Валентина Мельникова - Камень любви Страница 39

— Очень может быть, — согласился Анатолий. — Узор имитирует крылья? Удивительно! Раньше мне ничего подобного не встречалось.

А серьги? У той женщины тоже не было сережек…

Она невольно коснулась тех, что были в ее ушах, и снова вспомнила слова Таис: «О, Айдына! Ее душа в этих серьгах. Никому не отдавай их. Отдашь — счастье и любовь потеряешь…»

От Ольги Львовны не укрылся ее жест.

— Танюша, вы правы! Именно такие серьги носили в те времена, и даже намного раньше. Или почти такие…

— Немного уточню. Подобные серьги носили лишь знатные дамы, богатые кыргызки, — усмехнулся Анатолий. — У людей попроще и серьги были подешевле: медные и бронзовые кольца с коралловыми подвесками, а кто-то и вовсе подвешивал на ниточке или медной проволочке перья из гусиного или лебяжьего копчика. Но тут интереснее другое. Кольца! Люсьен, твоя тема. Ну-ка, вспоминай, что в них особенного?

— Анатолий Георгиевич, вы даже тут экзамен устраиваете, — с осуждением произнес Сева.

— А вы думали, просто лопатой махать будете? — поднял брови Анатолий. — Ошибаешься, ты и здесь студентом остаешься. Отчет по практике никто не отменял.

— Умеете вы испортить настроение, — буркнул Сева. — То кухня, то отчет…

— А бунтовщиков капитан раньше вешал на рее, — засмеялась Ева и повернулась к Людмиле. — Рассказывай, чему тебя научил Анатолий Георгиевич, а мы послушаем и запишем.

— Я тоже считаю, что есть нечто странное в том, как надеты кольца, — с серьезным видом произнесла девушка. — Смотрите, кольца с кораллами на безымянном и среднем пальцах вроде подтверждают то, что погребенная была взрослой замужней женщиной, а вот кольцо на мизинце говорит обратное — незамужней. Парадокс! Но, возможно, у кыргызов были другие правила ношения колец, чем у современных хакасов!

— Ну а кроме колец ты еще что-нибудь заметила? — спросил Анатолий.

Людмила пожала плечами.

— В смысле, почему она носила кольца таким образом? Нет, не заметила.

— Обратите внимание, — Анатолий обвел всех взглядом. — Волосы у женщины заплетены в одну косу. А это значит, что у нее был внебрачный ребенок.

— Внебрачный? — оторопела Татьяна. — У Айдыны был внебрачный ребенок?

— Айдыны? — переспросила Ева. — Толик, мы что-то не знаем?

Анатолий нахмурился.

— Пока лишь предположение, но, возможно, погребенная была прапрабабушкой Татьяны. — Но, повторяю, это версия, ничего более. Скорее из области легенд.

— То-то я смотрю, ты бледная, как бумага, — Ева покачала головой. — Мало кому приходится видеть своих родственников в таком, скажем, обнаженном виде. Сочувствую…

Она поднялась со своего места.

— Если не возражаете, осмотрю костяк.

И наклонилась над домовиной.

Глава 21

— Цвет костей необычный — красновато-коричневый, — Ева обвела всех взглядом. — Помню, вскрывали в Кузбассе погребение, так там кости того же времени были гораздо светлее, коричневато-желтые, но, видимо, все зависит от особенностей почвы. — Она помолчала мгновение, затем с торжеством в голосе произнесла: — Одно могу сказать точно: наша красавица умерла не своей смертью, не от болезни. Ее убили. Смотрите. Верхняя часть грудины, чуть ниже ключиц, разрушена. Метили явно в шею. Но это не пулевое ранение, скорее стреляли из лука.

— Айдыну убили? — Татьяна оцепенела. — Не может быть!

— Ну почему же не может быть? — снисходительно улыбнулась Ева. — Нравы были дикими, люди — жестокими. Причем убили ее в юном возрасте.

— В юном? — переспросил Анатолий. — Сколько ей было, можешь сказать?

— От силы — двадцать — двадцать два года. На гребне подвздошной кости с внутренней стороны есть еле заметная бороздка. Здесь была хрящевая ткань, которая начала замещаться костной. Процесс завершается к двадцати пяти годам, а здесь уже начался, да закончиться не успел. А еще эта женщина рожала — едва заметная складка на кости показывает, как раздвигался лобковый симфиз.

— Совсем молоденькая, — покачала головой Ольга Львовна. — За что ж ее убили? И ребеночек, наверно, остался?

— Действительно, зачем ее убивать? — поразился Сева. — Получается, она приехала в острог в парадной одежде. Скорее всего, для переговоров. А ее взяли и прикончили? С какого перепуга? Русским выгоднее было жить в мире с кыргызами, а не воевать.

— Выгодно-то выгодно, но корысть воеводская не знала границ, — усмехнулся Анатолий. — Известен случай, когда кыргызский бег послал свою жену для переговоров, а ее в остроге ограбили, сняли соболью шубу. Пришлось бегу идти войной, защищать честь жены, и свою, конечно.

— Выходит, княжну убили русские, а ее родичи в отместку сожгли острог? А по-моему, здесь что-то не вяжется, — Митяй озадаченно покачал головой. — Странно как-то!

— Русские не могли убить Айдыну, — тихо сказала Татьяна. — Ее не ограбили. Даже в гроб положили с оружием и украшениями. К тому же она приняла православие, значит, приняла и русское подданство. Выходит, убили ее другие, возможно, те люди, которым не слишком нравилось то, что она пошла на сближение с русскими.

— Вполне убедительная версия, — глаза Анатолия мрачно блеснули. — К ней могли подослать наемного убийцу, допустим, те же чайзаны, которые не поддерживали ее политику примирения с русскими. Или джунгары, или маньчжуры, которым этот союз был крайне невыгоден… Жаль, нет документов, которые хотя бы частично подтверждали ту или иную версию.

— Без документов все это — догадки, чистейшей воды беллетристика, — вмешалась Людмила. — Главное здесь не то, убили или не убили погребенную, была или не была она мифической Айдыной. Самое важное, что мы нашли на этот раз не кучку обгоревших костей, а полноценный костяк и массу артефактов, которые почти не пострадали. Это окупает наши раскопки во много раз, — и смутилась. — Я хотела сказать… Не в денежном эквиваленте, в научном…

— А ты прагматик, Люсьен, — усмехнулся Анатолий. — Но, по большому счету, ты права! Удача невероятная! Теперь будем думать, как сохранить это богатство. Сегодня, и только сегодня, надо задокументировать каждую находку. Думаю, спать никому из нас не придется! Ольга Львовна неважно себя чувствует, поэтому и я подключусь, и Людмила, и Ева. А Тане придется все зарисовать. Так что включаем авральный режим. Главное, чтобы любопытные пока не совались в камералку. Про домовину ведь весь лагерь знает.

— А мы? — обиделся Сева. — Или мы с Митяем годимся только тяжести таскать?

— Вам самое почетное задание — охранять палатку, — сказал Анатолий. — Еще на дальних подступать обезвреживать лазутчиков.