Синтия Ричи - Опасный талант Страница 40

— Полагаю, вы ошибаетесь, — холодно ответила Грейс. — Его светлость проявил ко мне столько доброты и уважения.

— Тем не менее, он сломает вашу жизнь.

С удивлением приподнимая брови, она спросила:

— Интересно, какое отношение это имеет к вам?

— Ну, естественно, что из-за этого ваша книга будет расходиться еще хуже, — автоматически ответил Дю Барри, а Грейс презрительно фыркнула. — А кроме того, я не могу вынести мысли, что о вас начнут распускать сплетни.

До Грейс начало доходить.

— И это отрицательно повлияет на вашу репутацию?

— Именно, — подтвердил издатель, — Грейс, я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж. У вас превосходная голова, но нужно направить ваши мысли в правильное русло…

— И вы хотите придать моим идеям устраивающую вас форму, — заключила она.

Вот человек, подумала Грейс, когда он кивнул в ответ, чья самонадеянность переходит все мыслимые границы. Хочет на ней жениться, чтобы взять под контроль ее разум. Последние крохи уважения, которые еще оставались у Грейс к издателю, начали таять. Но он, похоже, не замечал, что за чувства она испытывает к нему.

— Вот видите? — воскликнул Дю Барри. — Я же говорил, что наши умы устроены одинаково. Подумайте только, каких удивительных результатов мы добьемся, если навеки сложим наши усилия!

— Мне даже… — начала она, но, прежде, чем он успел перебить ее, предупреждающе подняла руку и решительно заявила: — Ради Бога, ни слова больше, господин Дю Барри. Я не могу выйти за вас.

— Но почему же нет?

Грейс была не настолько наивна, чтобы назвать настоящую причину отказа, а именно, что она безнадежно влюблена в герцога Станденского, и поэтому сказала:

— Вы заслуживаете жену, которая готова пожертвовать всем своим существом ради дела вашей жизни, сэр. Такая эгоистка, как я, не способна осчастливить вас.

— О, — сокрушенно воскликнул господин Дю Барри. — Об этом я не подумал. Значит, ваша собственная карьера имеет для вас первостепенную важность?

В данный момент это совершенно не занимало ее мысли, но ведь не могла же она признаться в этом Дю Барри. Набрав в грудь воздуха и мысленно попросив у Бога прощения за ложь, она отчеканила:

— Эта моя единственная надежда, Дю Барри.

Судорожно вздохнув, словно пытаясь справиться с постигшим его разочарованием, издатель нацепил на нос очки и проговорил:

— Ну, тогда желаю вам успехов, мисс Пенуорт.

— Что ж, спасибо, — поблагодарила Грейс, слегка удивленная, что он так быстро сдался.

— Несмотря на то, что, признаюсь, я разочарован вашим решением, — сказал он, беря со стула свою шляпу с широкими полями, — самое меньшее, что я могу для вас сделать, это обеспечить такую рекламу вашей книге, что она будет иметь большой коммерческий успех.

— Я ценю вашу доброту, — отозвалась Грейс и решила, что, возможно, думала о нем хуже, чем он есть.

— Безусловно, в результате этого я получу как моральное удовлетворение, так и финансовую выгоду, — заметил издатель с кривой усмешкой. — Такова природа бизнеса. Но я верю, что ваша обида на меня не продлится долго.

— Конечно, нет, — отозвалась Грейс, подавая ему руку, чтобы показать, что не отказывает ему в своей дружбе.

Помедлив, он принял протянутую руку и пожал ее. Потом, с неприязнью выпустив ее пальцы, сказал:

— Что ж, я пытался образумить вас; теперь вся ответственность за дальнейшее ложится на вас. Всего хорошего, мисс Пенуорт.

Минуту спустя после ухода господина Дю Барри в библиотеку вошел Станден.

— Что ему нужно было?

Появление ее доброго друга моментально вернуло Грейс в хорошее настроение, несмотря даже на сумрачный вид герцога. Ей захотелось провести рукой по его нахмуренному лбу, чтобы разгладить морщинки, но это, она знала, выглядело бы слишком фамильярно. Очень тихо она ответила:

— Он приезжал, чтобы забрать меня домой.

— Но вы по-прежнему здесь, — заметил с улыбкой герцог и, к удивлению Грейс, морщинки на его лбу чудесным образом исчезли. — Означает ли это, что вы больше предпочитаете находиться в моей компании, чем в его?

Слегка пожав плечами, она призналась:

— Мне приятно, что вы так думаете; вот только здоровье моего племянника привязывает меня к вашему дому, хотите вы того или нет.

— Мисс Пенуорт, — отозвался герцог, глядя на нее прищурившись. — Я готов на все ради того, чтобы вы остались здесь.

От этого признания у Грейс перехватило дыхание, но его следующая фраза не оставила у нее ни малейшего сомнения относительно того, что она представляет собой в глазах герцога.

— С вами потрясающе интересно. Я едва могу дождаться вашей новой замечательной истории.

— А вот вы не боитесь, например, что я могла бы толкнуть ваших людей на путь радикализма?

— Никогда еще я не видел их столь удовлетворенными, — доверительно сообщил Станден, подходя к ней. — И чтобы они так радостно встречали моего гостя.

Грейс заметила, что глаза его как бы потемнели, словно он вошел в тень, но в них не было ничего угрожающего. Напротив, он выглядел очень спокойным и привлекательным.

И это испугало ее.

Она всего лишь дочь священника и не должна смотреть на герцога иначе как с благоговейным страхом. Ей следовало бы быть довольной, что он нашел ее достаточно интересной, чтобы не испытывать скуки в ее обществе. Все же высказанный комплимент вызвал в ней разочарование, но длилось оно лишь несколько мгновений, до того момента, как он взял ее руки в свои и улыбнулся, глядя ей в лицо.

— Бедная Грейс, — сказал он, поднимая ее руки так, что она стала смотреть на него поверх их скрещенных пальцев. — Как я вас ужасно разочаровал.

Потрясенная тем, что он прочитал ее мысли, Грейс попыталась придать своей чувствительности меньше значения.

— Вовсе нет, ваша светлость. Видимо, я до сих пор не могу прийти в себя после разговора с господином Дю Барри.

— Что такое? — озабоченный ее признанием, Станден подвел ее к стулу и усадил. — Надеюсь, он не нанес вам никакого вреда?

Герцог ничем не выдавал своего волнения, разве что слишком сильно стиснул ей пальцы, когда вел ее по комнате. Грейс сложила руки на коленях и, запинаясь, ответила:

— Да нет, вообще-то. Просто требовал, чтобы я вышла за него замуж.

В тот же миг ему вспомнилось предостережение бабушки, высказанное днем раньше и казавшееся тогда всего лишь навязчивой чепухой, но теперь обретшее зловещий смысл и предвещающее грядущую катастрофу.

— За него замуж! — воскликнул герцог и стиснул зубы, дабы не вырвались слова о том, что лучше бы она выходила замуж за него.