Джанет Чапмен - Опасный защитник Страница 37

Уиллоу ласково погладила его по щеке.

– Дунки, но это же как раз и доказывает, что я права. Если кого-то полюбишь, то не вынесешь, когда с этим человеком случится несчастье.

– Не «когда» случится, детка, а «если» случится. А никого не любить – все равно что жить только наполовину.

Вздохнув, Уиллоу забрала свою одежду и направилась в ванную. В дверях она остановилась, повернулась к Дункану и тихо сказала:

– Однажды, года два назад, мы разговаривали об этом с Рейчел. Она тогда изо всех сил старалась не влюбиться в Ки, а я убеждала ее, что это неправильно. А теперь ты хочешь доказать мне, что любить и потерять лучше, чем не любить вообще. Помнишь, ты написал мне на ладони, что можно убежать, но нельзя спрятаться? Ты ведь тогда не себя имел в виду? Ты имел в виду, что нельзя спрятаться от любви, да?

– Да.

– Но я ведь и не прячусь. Я хочу стать твоей любовницей.

– Ты пытаешься подменить любовь страстью, а это невозможно.

Уиллоу задумчиво наклонила голову:

– Тогда, может, не стоит и начинать?

– И не мечтай! – отрезал Дункан. – Ты сделала предложение, я его принял, и наш роман начнется ровно через две секунды после того, как мы бросим якорь у острова Тандер.

Уиллоу поняла, что сказано это совершенно серьезно, и у нее по спине пробежала странная дрожь – то ли от предвкушения, то ли от страха. Ничего не ответив, она зашла в ванную, закрыла за собой дверь и глубоко вздохнула. Впервые с момента знакомства с Дунканом Россом ей стало страшно оттого, что ее желание может наконец исполниться.

Стоя за штурвалом шхуны, Дункан внимательно вглядывался в бурное море, но все его мысли были заняты женщиной, которая стояла рядом и задумчиво потягивала из чашки горячий шоколад. Все два часа с тех пор, как они вышли из дома, Уиллоу была необычайно молчалива, и это начинало беспокоить его.

Дункан понимал, что чересчур торопит события, но ничего не мог с собой поделать. Он еще не оправился от ужаса, пережитого две ночи назад, и твердо знал, что сможет избавиться от него, только когда почувствует под собой ее горячее и живое тело.

Сегодня утром, когда Уиллоу спокойно напомнила, что могла погибнуть, он и сам на мгновение ощутил тот страх, который испытывала она. Но тем не менее он не боялся ее любить! И знал, что и Уиллоу тоже его любит, хоть и отрицает это с упрямством истинного юриста.

Ведь их отношения уже давно похожи на отношения любящих супругов, которые абсолютно доверяют друг другу и не нуждаются в словах, чтобы угадать мысли своего партнера. Вот и теперь Дункан отлично знал, о чем думает Уиллоу. Она наверняка уже начала жалеть о сделанном предложении – не потому, что больше не хочет его, а потому, что поняла, насколько сильно его хочет.

Он молча наблюдал за тем, как Уиллоу поставила пустую чашку и, неуверенно ступая по раскачивающейся палубе, прошла на нос шхуны. Микки, махая хвостом, побежал за ней следом.

Уже несколько часов назад штормовой фронт отодвинулся в океан, оставив после себя пронзительный северо-западный ветер, сильную зыбь и голубое, кристально чистое небо. Дункан решил не связываться с парусами, и шхуна легко рассекала волны под урчание мощного дизельного двигателя.

Солнце уже поднялось над горизонтом и начинало пригревать, когда они достигли спокойной воды с восточной, подветренной стороны острова Тандер. Даже грохот прибоя, разбивающегося о камни, был здесь глуше и не казался таким грозным. Дункан переключил двигатель на холостой ход, зафиксировал штурвал и тоже прошел на нос.

– Тебе здесь нравится? – спросил он, остановившись рядом с Уиллоу. – Бросим якорь? Она улыбнулась ему как-то непривычно робко:

– Сейчас здесь отлично. Но вечером придется перейти поближе к Лоцманским островам. По ночам здесь слишком сильный прибой.

– Можешь стать на штурвал, пока я займусь якорем? – спросил Дункан, вытаскивая тяжелый штырь, удерживающий якорную цепь.

– А что скажет Ахав, если узнает, что ты доверил мне его драгоценную шхуну? – засмеялась Уиллоу.

Обрадовавшись, что к ней вернулось хорошее настроение, Дункан улыбнулся:

– Скорее всего он сделает из меня отбивную. Если, конечно, кто-нибудь ему наябедничает. – И ты не станешь защищаться?

– Разумеется. Он же в два раза старше меня.

– Ты такой великодушный?

Дункан пожат плечами, не понимая, к чему она ведет.

– А разве ты не такая? Ведь ты же бросилась в бой сразу, как только узнала, что кто-то отравляет здесь воду, – он кивнул на остров, – и не успокоишься, пока виновный не окажется за решеткой.

– Мы очень похожи, Дункан.

– Да. Поэтому у нас все получится.

– Именно поэтому у нас может ничего не получиться.

Дункан обнял ее и поцеловал в нос.

– Ты только представь себе, какие у нас будут дети, – прошептал он. – Замечательные.

– Не замечательные, а ужасные, – засмеялась Уиллоу. Она тоже обняла Дункана и уткнулась носом ему в грудь. – У нас не будет ни минуты покоя.

– Ну и что? Зато не придется скучать. – На мгновение он еще крепче обнял ее, а потом, не давая шанса опять стать серьезной, подтолкнул к рулевой рубке. – Берись за штурвал, рулевой. Мне вовсе не хочется добираться до города вплавь и объяснять Ахаву, почему его драгоценная шхуна напоролась на скалы.

Палуба больше не качалась, и Уиллоу без труда добралась до штурвала. Микки посмотрел ей вслед, а потом, наклонив голову набок – точно так же, как это часто делала сама Уиллоу, – вопросительно взглянул на Дункана.

– Что ты на меня смотришь? – пожал плечами тот. – Иди за хозяйкой и постарайся внушить ей, чтобы не валяла дурака.

Коротко зевнув, волк потрусил по палубе вслед за Уиллоу.

– Малый вперед и лево руля! – прокричал Дункан, становясь у брашпиля.

Дождавшись, чтобы судно приняло нужное положение, он дернул рычаг, и якорь с громким всплеском упал в воду и потащил за собой цепь. Когда барабан перестал крутиться, Дункан махнул Уиллоу рукой и крикнул:

– Теперь дай задний ход и право руля!

Еще сотня футов якорной цепи ушла под воду, и шхуна резко дернулась, словно споткнувшись, когда якорь закрепился на грунте.

– Подай еще немного назад, – скомандовал Дункан, – а потом поверни штурвал влево и удостоверься, что якорь держит.

Убедившись, что судно не унесет ни к острову, ни в открытый океан, он подошел к рулевой рубке и улыбнулся, залюбовавшись на Уиллоу. Прикусив нижнюю губу и нахмурившись, она старательно выкручивала огромный штурвал, потом вернула его в нейтральное положение, зафиксировала и заглушила двигатель. После этого, подняв глаза на Дункана, Уиллоу удовлетворенно улыбнулась.

– Можешь называть меня «капитан Фостер», – гордо заявила Уиллоу и отдала ему честь. – А ты будешь моим старшим помощником.