Анни Эминеску - Дорога смерти Страница 40

Девочка кивнула. Убрав от нее меч, я схватил ее за предплечье и поволок за собой. На пути мне встретилась еще пара противников, но я справился с ними, не освобождая даже второй руки, — дилетанты! У нападающих совсем не было опыта, они хотели взять численностью и неожиданностью. Что бы было, если б я не вышел с Тори? Скорее всего, нас бы тихо вырезали всех во сне.

Я вошел в наш домик и… ни хрена не обнаружил там Алекс! Чертова упрямица! Я в два счета крепко связал девочку и еще для уверенности привязал ее к стулу. Не сказав ни слова, я вылетел из дома и остановился, выискивая глазами Алекс. Я увидел ее, дерущуюся сразу с двумя противниками: женщиной и парнем, — и побежал к ней на помощь. С разбегу, не останавливаясь, я врезался в парня, оставляя Алекс разбираться с женщиной. Мы с парнем покатились по земле, молотя друг друга руками. Расцепившись, мы одновременно подскочили на ноги. Он вновь кинулся на меня, я начал драться с ним ногами, держа его на расстоянии от себя (все потому, что на придурке был одет кастет с шипами, который я успел почувствовать своим виском, по которому стекала моя теплая кровь).

— Алекс! — выкрикнул я, не переставая драться с противником.

Парень оказался не промах и не уступал мне в мастерстве драки. Я не мог обернуться, но слышал, как Алекс дерется с женщиной. Та была намного крупнее моей малышки, но я не сомневался: Алекс покажет ей, где раки зимуют.

— Что?! — услышал я ее ответ минуту спустя.

— Какого черта ты не осталась дома?! — Я присел, уворачиваясь от ноги противника, и тут же ударил своей ногой по его коленной чашечке — придурок взвыл, но устоял на ногах, сделав шаг назад.

— Я тебе что, домохозяйка, чтобы сидеть дома?! И ты мне не указ? Эйтор! Я буду делать, что хочу и когда хочу! Ты кем себя возомнил, а? Я твоя девушка, а не жена! И не смей мне больше приказывать! Чем больше ты будешь пытаться мной управлять, тем сильнее я буду сопротивляться, запомни это, — она говорила запыхавшись, в голосе ее сквозила ярость, и направлена она была на меня.

В этот момент — после ее слов — мне пришла ошеломительная идея, я оставил у себя в голове заметку хорошенько обмозговать ее чуть позже. Наконец мне удалось вырубить парня: помогла злость на Алекс. Связав парня его же собственной рубашкой, я повернулся в сторону Алекс. Ее противница лежала без сознания, ее голова была разбита, сбоку по уху сочилась кровь, но она дышала. Алекс стояла над ней и тяжело дышала. Я приблизился и, обхватив ее запястье рукой, дернул на себя. Она врезалась в мою грудь и вскинула полные злости глаза на меня. Где—то глубоко внутри меня зародилось рычание, и я не смог его удержать:

— Алекс, что ты творишь? Неужели так трудно просто остаться в доме?

Она вскинула подбородок, ее губы упрямо сжались.

— Нет. Я высказала свое мнение тебе пару минут назад. Это все.

— Значит, не будешь меня слушать?

— Никогда, Эйтор. Повторю, ты мне не указ.

— "Никогда" — плохое слово, и ты не должна его говорить, обращаясь ко мне. Ладно, обсудим это позже, вкупе с твоим укусом.

Не выпуская ее запястье, я посмотрел поверх ее головы на ситуацию в целом: мы побеждали, от противника осталась небольшая горстка, другие лежали на земле либо раненые, либо мертвые. Но также потери были и среди наших: я увидел несколько знакомых собратьев со стеклянными, потухшими глазами. Не осознавая, в злости за их смерть, я сжал запястье Алекс. Она зашипела и попыталась вырвать руку:

— Эйтор, мне больно, пусти.

Я отдернул свою руку от ее и опустил взгляд на ее хрупкое запястье: оно покраснело от моих пальцев — скорее всего, завтра у нее проступят синяки. Я снова взял ее за руку и нежно прикоснулся к запястью губами:

— Прости, малышка, я просто немного вышел из себя, когда увидел моих друзей мертвыми.

Алекс оглянулась по сторонам. Ее глаза расширились, она посмотрела на меня с грустью:

— Мне жаль, Эйтор.

Я ничего не ответил. Повернув голову в сторону, где должен был находиться мой отец, я увидел его живым и невредимым, все еще обстреливающим последних врагов. С моей души упал камень: какие бы ни были у нас сложные отношения, я любил его и мне не хотелось его потерять — хватило и мамы.

Повернувшись вновь к Алекс, я осмотрел ее с ног до головы, выискивая какие—нибудь ранения. Убедившись, что с ней все в порядке, я потянул ее за руку в сторону дома, но она уперлась и не сдвинулась с места. Я остановился:

— В чем дело, Алекс?

— Там еще продолжается битва. — Она кивнула в сторону бойни. — Мы что, так просто уйдем и не поможем?

— Да.

— Но почему?!

— Противников осталось мало, справятся без нас. Пойдем.

Я снова дернул ее за руку, утягивая за собой, и она снова уперлась. Я раздражённо выдохнул и развернулся к ней:

— Что еще?!

— Надо проверить Леона и Тори.

Я кивнул и повернувшись в другую от дома сторону, направился в хижину Тори и Лео, вновь таща за собой Алекс.

Едва мы открыли дверь, как на Алекс с воплем повис Леон. Он был напуган, но не плакал. Алекс его обняла, прижав к себе:

— Я в порядке, Лео. Все хорошо, все закончилось. Ты видел Тори?

Леон оторвал свою головку от плеча Алекс и посмотрел на меня:

— Она заходила меня проведать. До вас. С ней все было хорошо. Потом она сказала, что отлучится еще ненадолго, что ей надо кому—то надрать задницу…

— Леон! Нельзя так выражаться! — воскликнула Алекс, строго смотря на брата.

Я усмехнулся и получил свою порцию гневного взгляда от Алекс.

— Но так сказала Тори, я просто повторил ее слова, — оправдывался несчастный Леон.

Алекс смягчилась и потрепала его по голове:

— Ничего, просто больше не повторяй плохие слова за Тори или за Эйтором. Ты еще мал для таких крепких выражений. Договорились?

— Хорошо, я больше так не буду.

Алекс повернулась ко мне:

— Подождем здесь Викторию?

— Нет, у нас в доме пленная девочка.

Глаза Алекс округлились.

— Что?! Какая девочка?

— Ну, маленькая, худенькая, не старше пятнадцати лет. Она пыталась убить отца. Я ее перехватил, но вот убить рука не поднялась: она еще совсем ребенок.

Алекс подошла ко мне и взяла за руку, переплетая наши пальцы. С другой стороны ее за руку держал Леон.