Юлия Шилова - Растоптанное счастье, или Любовь, похожая на стон Страница 42

— Наташка, о чем ты говоришь? Он еле шел. У него была только одна цель — убежать как можно дальше и остаться в живых. Он был в таком виде…

Если бы ты только видела, как жалко он выглядел.

— Но ты же сама была невменяемая! Ты же в тот момент находилась в состоянии шока. Ты знаешь, как это называется?

— Как?

— Убийство в состоянии аффекта.

— Это еще доказать нужно.

— Будет нужно — докажем.

— Ага. Каким образом?

— Света, в конце концов, у тебя есть Илья.

— А при чем тут Илья? — в недоумении развела я руками.

— И ты еще спрашиваешь, при чем здесь Илья?

— Спрашиваю. Только, пожалуйста, не говори, что он мой будущий муж. Я не хочу это слышать.

— Не буду.

— Спасибо. Ты очень любезна.

— Он от тебя теперь всю жизнь не отделается. Ты ему вон сколько крови отдала! Сама стала на труп похожа. Он наймет тебе хорошего адвоката и тебя вытащит. Ты избавила его от наглого воришки-братца. Да он тебе по гроб жизни должен! Он весь суд купит, с его-то деньгами. Не бери в голову! Да с Ильей тебе в этой жизни вообще бояться нечего!

— Наташа, а если Илья не выживет? — холодно задала я вопрос.

— Как? — захлопала глазами Наташка.

— Так. У него же состояние тяжелое и даже критическое. Кто меня из тюрьмы вытаскивать будет?

— А если выживет?

— Если даже и выживет, то пока еще он придет в себя… Пока встанет на ноги… Время пройдет, а меня не сегодня, так завтра арестуют.

Не говоря мне ни слова, Наталья тут же вышла на дорогу и остановила одиноко проезжающую мимо нас машину, назвав при этом адрес моей дачи и предложив водителю хорошую сумму.

— Наталья, ты что? — не удержалась я от вопроса.

— Едем на дачу! — скомандовала она и живо села на заднее сиденье.

— Зачем?

— Садись, я сказала!

— Быть может, ты мне все-таки хоть что-то объяснишь?

— Садись! Время — деньги. Тебя водитель ждет.

Я попыталась воспротивиться, но, посмотрев на суровый Наташкин вид, не стада ей возражать и села в машину.

— Наташа, в чем дело? Ты понимаешь, что я себя плохо чувствую? Я еле на ногах стою. Какая к черту дача? Сейчас свалюсь вот тут прямо, и все.

— Едем! — вновь прокричала Наташка и постучала водителя по плечу. — Включите нам музыку, пожалуйста.

— Музыку?

— Маэстро, музыку! — как и всегда, понесло Наталью. — Заводи шарманку, шеф! Да как можно громче! Народ хочет зрелища и песен!

Немного испугавшийся ее напора водитель посмотрел на нас в зеркало заднего обозрения, покосился на Наташкину повязку на голове, тщательно прикрепленную пластырем, прокашлялся и поехал, не забыв при этом включить какую-то легкую, успокаивающую воспаленные нервы музыку.

Натальи хватило на пару минут молчания.

Она вновь постучала водителя по плечу и ехидно спросила:

— Мужчина, вы что включили?

— Музыку, — в недоумении ответил тот и вновь покосился на Наташкину перебинтованную голову.

— Нам такая музыка не нужна! — тут же заявила она. — От такой музыки на сон тянет. Вот, у меня уже глаза непроизвольно закрываются. Включите что-нибудь повеселее и погромче.

— Погромче? — почему-то удивился мужчина.

— Мне со своей подругой потолковать нужно так, чтобы вы не слышали.

— Пожалуйста. Только вы не забывайте, что это моя машина и я тут хозяин.

— А вы не забывайте, что мы платим деньги за то, что вы нас на ней катаете. В народе говорят: кто платит, тот и заказывает музыку.

Как только заиграла громкая и довольно живая музыка, Наташка наклонилась ко мне как можно ближе и закричала прямо мне в ухо:

— Света, бери себя в руки! Я понимаю, что ты себя плохо чувствуешь, но ты должна набраться сил и еще продержаться. Не забывай, что у меня тоже голова пробита. Если бы ты только знала, какие ощущения я при этом испытываю. Мне кажется, что у меня голова Скоро взорвется и разлетится на мелкие кусочки.

— Зачем мы едем на дачу?

— Будем избавляться от трупа, — совершенно хладнокровно ответила Натка.

— Что? — я не знаю, как не свалилась в обморок, но перед глазами все поплыло и закружилось в каком-то скоростном, сумасшедшем ритме.

— Что слышала. Опередим нашу доблестную милицию. Пока она раскачается, мы его так запрячем, что и следа никто не найдет.

— Что ты имеешь в виду?

— Не переживай Я уже все спланировала. У тебя есть лопаты?

— В доме есть. Вернее, в сарае.

— Две или одна?

— По-моему, две. Я точно не помню.

— Ладно. Даже если одна, то будем копать по очереди.

— Кого копать-то?

— Землю, — не моргнув глазом ответила Наташка, создавая впечатление, будто она говорит о совершенно банальных и простых вещах.

— Землю? — Я вновь ощутила, как по моему телу пробежала легкая нервная судорога.

— Ну да. Она после дождя еще мокрая. Считай, что нам повезло.

— Повезло?

— Ну да. Копать легко будет. Должны быстро управиться. Закопаем его к едрене фене, и дело с концом. Похороним, одним словом. Говорят, что, когда человека хоронишь, нужно в гроб положить его любимую вещь. Поверье такое. У нас гроба нет, но ничего страшного. Мы ему прямо в землю положим его любимую игрушку — его злосчастный пистолет.

Пусть на том свете балуется.

— Наташка, ты что такое говоришь?

— Я тебе дело говорю. Цени. Ты видела, чтобы еще кто-нибудь так о своей подруге заботился?

— А если милиция уже там?

— Скажешь тоже! Да пока милиция чухнется…

Она там не раньше чем через три года появится. Шутка, конечно.

— О боже…

Я откинулась на спинку, закрыла глаза и с ужасом подумала о том, как мы будем закапывать мертвого Влада. От этого я почувствовала себя еще хуже, и меня замутило с такой страшной силой, что я тут же открыла окно и высунула голову наружу.

— Ты что? — наклонилась ко мне перепугавшаяся Наталья.

— Плохо мне.

— А кому сейчас хорошо? Давай держись.

— Я стараюсь.

— Плохо стараешься. Ты прямо позеленела вся.

— Наташка, знаешь, о чем я подумала?

— О чем?

— Лучше бы я маленькой умерла.

— Дура ты! — только и смогла произнести Наталья. — Дура, потому что только дурак может произносить подобные вещи.

— Сама такая! Я сегодня в первый раз в жизни подумала о том, что я жить не хочу.

— Куда ты денешься! Кстати, если ты на своей свадьбе не сделаешь меня свидетельницей, то я на тебя знаешь как обижусь…

Повернув голову в Наташкину сторону, я посмотрела на нее горько и осуждающе и процедила сквозь зубы:

— Наталья, отвали от меня со своей свадьбой. И никогда мне больше про нее не говори!

— А ведь я и обидеться могу… Я к тебе со всей душой, а ты мне говоришь «отвали».

— Отвали! — еще раз повторила я то же слово.