрьму, дойдёт и до него. Тогда он и придумал хитроумную комбинацию, решив, в случае ареста, пожертвовать частью своих богатств, чтобы сохранить основной капитал.

 Арестованный в Узбекистане, и препровождённый в специальный следственный изолятор Москвы, бывший хозяин Бухарской области – Каримов, начал давать показания и рассказал не только о том, что собирал мзду со всего партийно-хозяйственного актива Бухарской области, но и о даче им самим взяток руководству ЦК КП Узбекистана, ответственным работникам ЦК КПСС, в том числе и Владлену Фёдоровичу.

 В январе восемьдесят четвёртого года, на родине Каримова в Кашкадарьинской области, следственными органами было изъято ценностей на шесть миллионов рублей.

 И, в том же, январе Владлен Фёдорович был арестован и помещён в «Матросскую тишину»...

 ... Освободившись из заключения и приехав в Москву, Виктор сразу отправился на Троекуровское кладбище и отыскал участок, на котором были захоронены предки старого "Графа": дедушка, бабушка, отец и мать. Издали, сооружение склепа выглядело таким, каким его обрисовал Владлен Фёдорович - монументальным, и помпезным но, когда Виктор подошёл к склепу ближе, то увидел следы  запустения и разорения. Кто-то унёс бронзовую, по рассказу Графа - сияющую золотом на солнце, ажурную ограду, которая окружала склеп, так же отсутствовала металлическая ажурная входная дверь, вырванная вместе с косяками, и отсутствовали ажурные решётки на стреловидных небольших окнах. Виктор вошёл внутрь небольшого помещения, и  огляделся вокруг.

  Четыре надгробных сооружения, похожие на саркофаги и закрытые массивными мраморными плитами, стояли в один ряд. Виктор подошёл вплотную к могильным сооружениям, и начал читать надписи на них. Слева от двери - две могилы родителей бывшего замминистра, а ныне - умершего в лагере зэка, по кличке - "Граф".

 Между могилами родителей было свободное место, как раз ещё для одной могилы. Справа от двери покоились дедушка и бабушка Владлена Фёдоровича. Все надгробные сооружения из мраморных плит были целы, за исключением того, что с мраморных плит были сбиты и унесены бронзовые распятия с фигурами Христа.