Шишли-мышли - Юлия Владимировна Монакова Страница 34

Сущий кошмар! Трагедия! — воскликнул вдруг старичок, устремляя взгляд куда-то мне за спину. Я испуганно повернулся в ту же сторону, ожидая увидеть как минимум дорожно-транспортное происшествие, однако ничего ужасного не обнаружил. Напротив нашего офиса через дорогу, как обычно, величественно и невозмутимо возвышалось здание ЗАГСа. Во время работы я частенько наблюдаю из окна свадебные кортежи, и поверьте, этого достаточно, чтобы до конца жизни возненавидеть все бракосочетания в принципе. Во всяком случае, я ещё не женат, несмотря на свои двадцать восемь, и всякие серьёзные отношения меня пугают. Нынешним утром столпотворения перед ЗАГСом не наблюдалось. Впрочем, это легко можно было объяснить — редко кто женится в девять утра в понедельник.

— Ай-ай-ай, — приговаривал между тем старичок, покачивая головой, и глаза его были полны вселенской скорби. — Что она делает, глупышка!

Я снова воззрился в том направлении, куда смотрел загадочный старик. Возле лестницы ЗАГСа стояла одинокая женская фигура, наполовину скрытая сиреневым зонтом. Впрочем, судя по телосложению и длинным волосам, это была не женщина, а совсем молодая девушка. Я перевёл взгляд на старичка — сомнений больше не было, он говорил именно о ней.

— Прошу прощения, э-э-э… А что с ней не так? — поинтересовался я, чувствуя себя ещё большим идиотом, чем пару минут назад.

— Всё не так! — дедуля схватился за голову. — Она же сейчас жизнь себе сломает, разве вы не видите?

Я ровным счётом ничего не видел и поэтому лишь неопределённо развёл руками. Старичок же никак не мог успокоиться, он умоляюще взглянул на меня и вскричал:

— Мы должны её остановить, слышите? Она сама не понимает, что творит!

С этими словами он вцепился в рукав моего пиджака с неожиданной для его возраста силой и поволок через дорогу, прежде чем я успел что-либо возразить. Положа руку на сердце, не шибко-то я и сопротивлялся. Мне до такой степени не хотелось идти на работу, что я был рад любой заминке и отсрочке.

— Милая моя девочка! — заговорил старичок, без обиняков приближаясь к фигуре под зонтом. Мне даже показалось, что они знакомы, однако через секунду я понял, что ошибся: девушка смотрела на старика с тем же недоумением, с которым взирал на него я сам несколько мгновений назад. — Дорогая моя, чудесная девочка, зачем ты выходишь за него замуж? Ведь ты же совсем его не любишь, ни капельки!

— С чего вы взяли? — вспыхнула она. Румянец стыда очень ей шёл — к слову, она вообще была прехорошенькой.

— Да это же видно невооружённым глазом! Ты стоишь тут, у дверей, ждёшь, когда твой жених подъедет — очевидно, вы подаёте заявление. Но в твоём лице столько тоски и безысходности! Ты делаешь огромную ошибку, и платить за неё придется всю оставшуюся жизнь, — горячо внушал ей старик. Я готов был провалиться сквозь землю; к счастью, девушка не обращала на меня никакого внимания. Она таращилась на старичка с благоговейным ужасом.

— Откуда вы всё знаете про нас? — в смятении спросила она его. Тот невесело рассмеялся:

— Опыт, дитя моё, опыт прожитых лет позволяет мне разбираться в людях с первого взгляда. У тебя же на лице написано, что ты не хочешь выходить за него!

Девушка болезненно сжала худенькие плечи и опустила голову, однако через минуту уже смело подняла глаза на старичка.

— Вы правы, чёрт побери! — решительно произнесла она. — Я и сама знаю, что делаю глупость. Зачем, для чего?.. Мама мне все уши прожужжала о том, что Саша — хороший человек, и что мне уже пора обзаводиться семьёй, и все мои подружки уже замужем, но…

— Но ведь замуж выходят для себя, а не для мамы, подружки или соседки тёти Глаши, верно? — с мягким укором докончил старичок.

— Всё верно… — выдохнула девушка. — Боже, какая я дура. Ведь если мы поженимся, я никогда не прощу этого ни себе, ни ему… но и развестись с ним мне не позволит совесть.

— Ну так не допусти этой свадьбы, пока ещё не поздно, — старичок ободряюще улыбнулся. — Поверь, детка, ты ещё встретишь своего единственного и будешь с ним очень счастлива.

— Спасибо! — от души поблагодарила девушка, и глаза её сияли так, словно она выиграла миллион долларов, а не собиралась дать отставку своему жениху. — Вот, кстати, и Саша… — она, прищурившись, смотрела на только что припарковавшуюся у тротуара машину.

— Мы пойдём, — старичок тактично кашлянул, — не будем вам мешать. Но я верю, что ты справишься.

— Не беспокойтесь, — девушка улыбнулась нам обоим какой-то очень светлой и легкой улыбкой, — я всё сделаю так, как надо.

К девушке приближался высокий широкоплечий парень в дорогом костюме, бережно держа над собой стильный черный зонт и осторожно обходя лужи. Несмотря на всю нелепость сцены, только что разыгравшейся у меня на глазах, я сгорал от любопытства, как девушка будет сейчас объясняться. И, хотя подслушивать и подсматривать было невежливо, я не утерпел и пару раз оглянулся. Девушка уже что-то эмоционально объясняла своему спутнику, а на его лице читалось брезгливое недоумение.

Мы со старичком вернулись к крыльцу моего офиса. Я снова не удержался и посмотрел, что происходит через дорогу возле ЗАГСа. Слов было не разобрать, но я видел, как отчаянно и вместе с тем решительно девушка жестикулирует, и как явно психует её несостоявшийся супруг.

— М-да, — неопределённо пробормотал я, обращаясь по привычке скорее к себе самому, чем к старичку. — Натворили делов…

— Мы с вами только что сделали доброе дело, — уверенно заявил тот, приняв мои слова на свой счёт. — Одной несчастливой семьёй в мире будет меньше!

— Вы убеждены, что они непременно были бы несчастны? Ведь иногда бывает так, что «стерпится-слюбится»… — предположил я, хотя сам не верил в то, что говорю. Старичок покачал головой:

— Я, понимаете ли, несколько старомоден. Родители учили меня, что самые счастливые браки получаются только по любви. И дети должны рождаться в счастливых браках… вы со мной согласны?

— Ммм… Теоретически — да. Но на практике, увы, судить не берусь, ибо совершенно холост, — я виновато развёл руками. Старичок добродушно рассмеялся:

— Всему своё время, молодой человек, дайте срок! Однако помяните мои слова — всё в этой жизни нужно делать только тогда, когда этого действительно хочется. Все слова, все поступки должны диктоваться страстным, искренним, чистосердечным желанием. Никогда не идите против собственной воли, не ломайте себя.

— Спорный вопрос, — возразил я. — А если мне, например, очень сильно захочется грабить или убивать, тоже надо будет потакать своему желанию?

— Грабители и убийцы — люди несчастные, — отозвался старичок. — Счастливый человек никогда не захочет ничего подобного. А чтобы