Максим Чернюк - Такая коварная женская дружба Страница 38

— Ужас! — скривилась я.

— Да, он был потрясающим любовником, но на этом его заслуги и заканчивались. Мне было скучно с ним! И сейчас я снова свободна!

— Рада за тебя!

Мы вышли из лифта и направились к выходу. За стойкой ресепшен никого уже не было.

— А Ани уже и след простыл! Хотя на часах ещё без пяти минут восемнадцать! Халявщица! — воскликнула Марина и открыла свою сумочку. — Вот негодяйка! Ей ещё час нужно работать! Заимела привычку! Думает, если отец работ…

— Тссс, — приложила я к губам палец. — Слышишь?

— Что? — шёпотом спросила Марина.

— Кто-то плачет!

Кривонос прислушалась. После уставилась на меня и сказала:

— Кажись, за стойкой ресепшен! Пошли взглянем?!

Мы медленно, словно шли по тонкому льду, подкрались к стойке и заглянули за неё. Там, сидя на полу и растирая тушь по лицу, плакала Минская-младшая.

— Аня? Что с тобой?

— А вам какое дело? Поиздеваться хотите?

— Хороший вариант! — произнесла Марина. — Но сейчас я не особо хочу этим заниматься!

— С тобой всё в порядке? — спросила я. — Помощь не нужна?

— Обойдусь! Впридачу, вы уже и так помогли! Спасибо!

— О чём ты?

— О твоём длинном языке, Мариночка.

— Чего?

— Только не ломай комедию! — огрызнулась Аня. — Я знаю, что это ты рассказала обо мне Ярославе.

— Ой, прости, меня, дуру грешную! — театрально воскликнула Кривонос. — Какая разница, от кого о супружеской измене узнала бы Яра? Рано или поздно она сама догадалась бы!

— Возможно! А может и нет! У нас Венчиком были планы! Понимаешь? И ты их разрушила! ТЫ! Он хотел уйти мирно от своей мегеры, но сейчас у него никак не получается! Яра его морально изводит, твердит о своей беременности! Даже родители Вени на стороне этой сучки! Я ненавижу её, — ещё сильнее заплакала Аня.

Мы были растеряны. Я протянула Минской-младшей салфетку.

— Разве Веня и Яра ещё не развелись? С того дня, как я проболталась прошло больше двух месяцев! — произнесла Марина.

— Нет, они до сих пор муж и жена! Яра не хочет отпускать Веню! Ведь она как паразит жила за его счёт всё это время! Она не хочет разводиться, ведь тогда она останется ни с чем! Как старуха у разбитого корыта!

— Быть такого не может! — возразила Марина. — У Яры стабильная высокая зарплата!

— Да неужели? С каких это пор учителя стали хорошо зарабатывать?

— Яра подрабатывает репетиторством!

Аня громко высморкалась, выбросила использованную салфетку в мусорное ведро и сказала:

— Враки всё это! Ложь, в которую ты слепо веришь! Яра бедная, ленивая и никому не нужная баба! А ещё и сумасшедшая впридачу!

— Я тебе не верю!

— Твоё право, Марина. Но я как и ты раньше считала Брикину тихой и застенчивой женщиной. Но последние события заставили меня переосмыслить всё!

— Не поняла, — сказала Кривонос.

— Яра угрожает мне всё это время! Буквально заваливает письмами, в которых ярко описывает, как она меня убьёт! Звонит среди ночи, бросает камнями в окна моей квартиры! Недавно проколола все колёса моей машины!

— Бред! Яра на такую низость не способна!

— Я тоже так считала! — сказала Аня и стала приводить своё лицо в порядок. — Но сегодня… Она пришла сюда и облила меня словесной грязью с головы до ног! Она даже угрожала пистолетом! Господи, как же я испугалась! Это не передать словами!

— Яра была здесь? — спросила я.

— Угрожала чем? Пистолетом? — добавила я.

— Да! До сих пор дрожь не проходит! И голова идёт кругом!

— У меня складывается впечатление, будто мы с тобой говорим о разных людях!

Аня ничего не ответила. Она схватилась за голову, а после неожиданно рухнула со стула и забилась в конвульсиях. Глаза девушки закатились, изо рта пошла пена. Мы опешили.

— Аня? О Господи! — крикнула Марина. — Помогите!!!

У Минской-младшей случился приступ эпилепсии. Я видела подобное раньше. Со мной в классе учился Митя Хромченко. Однажды на уроке физкультуры с ним тоже случился приступ. Я до сих пор помню тот день и ужас, застывший в глазах одноклассников. После того кошмара с нами провели специальный урок, в котором рассказали, как поступать в подобных ситуациях и не дать больному погибнуть. Я думала те знания мне никогда не пригодиться, но вышло по-другому.

Не теряя ни минуты, я подбежала к Ане. Положила её голову себе на колени и придерживала своими руками. Тело девушки дёргалось и извивалось. Мне на руки текла слюна. Мне было страшно и поэтому я молилась.

После окончания судорог и расслабления тела, я положила Аню на бок и вызвала «скорую помощь».

Скоро в холл «Раскрутки» примчалась Леди Дюшес.

— Доченька! Анечка!! О, Господи! Как ты, золотце? — стала целовать девушку женщина.

— Всё в порядке, мама. Не в первый раз же. Меня сейчас больше волнует ребёнок!

— Скоро приедут врачи. Обязательно проверь жизнедеятельность плода, — сказала я.

Аня вздохнула и стала гладить круглый животик.

— Всё будет хорошо, солнышко! Не вставай! Лежи, дорогая!

Я решила не мешать матери и дочке и поэтому, взяв сумку, отошла от стойки ресепшен.

— Карина!

Я обернулась.

— Спасибо. Ты… ты… Я перед тобой в долгу, — сказала Груша.

— Сочтёмся, — улыбнулась я. — Главное, что всё обошлось!

— Конечно.

По лицу Леди Дюшес пробежала лёгкая улыбка. Такой я её видела впервые. В её глазах стояли слёзы, но они были от счастья. Леди Дюшес словно лишилась своей отрешённости и холода.

Я пошла в туалет, чтобы вымыть руки и, поднимаясь по лестнице, вдруг поняла, что со мной нет Марины. Она словно исчезла!

Я, ничего не понимая и желая разобраться в неожиданном уходе подруги, набрала её номер. После пятого гудка я услышала тихое:

— Алло…

— Кривонос, ты куда слиняла? — возмутилась я. — Бросила меня одну! Знаешь, как я испугалась?

— Аня, умерла? — вдруг спросила подруга.

— Типун тебе на язык. С ней всё в порядке!

— Я рада, — сухо сказала Марина.

— Ты где?

— В туалете, на втором этаже.

— Превосходно. Я как раз туда направлюсь. Сейчас прибуду. Жди! — сказала я и отключилась.

Марина сидела на подоконнике и печально смотрела на город за окном. Я вымыла руки, обдала водой лицо и подошла к подруге.

— С тобой всё в порядке? Ты словно призрака увидела! Брось грустить! Всё ведь обошлось! Слышишь?

— Я действительно увидела призрака! Призрака былых грехов! — произнесла Марина. — Я думала, что со временем станет легче, но… время не лечит! И поэтому я буду всегда нести на себе тяжесть и боль. Я тогда струсила и теперь плачу за это…