Куплю тебя. Дорого - Елена Рахманина Страница 44

Попробовала свести бёдра вместе в надежде, что Ратмир поймёт, что зашёл слишком далеко. И тут же ощутила его недовольство моим самоуправством. Он отреагировал мгновенно, надавив рукой на ногу, ограничивая мои движения.

Всё тело горело огнём. Кровь прилила к гениталиям, сделав нежную кожу до боли чувствительной к прикосновениям.

Трусики, кажется, уже насквозь мокрые. Боюсь, когда встану, обнаружу на светлой обивке стула пятно от своих выделений. Прикусываю губу, боясь, что с уст может сорваться стон. Сабуров – чёртов эксгибиционист, раз хочет, чтобы я кончила на глазах у всего ресторана. Долбаный извращенец.

В какой-то момент я понимаю, что он решил изменить стратегию. Край платья под его натиском поднялся выше. Я вся красная как рак. Догадываюсь, что он планирует прямо здесь залезть мне в трусики. Пальцы касаются гладкой, скользкой от возбуждения кожи половых губ. Сжимаю с силой широкое запястье, но его совершенно не волнует моё сопротивление.

Если бы не подошедший так не вовремя юрист, я могла бы кончить прямо за столом. И дикость в том, что я этого хотела. Но, увы, Сабуров взвинтил едва ли не до самого пика моё возбуждение и не довёл его до конца. Негодование от его поведения сменилось досадой. А досада злостью. Он специально это сделал.

Ратмир как ни в чём не бывало стёр салфеткой с пальцев следы моего возбуждения и взял шариковую ручку, протянутую для подписи.

Смотрю на него в упор. Не то чтобы ожидаю объяснений скотскому поведению, но не могу не выразить своё возмущение. И он бросает на меня взгляд, приподнимая бровь. И читаю в нём молчаливый вопрос, дескать: «Тебе что-то не понравилось? Ты чем-то ты не удовлетворена?»

Всем, сукин ты сын!

По Сабурову хрен поймёшь, устроил его итог встречи или нет. Но скорее всё же да, чем нет. После того как подписи присутствующих мужчин были поставлены на документе, никто не планировал больше задерживаться за столом.

Стоило всем попрощаться, как Ратмир знакомым жестом приобнял меня за талию и вывел из ресторана. И только в этот момент я вспомнила о сопровождавших нас бодигардах.

Они, как тени, всё это время находились в зале ресторана, но я совсем забыла о том, что они рядом. Настолько незаметны они стали. И сейчас будто из стен вышли и вновь последовали за нами. Выражение их лиц каменное, сосредоточенное. Фиксирующее ситуацию вокруг.

Я замешкалась, изучая их. И Сабуров проследил глазами до источника моего интереса.

– Зачем они здесь? – не выдержав, любопытствую.

Впиваюсь взглядом в его лицо. Открывает мне дверь и усаживает на пассажирское сиденье. А сам огибает автомобиль и садится за руль. Молчит. Будто не планирует отвечать на мой вопрос.

– Ратмир! – не слезу с него пока не ответит.

Пробую отыскать в памяти первые наши встречи. Не припоминаю, чтобы раньше он находился в сопровождении охраны. Впрочем, откуда мне знать. Они же почти незаметны.

– Так надо, – отвечает спустя минуту. Когда я думала, что не дождусь от него и слова.

Складываю руки на груди, выражая своё недовольство. Губы сами собой обиженно надуваются. И гляжу упрямо в боковое окно, сводя брови.

Знакомое направление узнаю тут же. Едет в «Раздоры». В особняк. Я в таком платье, что Патимат сразу поймёт, что мы с хозяином дома провели вечер вместе. А за этим подтянутся и другие выводы.

– Отвези меня, пожалуйста, домой. Ко мне домой, – добавляю.

Не имею представления, знает ли он, где я живу. Об общаге и отчиме. Но, если не знает, подсказывать пока не собиралась. Меня устроит, если он довезёт до квартиры дедушки. А оттуда вызову такси. Почему-то не хотела, чтобы этот мафиози в случае чего нашёл меня на раз-два.

– Я говорил тебе, что к себе домой ты сегодня не попадёшь.

Вижу по его лицу, что спорить не имеет смысла. Но всё же не могу не попробовать убедить.

– Не хочу, чтобы Патимат видела нас вместе, – смотрю умоляюще.

Он переводит на меня насмешливый взгляд.

– С чего это тебя вдруг волнует чьё-то мнение?

Справедливый укор. Кусаю губы. Мнение посторонних, незнакомых людей действительно меня не интересует. Но Патимат совсем иное дело. Она мне нравится. А мне редко нравятся люди.

– Ратмир, пожалуйста.

На улице уже глубокая ночь. На этой части трассы машин почти нет, и Сабуров вновь отрывает взгляд от дороги и смотрит на меня. Размышляет о чём-то своём. Пробую изобразить жалостливые глазки потерянного котёнка, но он слишком хорошо успел изучить свою собственность, чтобы купиться на это.

– Опасно везти тебя домой. За нами могут следить, – всё же удосуживается пояснить.

О подобном я даже не подумала. Мне вовсе не хотелось, чтобы тот хрен с горы узнал, где я живу.

Полирую ноготочки о шубу. В голову приходит опасная идея, которую не могу держать в себе. Губы против воли расплываются в коварной улыбке. И я вновь сажусь полубоком, выставляя напоказ ногу, обтянутую чулком.

– Спасибо, что поднял мои акции сегодня, – изучаю его из-под ресниц, – теперь, когда меня увидели рядом с тобой, я буду стоить дороже.

Конечно, я его дразнила. Даже мысли больше не допускала вернуться к Айле. Но так хотелось отомстить ему за поведение во время встречи. И проверить реакцию.

Сабуров резко сбавляет скорость и съезжает на обочину. Только теперь соображаю, насколько перегнула палку. Смотрю на него круглыми от страха глазами и вдавливаюсь в дверь, когда он тянется ко мне.

– Серафима, – вижу плещущуюся в нём злость. Забыла, с кем имею дело. Порой кажется, что он не способен причинить мне вред. Но он тут же разбивает эту иллюзию, когда сжимает мою шею теми же пальцами, что ласкал недавно. – Не играй в игры, если не знаешь правил.

Глава 43

– Отпусти, я всего лишь пошутила, – шиплю, цепляясь обеими руками в его каменные пальцы, но тщетно.

Тянет меня к себе, так что мне волей-неволей, чтобы не задохнуться, приходится придвинуться к нему ближе. Останавливается только когда наши носы сталкивается. Ощущаю его разъярённое дыхание кожей.

– А теперь повторяй за мной: я принадлежу тебе, – а вот он вовсе не шутит.

Сдавливает чуть пальцы, в подтверждение этого.

– Я принадлежу тебе, – повторяю следом.

Эти слова не вызывали внутреннего протеста. Отнюдь. Мне хочется, чтобы так и было. Но ещё больше хочется, чтобы он принадлежал мне.

Отпускает. Отползаю назад.

Что со мной не так? Почему я испытываю от этого возбуждение?

Он пугает меня. Страх пробирает до дрожи. Потому что я вижу в его глазах беспощадность. А мне хочется протянуть к нему руку, коснуться ремня и вызволить член из брюк. Взять его в рот. Ощутить губами его твёрдость и гладкость. Как тогда в клубе. Смотрю на него голодно и жадно.

Он тоже тяжело дышит. Вижу его возбуждение. Он зародилось ещё там,