Линда Ховард - Все, что блестит Страница 39

— Всё время, пока будет длиться наш брак, — продолжал Николас, откинув темноволосую голову назад на спинку дивана, — Джессика должна будет вести себя с подобающей пристойностью. Она не должна покидать остров без моей личной охраны или, с моего разрешения, с другой охраной, которую я выберу. Она также доверит мне управление всеми доходами, доставшимися ей от первого мужа, — он снова посмотрел на Джессику, но она, как ни странно, опять не выразила никакого протеста. Её денежные дела попали бы в удивительно компетентные руки Николаса, и у неё не было никаких опасений, что он может обмануть её.

Неожиданно ей в голову пришла мысль, и, прежде чем она смогла остановить себя, Джессика сказала ровно:

— Я полагаю, это один из способов возвратить деньги, которые ты заплатил за мои акции.

Челюсть Николаса напряглась, и она пожалела, что не придержала язык, чтобы не рассердить его ещё больше. Она совсем не возражала против того, чтобы разрешить ему управлять своими финансами, она даже хотела этого. Он же хотел всецело распоряжаться ею, и она охотно пойдет на это. Это был шанс, за который она ухватилась в надежде на то, что, узнав, как был неправ, он смягчит свою позицию.

После напряжённого момента Николас высказал свое заключительное условие.

— И последнее. Я буду иметь исключительные юридические права на всех детей, которые родятся в этом браке. В случае развода я оставлю их у себя, хотя, конечно, Джессике будет разрешено посещать их, если она захочет прибыть на остров. Ни при каких условиях ей не будет разрешено забрать ребёнка или детей с острова или видеться с ними без моего разрешения.

Боль скрутила её сердце от этого последнего условия, и Джессика торопливо склонила голову, чтобы они не увидели заблестевшие в глазах слёзы. Он казался таким непреклонным! Возможно, она круглая дура, возможно, он никогда не полюбит её. Только мысль о том, что он наверняка узнает, что она досталась ему невинной, давала ей мужество согласиться на его условия. Он, по крайней мере, понял бы, что она не собиралась наносить вред их детям.

Если бы только у них появились дети! Николас, казалось, принимал как очевидное, что их брак продлится недолго, но она точно знала, что для неё это — навсегда.

Независимо от того, что он сделает, в своем сердце она всегда будет замужем за ним. Она хотела иметь от него детей, несколько детей, его миниатюрных точных копий, темноволосых и с блестящими чёрными глазами.

— Никаких комментариев, Джессика? — мягко спросил Николас с явной насмешкой в голосе.

Вернувшись мыслями в настоящее, она оторвалась от воображаемой восхитительной картины, в которой представляла себя держащей на руках крошечного черноглазого малыша, и на мгновение уставилась на него, словно не узнавая, потом сосредоточилась и ответила почти неслышно:

— Нет. Я согласна на все твои условия, Николас.

— Это всё, — сказал он Андросу, и, когда они снова остались одни, рявкнул на нее: — Ты не выразишь даже символического протеста, чтобы оставить себе детей, не так ли? Или ты надеешься, что я заплачу тебе, чтобы ты держалась от них подальше? Если так, тебя ждёт большое разочарование. Ты ни при каких обстоятельствах не получишь от меня ни пенни!

— Я согласилась на все твои условия, — закричала она, её самообладание рухнуло, сломленное тяжёлой болью в груди. — Чего ещё ты хочешь? Я поняла, что не могу бороться с тобой, так что я не хочу попусту сотрясать воздух. Что касается любых детей, которых мы сможем произвести на свет, я хочу детей — твоих детей, — и единственный способ заставить меня когда-либо оставить их — физически вышвырнуть меня с острова. И не оскорбляй меня гнусными подозрениями, что я не буду хорошей матерью.

Он изумлённо смотрел на неё, на желваках рефлекторно задергалась жилка.

— Ты говоришь, что не можешь бороться со мной, — пробормотал он хрипло, — но ты всё ещё отказываешь мне.

— Нет, нет, — застонала она, в отчаянии от того, что не может заставить его понять. — Я не отказываю тебе. Разве ты не видишь этого, Николас? Я хочу от тебя большего, чем ты мне предлагаешь, и я говорю не о деньгах. Я говорю лично о тебе. Пока ты предложил мне только ту же часть самого себя, что отдал Диане, а я хочу больше, чем это.

— А что насчёт тебя? — прорычал он, вскакивая на ноги и беспокойно шагая по комнате. — Ты не очень-то отдаёшь мне себя; ты держишься как можно дальше от меня, но требуешь, чтобы я признал тебя во всех отношениях.

— Ты не обязан жениться на мне, — сказала она подчёркнуто резко, внезапно утомленная их препирательством. — Ты можешь позволить мне выйти в эту дверь, и я обещаю тебе, что ты никогда больше не увидишь меня, если это то, чего ты хочешь.

Его рот зло скривился.

— Ты знаешь, что я не могу сделать этого. Нет, ты настолько измучила меня внутри, что я должен получить тебя; я никогда не избавлюсь от проклятья, если не смогу утолить эту боль. Это не свадьба, Джессика, это — изгнание нечистой силы.

Его слова всё ещё звенели у неё в ушах на следующий день, пока она металась по номеру, ожидая его возвращения с очередной встречи. Андрос был здесь; он находился здесь всё утро, молча наблюдая за ней, и эта молчаливая бдительность мучительно отражалась на её нервах. Это была адская ночь — спать в одиночестве на большой кровати, которую Николас намеревался разделить с ней, и слышать его беспокойные метания на диване. Она предлагала ему занять кровать, а самой лечь на диване, но он впился в неё таким отчаянным взглядом, что она не стала настаивать. Они оба спали очень мало.

Ранним утром он позвонил своей матери, и Джессика закрылась в ванной, решив не слушать беседу. Когда она вышла из ванной, Николас ушёл, и только Андрос был ещё здесь.

Едва она подумала, что не сможет больше выдерживать тишину, как Андрос заговорил, и она испуганно вздрогнула.

— Почему вы согласились на все условия Нико, миссис Стэнтон?

Джессика посмотрела на него, как на сумасшедшего.

— Почему? — возмущённо спросила она. — Вы думаете, что он был в таком настроении, чтобы прислушаться к голосу разума? Он походил на бочонок с порохом, ожидающий какого-нибудь идиота, чтобы взорваться.

— Тем не менее, вы его не боитесь, — задумчиво произнес Андрос. — По крайней мере, вы не боитесь его характера. Очень многие люди не посмели бы, как вы, противостоять худшим чертам его натуры. Я много раз прокручивал это в голове, и смог придумать только одну причину, по которой вы согласились на его оскорбительные условия.

— Вот как? И что же вы решили? — поинтересовалась Джессика, убирая с глаз локон густых волос. Она была слишком расстроена этим утром, чтобы заниматься прической, и теперь волосы в беспорядке рассыпались по плечам.