Ширли Грин - Снежное пламя Страница 41

— Что означает это безобразие? — крикнул он в ярости.

— Это значит, я заперлась от тебя!

— В моем доме?

— А иначе ты бы меня…

Последние слова замерли на ее губах. «А иначе бы ты меня убил», — эти слова здесь прозвучали бы зловеще, и произнести их вслух она не имела морального права.

— Иначе бы ты поколотил меня, — отшутилась Кристина.

— Я бы с огромной радостью кое-что сделал бы с тобой, — мрачно пообещал Джастин. — Открой сейчас же дверь. Это мой дом.

— Обещай, что ты не будешь…

— Что я не буду?

— Бросаться в ответ снежками.

— Обещаю, что не буду бросаться снежками. Открой дверь.

Впрочем, он и не ждал, пока она сама ему откроет. Ударив плечом, он легко вышиб дверь и, сломав засов, ворвался внутрь. Секундой позже он уже тащил ее за шиворот в снежный сугроб.

— Ты же обещал не делать этого, — застонала бедная жертва.

— Ты меня больно ударила, — бушевал Джастин. — Ты чуть не лишила меня последних мозгов.

— Я не хотела…

— Значит, этот расчетливый бросок в самое темя означает досадную случайность?!

— Нет, я…

Кристина рванулась назад, но Джастин ловко поймал ее за полу, и в следующее мгновение она навзничь опрокинулась в снег, а Джастин, как Гулливер, возвышался над нею, широко расставив ноги…

— Ты же обещал!..

— Не бросаться снежками. Но вот этот маленький комочек снега сейчас упадет на твой миленький носик по чистой случайности!

— Но ты же заслужил это!

Он заслужил! А она — нет? Его лицо — перед ней, его руки — уже касаются ее одежды. Его колени держат ее в железных тисках, а его бедра опускаются к ней все ближе и ближе. И дыхание у нее — частое-частое, и сердце стучит как сумасшедшее. Она облизывает внезапно пересохшие губы и чувствует, как его жадный взгляд касается ее рта. И Кристине кажется, что он хочет поцеловать ее, и ей нестерпимо хочется этого поцелуя…

— Значит, я заслужил это? — повторил Джастин, но снежок в нее не бросил. Руки его крепко прижимают ее к земле, и он наклоняется к ней близко, близко, губы напротив губ, так что от его дыхания шевелится пушок на ее щеке. Теперь только одно желание владеет Кристиной — как можно ближе ощутить его тело, несмотря на мешающие этому несносные одежды…

То же самое желание одолевает и его — Кристина это чувствует, напряжение растет, и оба лихорадочно ищут, что же им сказать друг другу, но нужных слов они найти не могут…

— Что, мисс Кеннеди? Вам чего-нибудь еще недостает для вашего очерка? — насмешливо спросил Джастин.

— Мне обязательно следовало бы написать, до какой степени вы упрямы, недогадливы и глупы, мистер Магнуссон, — грубо ответила Кристина.

Господи, пусть эти слова прояснят его сознание, взмолилась она. Господи, но не позволь и мне забыть, в каких только пороках он меня ни обвинял!

— Что ж, компьютер в машине, можно браться и за благородное дело, — вызывающе бросил он ей в лицо все то же непереносимое оскорбление.

— Вы и без того избалованы вниманием прессы! — резко отозвалась Кристина. О Боже, его соблазнительные теплые губы так близко!..

— Но ведь вы, тщеславная женщина, во все сенсационное хотите внести и свою лепту, разве не так?

— Отпустите меня, пожалуйста.

— Но я же с вами беседую.

— Я уже говорила, что ни при каких обстоятельствах не желаю беседовать с вами вновь — даже если вы проползете пять миль по снегу на коленях. Или уже забыли?

— Мы с вами не в снежки сейчас играем, мисс Кеннеди.

— Тем более избавьте меня от тяжести вашего гигантского тела. Ну, будьте же снисходительны.

Джастин не шелохнулся, продолжая пристально смотреть на нее. Не отводя глаз, он поймал ее изящные трепетные пальцы. Кристина, сгорая от нетерпения, ждала его поцелуя. Она сама себе напоминала человека, изнемогающего от жажды…

— Что это с вами происходит! — нежданный возглас Роджера вмиг разрушил сладостные надежды влюбленных. — Джастин, не забывай, она моя кузина. Если вас вновь потянуло друг к другу, скажите только слово, и я тотчас исчезну. Но если ты решил принести ее в жертву Снежной королеве, мне придется вмешаться.

Джастин молча поднялся, увлекая за собой и Кристину.

Мужчины с ненавистью посмотрели друг на друга.

— Между прочим, — с вызовом произнес Роджер, — если это кому-нибудь интересно, я вытащил машину и привел ее в порядок, так что она стоит наготове.

— Мне интересно, — быстро сказала Кристина, взглянув еще раз на Джастина, и быстро пошла вниз по лужайке.

Добравшись до «чироки», она торопливо уселась на водительское место. Руки у нее дрожали. Кристина презирала себя за бесхарактерность. Секунду назад она была готова, все забыв, целоваться с этим неблагодарным грубияном и подозрительным субъектом!

Более того, она желала вновь безраздельно отдаться ему, а не просто целоваться. Он даже не попросил у нее прощения, хуже того — опять предъявил ей все те же несправедливые обвинения. Кристина повернула ключ зажигания, нажала на педаль газа и машина покатила к дому Роджера и Сью.

Следующее утро выдалось солнечным, по-весеннему голубым и морозным. Снова включилось электричество, и заработали телефоны. Жизнь вошла в нормальную колею.

Роджер уехал в Этол — проводить занятия в школе, а Сью отправилась на прием к врачу. Кристину это только обрадовало — никто не мог помешать ей пойти в местную библиотеку, где она намеревалась просмотреть газеты за последние пять лет.

В газетном зале ее встретила доброжелательная пожилая леди — библиотекарь. Кристина тщательно следила за собой, чтобы не проговориться об истинной цели своего посещения, но уже после ее уклончивых ответов смысл интереса Кристины к старым газетам определенных лет стал ясен служащим в зале.

Эту молодую даму, безусловно, интересует загадочная история с убийством, без тени сомнения решила пожилая леди. И неудивительно — ведь это единственное крупное событие, происшедшее здесь за последнее десятилетие, вполне естественно, что именно оно больше всего интересует приезжих и даже придало особый налет таинственности нашему городку. В этой темной истории замешаны такие знаменитые люди! Господин Магнуссон по-прежнему владеет здесь неподалеку собственным домом, но мы воздерживаемся от того, чтобы указывать дорогу туда чрезмерно любопытным людям.

— Видите ли, прославленный драматург, судя по всему, милый, доброжелательный человек, всегда запросто держался с обитателями наших мест, многим просто помогал жить. Его покойная жена… — продолжила библиотекарша, — она, конечно, была ему не пара. Даже если он и задушил ее, я не могу осуждать этого обаятельного и доверчивого человека. Возможно, он стал жертвой коварного обмана.