Стэйси Кейд - Горькая пилюля (ЛП) Страница 44

Я доехала до кладбища Оукпарка меньше, чем за минуту, даже с учетом трафика и парковки. Кладбище располагалось всего в квартале от нашего дома. Туда где, по словам Марджин, она привязала Фритзи шлейкой. Я вздрогнула, задумавшись - остался так хоть какой-нибудь признак ужаса Фритзи, от ее пребывания там ночью в одиночестве, в незнакомом месте.

Я повесила сумку на плечо, пытаясь держать ее подальше от ненавистных колготок, и последовала за ручейком людей к центру кладбища. Оукпарк был моим любимым местом. Широкий простор зеленой травы, усеянный вечно-зеленными растениями и заполненный замысловатыми могилами и памятниками. Над могилой, ангел ростом с человека, изношенный песчаник классической формы с еще заметным старомодным правописанием, миниатюрный греческий храм с колонами, возвышались над могилой нескольких членов одной семьи. Временами надгробие походило скорее на скульптуру, чем на признак скорби. Может быть, именно поэтому мне всегда нравилось бывать здесь в детстве, даже тогда когда другие дети, слишком боялись подбить друг друга на это. Будучи взрослой, я находила это место скорее мирным, чем тревожным. Могила моего отца в самом конце, рядом с его родителями, с пространством, вырезанным для моей мамы и меня, если я захочу его.

Я сделала глубокий вздох, вдохнув запах свежескошенной травы и нагретого летнего воздуха.

- Прекрати это, Ренне. - Моя мать нахмурилась. - Это жутко.

Нужно ли говорить о том, что она не разделяет мою привязанность к этому месту. В ее сознание, на кладбище свирепствуют болезни и она, как ребенок задерживала дыхание, проходя мимо кладбища, не желая искушать судьбу.

Я закатила глаза.

- Хорошо.

Вокруг гроба и могилы уже собралась толпа. Мы выбрали место позади. Я вытащила стул из сумки и помогла матери сесть на него, держа его неподвижно, пока она не села на него.

Как я и предполагала, никто дважды не посмотрела на ее стул, но я получила свою долю вопросительных взглядов. Особенно, госпожа мэр - Глория Лоттич видимо забыла, что причина сборища находится перед ней, а не позади нее.

Наконец-то, я одарила ее большой улыбкой и помахала ей пальцами. Она в последний раз нахмурилась, прежде чем обернуться назад, ее черная сумочка вильнула в ее руках от резкого движения.

Когда Отец Фредерик начал прощальную речь, я еще раз осмотрелась вокруг себя. Говорят, неважно кто именно, что убийцы часто показываются на похоронах своих собственных жертв. К сожалению, для меня и моих весьма ограниченных навыков следователя, здесь находилось более чем две сотни людей, стоящих вокруг могилы Дока, полукругом.

Я начала выбирать лица, которые я узнала. Даже в городе, с население в примерно три тысячи человек, здесь присутствовали люди, которых я не знала. Вероятность того, что я узнаю человека, убившего Дока была достаточно хорошей, учитывая знаки, указывающие на то, что Док достаточно хорошо знал его, чтобы впустить его за прилавок.

Я нашла Арни Ледбеттера в толпе, который незаметно делал заметки в небольшом блокноте. Стоящий у него за спиной Макс, скорее всего, нашептывал предположения. Директор Бледерман , который нанял меня вести бумажную работу тренажерного зала, которая закончилась тем, что я обнаружила тело тренера Свенсона , тоже присутствовал здесь, наряду с Брюсом Ларримором , новым школьным учителем математики (новый - означало, что он не родился в этом городе). Главный библиотекарь Эстель Харрис, чья помощница умерла на чердаке во время инцидента, эротического характера, стояла рядом с Карлом Розеном, чья пекарня каждый год обеспечивала меня тортами на дни рождения, с тех самых пор, как мне исполнилось восемнадцать лет. Китти Александр появилась на противоположной стороне толпы, выглядя все еще не в себе из-за всей этой ситуации с парковой. Дженни Стиргеон, бледная и неуверенная, одетая в черное платье, которое неровно свисало на уровне колен, стояла возле гроба. Даже Марти Хэлперн был здесь, его инвалидное кресло ярко сверкало в солнечных лучах. Медсестре Мауд , по всей видимости, удалось вытащить его из дома. Марджин Бристол не было видно.

Немного повернувшись, я нашла Бристола и Шеффи, которые наблюдали за толпой в некотором отдалении позади. С холодком, пробежавшим вниз по спине, я поняла, что возможно убийца Дока Хеллеки ходил среди нас. Бристол поймал мой взгляд, наклонился и сказал что-то Шеффи, затем направился в мою сторону.

Я повернулась в сторону гроба, наполовину надеясь, что он поймет намек. Хотя мое сердце билось немного быстрее от звука его приближения.

- Мы можем поговорить? - спросил он тихо, чтобы не мешать другим скорбящим.

Я покачала головой, яростно сжимая ремешок от своей сумки.

- Пожалуйста.

Моя мать хмуро покосилась на него, сеточка морщин покрывала ее лицо.

Близстоящие люди к нам в толпе, начали оборачиваться и тихо перешептываться между собой. Проигнорировав его, я привлекла больше внимания, чем, если бы сразу согласилась поговорить с ним.

- Хорошо, - сказала я. Мы отошли на несколько шагов в сторону, встав рядом с большим, мраморным надгробием семьи Сандерсон.

- Спасибо, что убедила Дженни Стиргеон прийти и дать показания, - сказал он.

- Я же говорила, что она что-то знает.

- Не личность убийцы Дока, - отметил он.

Я пожала плечами. Он поймал меня на этом.

- В любом случае, я кое-что хотел спросить. - Он поколебался, затем продолжил. - Мне нужно одолжение.

Я приподняла брови. Надеюсь, он не попросит меня поговорить с Марджин...

- Я хочу, чтобы ты поговорила с Лорой Раднор.

Мой протест замер на губах, при звуке имени, которого я не ожидала услышать. - Почему?

- Прошлой ночью мы задержали Джима Раднора за домашнее насилие. Он делал это и раньше, около года назад, и за год до этого. Это, наверное, длится намного дольше, но несколько лет назад у них, наконец, появились новые соседи, которые не побоялись набрать 911. - Его губы сжались.

- Она переехала к своей матери, но она не выдвинула обвинения против него. Никогда не выдвигала. В конце концов, она вернется назад к нему.

- И ты хочешь, чтобы я... - предположила я.

- Поговори с ней, попытайся убедить ее, что мы здесь для того, чтобы защитить ее и ее детей. Ей не придется всю жизнь быть живой боксерской грушей, - сказал Бристол.

- Почему я?

- Шеффи сказал, что ты беседовала с ней на днях, что возможно она послушает тебя. - Он пожал плечами.

Я молча прокляла Шеффи.

- Это был скорее даже не разговор, а я спрашивала ее, не нужна ли ей помощь и она обвинила меня в смерти Дока.

- И все же, это больше, чем она сказала кому-нибудь когда-либо, даже Шерил. - Он заколебался. - Если ты захочешь помочь нам с этим, я буду очень признателен.