Алексей Вилков - Запад–Восток Страница 38

– Он очень мужественный! С ним в огонь и воду, в бой и разведку. Но немногословный – то ли от природной робости, то ли по приказу.

– Джебраил отвечает за тебя головой. Так, ты готова? Да, теперь ты похожа на приличную женщину, тебе идет. А глазки все равно хитрые-хитрые, так и играют, проказница!

– Я сама добродетель, – шепнула Катрин, подмигнув телохранителю.

Тот остался серьезен, только опустил взгляд, уставившись на пыльные ботинки. Но Катрин не обманешь: она уловила тень смущения на его лице. Мужчины без особой причины не прихорашиваются, столь разительные перемены в наружности стража произошли не на пустом месте, а ради нее. Девушка торжествовала.

Радостная Черри увлекла Катрин вперед, а сзади, сохраняя выверенную дистанцию, двигался слуга. От новой спальни она пришла в восторг: никаких голых стен и цепей – в покоях была вполне европейская обстановка и царила атмосфера уюта. Посередине стояла высокая кровать на мраморных ножках, покрытая легким фиолетовым покрывалом; у стены лежали расписные подушки, созданные с особым шиком и вкусом, будто руками великого мастера. Из круглого окна открывался вид на двор, выложенный каменной плиткой, и край пустыни за воротами. Комната находилась высоко. Выпрыгнуть из окна нереально. Если повезет, перелом позвоночника обеспечен, а в худшем случае есть шанс расшибиться насмерть. Зато на горизонте виднелись золотистые пески, а вечером можно наблюдать заход солнца.

По углам комнаты были расставлены пуфики и журнальные столики, на которых стояли розовые лампы. Вдоль стены располагался деревянный шкаф, набитый полотенцами и платками, а пространство напротив кровати занимало огромное зеркало до потолка в сверкающей оправе. На столиках дымились благовония, под потолком пыхтел японский кондиционер. Над кроватью висели механические часы, стрелки которых показывали половину второго – Катрин успела потерять счет времени. Под столиком пылились хрустальные фужеры и пара кувшинов. И главное – в комнате был душ, уютная кабинка за стеклянной перегородкой.

В целом спальня напомнила ей номер в гостинице «Красные Холмы», где она провела не одну ночь с бывшим ухажером. Нельзя утверждать, что их страстные встречи были незабываемы, но они все же удались, поэтому воспоминания остались самые хорошие. Похожая обстановка не вызывала у Катрин неприятных ассоциаций, а даже отчасти напомнила родной город. И если бы не экзотический вид из окна, подушки и благовония, она ощутила бы себя совсем раскрепощенно.

Без лишних волнений Катрин легко обустроилась в привычных условиях, надолго задержавшись в душе. Она отдалась потоку прохладной воды, получив первое по-настоящему неповторимое удовольствие в заточении. Катрин смыла с себя накопленную усталость, пыль грязной темницы и липкий пот. После спасительного омовения она долго нежилась в постели, затем обшарила шкаф и столики и снова уснула. Несколько часов она пролежала, расслабившись и сомкнув веки, ожидая, пока беспощадное солнце перестанет светить в окно.

Не успела она задремать, как в спальню осторожно постучали. Она поправила платье, надела найденные в шкафу остроносые тапочки и обнаружила, что дверь даже запирается изнутри с помощью тонкой цепочки. Толку от нее мало, но для проформы не помешает.

– Кто там? – спросила она сонным голосом, дергая дверь. Но та не поддавалась. – Секунду!

Резко щелкнул замок, и перед ней возник его высочество принц Сафар. Он был в ярко-оранжевом халате с крупными пуговицами, накинутом на голое тело, босые ступни украшали тряпичные сланцы.

Катрин даже не удивилась: рано или поздно это должно было произойти. Ей повезло оказаться одетой, Сафар не застал ее врасплох или нагишом.

– Добрый день! – протяжно сказал он. – Прими в знак моего восхищения, – он протянул ей охапку желтых цветов.

– Добрый! – манерно ответила Катрин, но от цветов не отказалась. Она понюхала распустившиеся головки и положила их на ближайший пуфик.

– Найду вазу и обязательно их поставлю, – пообещала она.

– Бог ты мой! Твое платье! – изумленно воскликнул Сафар. – Теперь ты похожа на настоящую женщину! Так и должны одеваться истинные принцессы: скромно, не вызывающе. Ты сама невинность!

– Я думала, тебе больше по сердцу девушки без комплексов, – ухмыльнулась Катрин.

– Комплексы не снаружи, а внутри. Так же, как и их отсутствие, – криво улыбнулся Сафар.

Катрин отступила. Сафар сделал шаг вперед. Девушка попятилась и уперлась в стену.

