Нора Робертс - Любовь Лилы Страница 39

Лила стянула через голову рубашку Макса и позволила ладоням свободно бродить по его телу. Он очень сильный, и сила заключается не только в буграх мускулов на спине и плечах. Мощь таится внутри него — мощь, так возбуждающая ее, заключенная в честности и преданности делу, которое он считает правым. Макс достаточно силен, чтобы быть верным, искренним и нежным с теми, кого любит.

Он переместился, и Лила оказалась как бы в колыбели из подушек. Встав на колени, начал развязывать каждую тоненькую шелковую ленточку цвета слоновой кости. Контраст терпеливых пальцев и голодных глаз заставил ее затаить дыхание. Макс развел чашечки и поласкал обнаженную плоть, покоренный и изумленный мягкой, как шелк, кожей.

Так же неспешно Лила раздевала любовника. Хотя желание подгоняло обоих, они сдерживались, шепча успокаивающие слова.

Она приподнялась и обхватила его за шею, притягивая к себе, пока они не прильнули грудь к груди, бедро к бедру. При льющемся ярком свете исследовали друг друга, трепеща и вздыхая, умоляя и откликаясь. Ищущие губы открывали новые тайны, нетерпеливые руки находили новые удовольствия.

Когда Макс заполнил Лилу, она сомкнулась вокруг него, упиваясь ощущениями, выгибая спину, втягивая глубже, и выкрикнула его имя при первой волне восторга. Макс любовался гибким извивающимся телом, ее кожа пылала, блестящие волосы дождем рассыпались по спине, ошеломленное наслаждение омывало лицо, пока она трепетала под ним.

Тогда и его глаза затуманились, он задрожал и подхватил ее под бедра. Лила еще крепче стиснула его, и они вместе взмыли в небеса.

Глава 9

Наливая себе кофе, Макс лихо насвистывал задорную песенку про пингвина, вполне соответствующую его настроению. И строил планы. Грандиозные. Поездка по побережью, ужин в уединенном месте, затем долгая романтичная прогулка по пляжу.

Профессор отхлебнул из чашки, ошпарил язык и усмехнулся.

У него роман.

— Ну что ж, очень приятно видеть человека в таком солнечном настроении столь ранним утром, — вплыла в кухню Коко.

Вчера вечером она выкрасила волосы в цвет воронова крыла и была весьма довольна собой.

— Как насчет блинчиков с черникой?

— Вы потрясающе выглядите.

Коко просияла и надела фартук с многочисленными оборками.

— Спасибо, дорогой. Я всегда говорила, что женщина время от времени нуждается в переменах. Чтобы держать мужчин в тонусе.

Достав из буфета большую миску для замешивания теста, оглянулась:

— Должна заметить, Макс, сегодня вы тоже выглядите замечательно. Морской воздух или… или кое-что еще привело вас в гармонию с самим собой.

— Здесь просто чудесно. Никогда не смогу отблагодарить за то, что позволили мне погостить у вас.

— Ерунда.

Коко начала на глазок закладывать в миску ингредиенты. Макс не уставал поражаться тому, как кто-то мог готовить так небрежно и получать такой блестящий результат.

— Так было суждено, Макс. Я осознала это в тот же миг, когда Лила привезла вас. Она единственная вечно притаскивала кого-то в дом. Раненых птиц, крольчат. Один раз даже змею.

Воспоминание вызвало стеснение в груди.

— Но впервые подобрала мужчину в бессознательном состоянии. Хотя это же Лила, — продолжила Коко, посмеиваясь. — Она всегда непредсказуема. И очень талантлива. Помнит все эти латинские названия растений, миграционные маршруты птиц, и всякое такое. А под настроение может нарисовать что-нибудь красивое.

— Знаю. Видел наброски в ее комнате.

Коко искоса посмотрела на него:

— Вот как?

— Я… — Макс быстро сделал большой глоток кофе. — Ну да. Налить вам чашечку?

— Нет, попью позже, после того как напеку блинчики.

«О да, о да, — ликовала Коко, — все складывается просто замечательно. Карты не солгали».

— Безусловно, наша Лила очаровательная девушка. Своевольная, как и многие другие, но обычно ведет себя очень дружелюбно. Всегда считала, что правильный мужчина поймет, какая она особенная.

Поглядывая на Макса, Коко промыла и высушила чернику.

— Он должен быть терпеливым, но не покорным. Достаточно сильным, чтобы удержать ее от слишком резких поворотов, и достаточно мудрым, чтобы не пытаться изменить ее.

Аккуратно высыпав ягоды в тесто, улыбнулась:

— Но ведь, если любишь кого-то, зачем пытаться его изменить?

— Тетя Коко, изматываешь бедного Макса? — зевая, вошла Лила.

— Просто болтаем.

Коко нагрела плоскую сковородку и прищелкнула языком.

— Мы с Максом мило побеседовали. Правда, Макс?

— Очаровательно.

— Неужели?

Лила забрала у Макса чашку и, поскольку он не пошевелился, наклонилась поцеловать его, шепча: «Доброе утро!». Наблюдая за ними, Коко едва удержалась от того, чтобы довольно не потереть руки.

— Приму как комплимент, и, так как вижу на горизонте блинчики с черникой, не буду жаловаться.

Восхищенная их поцелуем, Коко, напевая, достала посуду.

— Ты рано проснулась.

— Это становится привычкой. — Потягивая кофе Макса, Лила послала ему ленивую улыбку. — Надеюсь вскоре избавиться от нее.

— Остальное семейство с минуты на минуту всей толпой нахлынет сюда.

Коко больше всего на свете любила, когда все ее цыплята собирались вместе.

— Лила, почему бы тебе не накрыть на стол?

— Совершенно точно — от вредных привычек надо избавляться.

Вздохнув, Лила вернула Максу чашку. Затем поцеловала тетю в щеку.

— Мне нравится цвет твоих волос. Очень по-французски.

С кудахтаньем, похожим на хихиканье, Коко принялась мешать тесто ложкой.

— Достань хороший фарфор, милая. У меня праздничное настроение.

Кофилд повесил трубку, охваченный унизительным, тошнотворным бешенством. Стукнул кулаком по столу, в клочья разорвал несколько брошюр и под собственный вопль вдребезги расколотил о стену хрустальную вазу. Хокинс и раньше видел подобные приступы, поэтому отпрянул назад, выжидая, пока компаньон успокоится.

Три раза глубоко вздохнув, Кофилд сел, сцепил пальцы, остекленевший пустой жестокий взгляд обрел осмысленность.

— Хокинс, похоже, мы стали жертвами рокового стечения обстоятельств. Автомобиль, за рулем которого сидел наш распрекрасный профессор, зарегистрирован на Кэтрин Калхоун Сент-Джеймс.

Выругавшись, Хокинс отлепился от стены.

— Я уже говорил, что вся эта работа смердит. По справедливости он должен был сдохнуть. Вместо этого оказался прямо в руках Калхоунов. Квартермейн наверняка уже все им рассказал.

Кофилд свел ладони домиком.

— О да, наверняка.