Дик (СИ) - Элен Форс Страница 4

из машины и иду в этот муравейник, мне не терпится стать частью его, увидеть все изнутри и наконец-то почувствовать себя настоящим следаком. Мои глаза разбегаются, пытаются охватить все целиком, не пропустить ни одну деталь от этой картинки. Чувствую себя извращённым ребёнком. Никак не пойму, где место преступления, где тело. Отсутствие лент и любых кровавых следов наводят меня на мысль, что преступление совершенно в одном из магазинов.

Дик равняется со мной, он стоит рядом в непринуждённой позе, максимально расслабленной с руками в карманах. Будучи выше меня на две головы, не выпрямляясь полностью, он даже сейчас смотрит на меня сверху вниз своим надменным, насмешливым взглядом. Чувствую себя маленькой, неоперившейся девочкой, которую вывели на прогулку, подышать воздухом.

— Дик! — высокий и лысый мужчина средних лет сомнительной внешности: в клетчатой рубашке и бежевых носках с плетёными мокасинами, мчал к нам на встречу. У него забавная походка вприпрыжку. — Хорошо, что ты быстро! Мы не заходили и ничего не трогали, чтобы ты был первый!

Дик кивнул, снимая очки медленно, производя эффект, поправляя волосы, приглаживая выбившиеся пряди назад. Любитель покрасоваться, неужели женщинам нравятся такие мужчины, павлины. Непроизвольно закатила глаза при виде этого театра.

Лысый переводит взгляд на меня, ждём когда нас представят, но Дик театрально молчит, ставя нас в неловкое положение.

— Ангелина Майорова! — представляюсь я и протягиваю руку, улыбаясь, так мило, что могу посоревноваться с котиками, забрать их хлеб на видосиках. Если Дик не хочет облегчить жизнь мне, то я буду делать все сама. — С сегодняшнего дня я напарница Александра…

Мужчину словно ударяют сковородой по лицу, потому что оно вытягивается и замирает, он делает губки уточкой и наклоняется немного назад, шокированный этой новостью. Но руку он не просто пожимает, а прижимает к ней влажными и противным губам. По коже пробегают судороги от отвращения, но я держусь и продолжаю улыбаться.

— Ренат! Я главный судмедэксперт! — у него прямо по подбородку текут слюни, меня аж передергивает.

Дик перемещается за спину Рената и строит гримасу, высовывая язык и делая им пошлые движения, обозначающие кунилингус. Я вспыхиваю от такого, не привыкшая к такому поведению и боюсь, что это не укроется от Рената.

Мне приходится практически бежать, чтобы нагнать его широкий шаг. Дик рывком открывает зеленые, двустворчатые двери, над которым красуется вывеска «Цветочный ряд». Он заходит внутрь, скрывается в цветочном магазине и я спешу за ним.

Все внутри меня трепещет, во рту пересохло и немного кружится голова.

В магазине очень холодно, как в холодильнике или, как и полагается, цветнику.

Сделав глубокий вздох, мне было трудно уже сделать выдох. Легкие стиснуло невидимым прессом и давило, кажется они сейчас лопнут от напряжения. Меня затрясло. Увиденное меня поразило, вряд ли мне удастся спать ближайшее время без кошмаров.

Запах приторного воска ударил в ноздри, мне на миг даже показалось, что я в салоне красоты на эпиляции.

Весь цветочный был украшен композициями из цветов, что не удивительно для такого места, но композиции были составлены не умело, повинуясь своеобразной логике. Они украшали весь магазин.

Более удивительно было наблюдать за другой композицией, расставленной уже с чувством вкуса в магазине. Пять молодых женщин в эротичном красном белье были расставлены по всему магазину. Все они были в одинаковых париках, это было видно невооружённым глазом, темные волосы неестественно блестели в свете магазинного освещения. На них не было ни синяков и царапин, кровавых потеков — ничего. Девственно чистые и совершенные с персиковой кожей, идеально совершенной, и застывшими лицами. Сначала мне даже показалось, что это куклы, но в них выдавали жизнь застекленевшие глаза, какие бывают только у мертвых людей.

Эти красивые женщины напоминали восковые фигуры Мадам Тюссо. Они все похожи, словно сестры. Было страшно смотреть на них, намного легче на мертвые, обезображенные тела. В этих же еще как-будто теплилась жизнь. Словно это игра. Что сейчас они зашевелятся, рассмеются и спросят «Поверили?».

— Господи. — прошептала я, чувствуя подкативший приступ тошноты. Еще секунда и меня стошнит. Они всем было не больше двадцати пяти.

— Что ты видишь?

— Пять мумифицированных тел? — шепчу я, сглатывая и пытаясь дышать ртом, потому что невыносимо вдыхать этот восковой, отвратительный запах, которых ассоциируется у меня со смертью. Трудно было определить визуально, когда наступила смерть, потому что они были натерты чем-то вроде воска и похожи на мумий.

— Правильно, Ангелина. Что еще?

Заставляю себя подойти ближе, задавливая в себе страх. Стою практически вплотную к телу. Качаю головой, не вижу никаких признаков насильственной смерти, ран нет.

Дик надевает перчатки и подходит ко мне, его лицо снова насмешливое, уверена, что сейчас он произведёт выпад в мою сторону, чтобы укусить или посмеяться. Он слишком близок ко мне, касается бедром меня, обдаёт жаром. Облизываю губы, потому что мне снова невыносимо жарко, хотя в этом холодильнике градусов десять максимум.

— Эх, разочаровываешь меня. Все-таки сиськи — это все, что у тебя есть. — протягивает он и быстро продолжает, чтобы я не успела ничего сказать. — Ну, во-первых, все они переодеты в одинаковое нижнее белье, достаточно откровенное, вызывающего цвета. Это должно что-то значить. Какая это марка белья?

Дик в перчатках продолжает осматривать тело, отодвигая парик, обнажая лысый череп, приоткрывая рот, он методично изучает тело.

— Не знаю! — удивленно пожимаю плечами, перебирая все марки, которые есть сегодня на рынке нижнего белья. И я не эксперт, не могу знать все.

— Ну как же, посмотри на лифчик, такой же как у тебя с утра, Сиськастая! — смотрю внимательнее и понимаю, что правда, точно такой же. Мне становится ещё дурнее, я хочу сделать шаг назад, но Дик хватает меня за руку и не дает сдвинуться ни на шаг, заставляет смотреть.

— Это Incanto. — тихо отвечаю я, поражённая, что он не просто сумел рассмотреть мой бюстгальтер, но и запомнил его. От этого становится только хреновее. Сжимаю плотно ноги вместе, чувствуя, что там становится дискомфортно.

— На тебе утром были такие же трусики?

— Да. — подтверждаю я, чувствуя себя жертвой, что могла быть здесь в точно таком же женском белье, как красивая кукла. Я тоже брюнетка. До меня не сразу доходит, что на этот вопрос можно было не отвечать, что его Дик задал пользуясь случаем. По его взгляду вижу, что он меня так и видит голой в этом самом же белье. Извращенец. Хочется прикрыться руками, защититься от его глаз.

— В таких трусиках, наверное, было не удобно, натирали? — грудной голос в самое ушко меня гипнотизировал. Рука Дика переместилась на мою попу и