– Я всю ночь грезил о тебе и не смог заснуть! – бормотал Сафар, раздевая ее глазами. – Ты постоянно мелькала передо мною, но никакие сны не заменят реальности. Я страдаю бессонницей, и ничто не избавит от нее, кроме тебя. Это невыносимо! Ворочаюсь в постели, тщетно пытаясь нащупать рядом тебя. Но тебя нет, нет никого, кто бы утолил мою жажду! Моя плоть горит адским пламенем, да простит меня пророк! Я хочу тебя, хочу тебя сейчас же!

Принц наклонился, чтобы поцеловать ее шею, но Катрин выставила руки, сдерживая его порыв.

– Успокойся! Зачем так спешить? Мне нужно привыкнуть к тебе.

– Так чего же мы ждем? – Сафар отвел ее руки, и его влажные губы приникли к горячей коже Катрин.

– Остановись! – закричала она, борясь с ним. – Постепенно, все постепенно! Ну, хватит! Прекрати! В тебе нет ни капли терпения!

Сафар не слушал ее причитаний и потянулся к платью. В этот момент Катрин, сама того не желая, со всей силы двинула ему коленом в пах, попав точно в цель. Сафар резко вскрикнул и упал на постель, корчась от пронзительной боли. Девушка перепугалась не на шутку: второго нокдауна он не допустит. Что теперь сделает с ней – изнасилует, как дворовую девку? Бежать! Но куда? Оставаться на месте – смерти подобно, отдаться ему – она не переживет подобного унижения. Единственное, что пришло ей на ум в этой щекотливой ситуации – попросить прощения.

– Ты в порядке? – прошептала она, склонившись над ним. – Я не специально! Просто я предупреждала, что не потерплю грубости.

– Мерзавка! Как больно… Ты чуть не убила меня! – прошипел он.

– Я не нарочно, – стала оправдываться Катрин и осторожно похлопала его по плечу. – Мы, русские барышни, умеем хранить свою честь. К сожалению, у меня нет с собой пояса целомудрия, поэтому приходится защищаться. Если ты намерен взять меня силой, то придется привязать меня веревками, чтобы обездвижить меня. Но тогда я буду брыкаться, царапаться и кусаться, как дикарка!

– Хорошо, что я успел обзавестись детьми, а то после твоих побоев возможны серьезные последствия. Не ожидал, не ожидал… Какая необузданная кошечка, настоящая львица! Но мне это по вкусу. Я не сдамся! Будь моя воля, ты отдалась бы мне в два счета, но я милостивый принц и не склонен к насилию. Я готов ждать столько, сколько потребуется, торопиться нам некуда. Жаркие ночи выматывают – не ровен час, когда ты сама запросишься в мою обитель. Я покорял всех, покорю и тебя! Скажи спасибо, что ты не одна у меня и мне есть, с кем развлечься сегодня.

– Тогда не расстраивайся – не со мной, так с другой. У тебя сотня жен, на роту солдат хватит.

– Меня привлекает новизна, – устало произнес Сафар. – Остальное приелось. Хочется попробовать что-то новенькое, хоть и убеждаюсь, что все женщины одинаковы и внутри и снаружи.

– Так что же вы ищете, мужчины?

– Мечту. Гонимся за иллюзией, которой нет, занимаемся самообманом и не отдаем себе в этом отчета.

– Здраво рассуждаешь. – Катрин встала. – Если ты такой просветленный, то будь милосерден, отпусти меня. У тебя очень мило, но…

– Это исключено! – рявкнул он. – Смирись! Никто не уходил от меня!

Катрин надула губы:

– Значит, остаюсь. Выбора нет. Разреши звонок маме? Она меня ждет, скучает, переживает, места себе не находит. И я соскучилась.

Сафар покачал головой:

– После того, что ты сделала, имеешь наглость просить меня об одолжении? Нахалка!

– Если бы ты овладел мной, то разрешил? – буркнула Катрин, отойдя к окну.

– И не надейся! В моих владениях каждый забывает о прошлом, рвет с ним навсегда. Никому даже не приходит в голову куда-то звонить!

– Им некуда звонить, – отрезала Катрин, вглядываясь в бесконечность раскаленной пустыни. – Твои наложницы – потерянные создания, их никто не ждет. Они как призраки с затонувшего корабля, погребенные в его недрах, не имея сил выбраться на поверхность.

Сафар поднялся с постели, размял затекшие суставы и закряхтел от боли.

– Постарайся увидеть плюсы, – настаивал он. – Ты об этом мечтала, не так ли? Не зря ты бросила мать и рванула в неизвестность с первым встречным. Тогда ты чем думала, головой или другим местом? Надеялась купаться в золоте? Желание исполнилось: золота – бери – не хочу! Подумай над моими словами. Я трачу на тебя уйму времени, обхаживаю, сюсюкаюсь, прощаю твои пакости – я все для тебя делаю, любой каприз. Ты получаешь то, чего не получают многие, тебе завидует любая из моих жен. Разве этого мало? Изволь прислушаться к моим словам, мое терпение не безгранично.