Дороти Иден - В когтях у хищника Страница 44

— Ну, если Антония уже все знает, поздно, — беззаботно ответила Айрис. — Все равно она бы скоро об этом узнала. Жаль только, что не получилось такого чудесного сюрприза ко дню ее рождения. Нам с Саймоном очень этого хотелось.

— А что, если, — начал Дэвид Холстед, как обычно, серьезно и обстоятельно, — Антонии не суждено вступить во владение наследством…

— Что, если вы не доживете до следующего месяца, — весело закончила за него Джойс. — Кому достанется все это богатство?

Однако раньше, чем кто-либо успел ответить, в холле случился страшный переполох. Птицы Саймона заверещали от ужаса. Проволока клетки зазвенела. Из общего фона птичьих голосов выделился вдруг пронзительный и жалобный крик.

Саймон первым добежал до двери. Однако и остальные тоже успели увидеть, как через холл пронесся белый кот с желтой птичкой в зубах.

С одной стороны проволока клетки оказалась проломлена. Видимо, сквозь узкую щель в ней Птолемей и просунул свою воровскую лапу к беззаботно чистящему перышки Джонни.

С горестным воплем Саймон бросился в погоню.

Первой, естественно, заговорила Джойс Холстед:

— Да ведь это же тот желтенький! По-моему, Саймон в нем души не чает.

— Не то слово, — печально отозвалась Айрис. Она пыталась соединить сломанные прутья клетки. Внутри беспокойно метались птицы, словно лоскутки окрашенного в яркие тона шелка. Раскрывая крошечные клювики, они кричали резкими хриплыми голосами.

— Что ж, — не могла не добавить Айрис с гордостью, — Птолемей все-таки молодец! Хорошему коту всегда удается поймать добычу.

В это время в холл вошел Саймон. На его ладони безжизненно лежал желтый попугайчик, открывая и закрывая клюв. Птолемей до крови расцарапал Саймону два пальца.

— Саймон, мне очень жаль, — сказала Айрис. Он протянул ей птичку. Голубые глаза несчастного толстяка были полны гнева и отчаяния.

— Смотри, что наделал твой кот! Смотри!

Айрис подошла к мужу.

— Что поделаешь, дорогой. Кот есть кот, разве я могу его изменить? Я же сказала, мне жаль, я действительно очень сожалею. Но, в конце-то концов, это всего лишь птичка! — Просунув ему под руку ладонь, она трогательно обняла его неохватный торс. — Ради бога, не будь таким сентиментальным.

Саймон бросил на супругу изумленный и полный укора взгляд. Затем стряхнул ее руку и, прижав птичку к груди, молча ушел наверх.

Айрис посмотрела ему вслед и развела руками:

— Большой ребенок, да и только! Впрочем, мы не позволим этому испортить наш вечер. Ральф или Дэвид, не могли бы вы сделать что-нибудь с клеткой, пока не случилась еще одна трагедия? А затем, если Саймон не спустится, мы начнем обедать без него.

Саймон так и не вышел к обеду, который, казалось, тянулся удивительно долго. Было нетрудно догадаться, о чем думали все. Какой несчастливый дом. Сначала здесь исчезает мальчик — хоть и стервец порядочный, но тем не менее человек. Теперь вот умирает любимая птичка Саймона. Кто следующий?

За все время этого необыкновенно унылого обеда приятным оказалось лишь одно — у Беллы снова как будто осветилось от радости лицо. Хотя Гасси так и не появился и, скорее всего, утонул, все было готово для того, чтобы ее больной муж наконец перебрался в Хилтоп. Белла с благодарностью поглядывала на Айрис, которая приложила все усилия, чтобы ему немедленно разрешили покинуть больницу.

Сама Айрис старалась об этом молчать:

— Бедолага, пожалуй, он долго не протянет, а значит, Белле придется ухаживать за ним. Но если они могут провести хотя бы немного времени вместе — пусть. Надо быть человечнее.

В восторге от заботливости Айрис, Джойс и Дэвид Холстеды умильно кивали. Антония тоже была бы в восторге, если б не знала о голубом лоскутке, зацепившемся за куст под обрывом. И если бы она могла не думать о Саймоне, который горевал сейчас над умирающей птичкой.

Ясно было, что Белла любила мужа гораздо больше, чем своего непутевого сына. Теперь хоть ей было чему порадоваться. Несмотря на то, что это каким-то странным образом напоминало взятку…

Все уже были готовы отправиться в город, когда вместе с Айрис в холл спустился Саймон. Его веки опухли, как будто он плакал. Айрис нежно придерживала его под руку.

— Мы готовы, — весело объявила она. — Давайте выпьем еще на дорожку. Ну же, Саймон! Залей свое горе.

— Джонни умер? — тихо спросила у него Антония.

Он посмотрел на нее опухшими от слез глазами:

— А как ты думаешь? — Затем громко и вызывающе захохотал: — Зато Джойс сможет теперь украсить свою шляпку. Правда, смешно? А? Смех да и только!

Глава 19

Увидев ее возле ворот, Дугал спросил:

— Как вам удалось сбежать?

Антония засмеялась. Легкое платье из светлой ткани, которая поблескивала в лунном свете, делало ее похожей на пушинку или брызги моря. Казалось, она даже не слышала ни о каких подозрительных происшествиях, а уж тем более об убийстве. Конрою снова захотелось ее поцеловать, однако он сдержался. Атония Вебб, с ее грязнящими рыжими волосами, отчаянной смелостью и невероятным богатством, конечно, не для него. Ему лучше найти девушку со спокойным лицом, для которой он с радостью будет всю жизнь трудиться. Ну, а Антонии надо забрать свои деньги и благополучно уехать. Можно считать, что все это лишь сон.

И все же ему ужасно хотелось до нее дотронуться. Чтобы сдержать свой порыв, ему даже пришлось стиснуть пальцы.

— Я очень просто от них сбежала, — доложила она. — Я сказала, что у меня болит нога — она на самом деле болела — и что мне нужно немного отдохнуть. Айрис увязалась со мной в раздевалку, но, слава богу, ненадолго. Затем я выскользнула через другой выход и взяла такси.

Дугал заметил в ее волосах цветок. Ему показалось до смешного нелепым, что в вечернем платье и с цветком в волосах девушка собирается расследовать здесь убийство.

— Там повсюду были цветы, — рассказывала она. — Очень красивые. Но у меня было странное ощущение, будто все отравлено. Им наверняка хотелось, чтобы я сегодня немного напилась. Тогда было бы гораздо проще подсунуть мне таблетки снотворного, которые они стащили. А затем представить все так, будто я сама их припрятала, чтобы проглотить при первом же удобном случае. Вчера ведь была только репетиция. Знаете, мне даже немного жаль Джойс и Дэвида. Очевидно, их собирались использовать Исключительно как свидетелей — причем подлинных. Они ведь превосходно для этого подходят — недалекие, доверчивые, падкие до лести. Ну, а Ральф Билей необходим в этом спектакле на роль врача.

— Перестаньте! Этого не будет! — резко сказал Дугал.