Мерил Сойер - Незабываемая Страница 44

У изумленного Грега не осталось иного выхода, кроме как плыть за ней. Наверное, в прежней жизни Лаки занималась спортивным плаванием. Баттерфляем, полной противоположностью наиболее распространенному «собачьему» стилю, овладевают разве что профессиональные спортсмены. Впрочем, Грег тоже был отменным пловцом, к тому же по роду работы целые часы проводил под водой с тяжелым аквалангом. Ему хватило нескольких гребков, чтобы нагнать ее.

— Поразительно! — выдохнула Лаки, переворачиваясь на спину. — Преподношу себе сюрприз за сюрпризом! Мозг сам приказал: «Баттерфляй!» — и я поплыла. Интересно, какими еще незаурядными навыками я владею?

Грег мог бы предложить ей немало заманчивых вариантов, но не посмел назвать их вслух.

— Чему тут удивляться? Помнишь, как ты надела акваланг и прыгнула в бассейн к зубастой акуле?

— Это совсем другое дело. Там уметь нечего, а это... — Она снова пленительно улыбнулась. — Какие еще таланты я в себе открою?

Лаки взмахнула руками и быстро заскользила на спине к берегу, где бегал взад-вперед взволнованный Доджер. На мелком месте она встала на ноги, выпрямилась и откинула назад короткие волосы. Мелкие капельки заискрились в лунном свете.

Стрижка не только омолодила Лаки, но словно превратила ее в другого человека. Между ней и женщиной, которую он нашел в машине, не осталось ничего общего. Грег подплыл к ней сзади и встал на дно, пытаясь обуздать желание. Попытки оказались тщетными. Ему было уже не до веселья: его мужское естество рвалось в бой.

— Лаки, — проговорил он.

Одной рукой Грег взял ее за локоть, другую положил на талию, чтобы ее, чего доброго, не унесло течением.

— Не надо... — прошептала она, но он и не подумал ее отпустить.

— Ты о чем?

Грегу вдруг захотелось подразнить ее. Она была так хороша, так горда своей новой прической, с таким энтузиазмом смотрела в будущее, пренебрегая прошлым!

— По-моему, ты уже примериваешься, как бы меня поцеловать.

Он усмехнулся.

— Поверь, детка, я примериваюсь совсем не к этому. Но для начала можно и поцеловаться.

Ее глаза расширились, взгляд растерянно скользнул по его широкой груди и, словно невзначай, задержался на поясе — будто мог пронзить водную толщу, скрывавшую его возбуждение. Грег тоже рассматривал ее лицо с огромными выразительными глазами, нежными щеками, манящей нижней губой. Потом наступила очередь плеч, груди, обтянутой черным купальником. Ничто так не подчеркивает соски, как мокрая ткань!

Но, когда он снова заглянул в ее глаза, у него возникло ощущение, что она вовсе не настроена заниматься любовью. Что ж, ее можно понять: столько пережить за один день! Грег запустил пальцы в ее мокрые волосы. Ему хотелось подбодрить ее, но он не находил слов.

— О, Грег!

Она повернула голову и прикоснулась губами к его руке. Это был не поцелуй, а только намек на него — мягкий, теплый, как ночной воздух, неожиданно нежный.

Его пальцы нащупали выбритый квадратик у нее на затылке. Там уже начали отрастать жесткие волосы. Он провел кончиком пальца по шву и привлек ее к себе.

— Грег, подожди! Я должна кое-что тебе объяснить...

— Хватит разговоров, милая.

Она подняла голову, ее полуоткрытые губы словно молили о поцелуе. Грег не заставил просить дважды, а поспешно впился губами в ее горячий рот. Пока его язык бесновался у нее во рту, руки все сильнее стискивали плечи. Желание уже не помещалось в нем и выплескивалось наружу.

Вода была теплой, тропическая ночь и того теплее, ее тело источало жар. Грег плавился от этого жара, чувствуя, как сполохи пламени, опалив ему ноги и живот, лижут грудь. Он сгорал от желания стащить с нее купальник, исследовать дюйм за дюймом ее грудь ненасытным ртом.

Но пока что Грег довольствовался тем, что гладил ладонями ее голую спину. Ладони опускались все ниже, он прикоснулся к полосе ткани и без задержки про

ник рукой под нее. Ее чуткая нижняя губа задрожала, из горла вырвался сдавленный стон.

Но она не отпрянула, напротив: ее ноги переплелись с его ногами, и он оторвал ее от песчаного дна, покачиваясь вместе с ней и распаляясь еще больше. Кровь клокотала у него в жилах, дыхание становилось все более прерывистым. Лаки дрожала и впивалась ногтями в его плечи. Грег заставлял ее изгибаться, прижимал к своей вздыбленной плоти, одно это доставляло ему такое острое удовольствие, что он громко застонал. Он уже забыл, когда последний раз так желал женщину!

Грег с усилием просунул руку между их слившимися телами. Ее грудь словно специально была создана для того, чтобы лежать в его ладони — нежная, пульсирующая, желанная. Твердый сосок, казалось, вот-вот прожжет в его ладони дымящуюся дыру. Раньше он не знал, что его сердце способна совершать по нескольку ударов в секунду, не выпрыгивая при этом из грудной клетки. Боже, что делает с ним эта женщина, даже как будто ничего и не делая?

Блаженно жмурясь от тяжести ее груди, Грег потеребил подушечкой большого пальца упругий сосок.

— Ты все еще хочешь говорить? — хрипло прошептал он.

Ответом ему был ее сладострастный вздох, и он преисполнился мужской гордости. Теперь она полностью в его власти! Он повторит все снова — вернее, сделает то, от чего один раз воздержался. Она почувствует его раскаленное желание всем своим нутром и будет умолять его, чтобы он побыл в ней еще! А он уж постарается не подкачать.

Они застыли, покачиваясь на ленивых волнах, перемещаясь вместе с ними. Грег все сильнее прижимал ее к себе, упиваясь волшебством безветренной ночи и готовой отдаться женщиной.

Но внезапно что-то переменилось. Тело Лаки напряглось, ее ноги перестали обвивать его, а руки уперлись ему в грудь. Пытаясь вырваться из объятий, она пролепетала:

— Я не могу... Пойми, Грег, я уже не та, я родилась заново.

— Это еще что такое, черт побери?

Грег нехотя отстранился. В ее взгляде, все еще затуманенном от желания, неожиданно проступила непоколебимая воля.

— Кем бы я ни была в прошлом, теперь это не важно. У меня появился шанс начать жить снова. И я больше не буду шлюхой!

Грег стал мысленно считать, чтобы справиться с разочарованием, и это немного помогло. По крайней мере, он не набросился на нее и не овладел силой.

— Я бы не назвал это поведением шлюхи.

— А как бы ты это назвал?

Грег оказался в замешательстве. Что тут ответить? Он был зол и на нее, и на самого себя, но мысленно признавал ее правоту. Он ведь и впрямь считал ее легкодоступной, хотел овладеть ей, как тогда, подмять ее под себя...

— Ты хочешь меня, я — тебя. Все просто. Зачем придумывать лишние сложности?

— Все совсем не просто. — Она сделала шаг назад. — Как жаль, что ты не можешь меня понять! Грег, я хочу стать лучше...